Доспехи Крестоносца - Александр Белых

Видя в глазах спутника незаданный вопрос, монах пояснил:

- Минут пятнадцать-двадцать. Вот закончится роща, и как только минуем поваленный дубовый ствол, возьмем немного левее. А там покажется и алтарь.

Удовлетворенный ответом, Бренинг кивнул, и, натянув поводья, оглянулся, дабы убедиться, что в отряде все спокойно.

Остальные следовали за монахом и наемником поодиночке. Сразу за ними ехал Вэнт, откровенно скучающий, но, как и Кронн не теряющий осторожности. Следом двигался Вэнинг. Парень явно наслаждался путешествием. Маг озирался по сторонам, глубоко вдыхал чистый воздух, дышащий теплом. И грелся на солнце, предоставив светилу бледное лицо. Длинные рыжие волосы Оливера, словно поглощая часть света, наполнились блеском.

На небольшом расстоянии от него подавшись заразительному поведению Вэнинга, не упустил шанса немного загореть и вор. Винс тоже радовался путешествию, а отличную погоду воспринимал не иначе, как дар самих богов. Замыкая колонну, ехал Минтес. Монотонное покачивание в седле и ослабленные поводья, сжимаемые в руках, скорей всего указывали, что убийца спит. Однако из-за капюшона, скрывающего верхнюю часть лица, точно утверждать было нельзя. Спал Лейт или нет, но мужчину явно не интересовало ни погода, ни куда они движутся.

Как и говорил монах, у самого окончания рощи дорогу преграждало огромное дерево, поваленное много лет назад. Кора массивного ствола потемнела, местами облетела, обнажая блеклую древесину. Но основная часть ствола растворилась среди поросшего мха и лишайника. Теперь дуб больше походил на продолговатый холм, бурно заросший растительностью, чем на поваленное дерево.

Взяв влево, наемник без интереса оставил дуб, в отличие от проезжающего мага. Вэнинг склонился над стволом, рассматривая флору. Особо привлек Оливера красный лишай с мелкими ядовито-желтыми крапинами. Достав из кармана платок, маг осторожно соскреб кусочки лишайника и как следует, завернув, убрал в седельную сумку. Загадочная прихоть Вэнинга изменила порядок движения, и теперь ему пришлось оказаться в конце колонны. Разумеется, никто не собирался останавливаться ради Оливера.

Алтарь богини красоты ожидал паломников в центре прогалины. Деревья по краям, будто специально проведенного круга дальше распространяться не стали. Так что кроме цветов и низкой травы вокруг алтаря ничего не произрастало.

Спешившись первым, Бренинг дождался монаха и только после этого приблизился к святилищу. Оно представляло собой небольшой мраморный пьедестал в виде чаши, окруженной спиралевидными колоннами. У верха колонны расширялись, соединяясь между собой окружностью.

- Кстати, весьма интересно обстоятельство, что все произрастающие вокруг растения являются целебными. К примеру, вот этот аконит. - Не разговаривая с кем-то конкретным, Оливер нагнулся к растению с фиолетовыми цветками. - Или, к примеру, вот этот рыжий язык мандрагоры. Очень редкое растение. Его соцветие имеют силу почти мгновенно затягивать небольшие порезы и раны. Прогалина буквально кладезь целебных трав. Непостижимо.

- Земля возле святилища наполнена магией, - ответил монах. - Ничего странного.

- А как называются эти? - указал Винс на маленькие синие цветы, имеющие молочно-бирюзовые листы с бурой бахромой и красными крапинами. - Красивые.

- Не только красивые, но и полезные. Лечат от мигрени, поноса, останавливают кровотечения и входят с состав многих противоядий. А зовутся цветки Астроферии. Что переводится как "сияющие в ночи".

- Они и, правда, сияют?

- Светятся бирюзой. Красивое зрелище. Пожалуй, соберу немного. Лекарственные травы пригодятся всегда.

Пока спешивались остальные, Бризнер достиг алтаря, коснувшись с благовеянием одной из белоснежных колонн. Безупречно гладкий на ощупь камень оказался теплым. Проведя ладонью по мрамору, монах опустился на колени, тихо, произнеся:

- Приблизьтесь все. И коснись алтаря.

Поколебавшись, мгновение, мужчины приблизились и сделали, как велел монах.

- Ух, ты, а камень теплый! - воскликнул удивленно Винс.

- И что теперь? - поинтересовался Вэнт у Бризнера.

- Кто знает молитву-обращение к Дибелле, можете помолиться вместе со мной. В противном случае просто молчите. Все сделаю я.

Видимо никто кроме монаха слов не знал. И в повисшем молчании раздался голос Бризнера. Молитва больше походила на песнопение. И хотя слов разобрать было сложно, тембр и льющиеся фразы вызвали у мужчин легкую волну мурашек. Окончив петь, монах поднялся с колен, жестом приказав остаться всем на своих местах. Бризнер извлек из внутреннего кармана маленький пузырек из алого непроницаемого хрусталя, из осторожно откупорил тугую крышку. Затем монах провел рукой по внешней части алтаря, края которого имели рельефный узор в виде кривых линий. По центру алтаря ближе к углублению чаши размещались по кругу девять алых ромбов, тускло замерцавших после молитвы монаха. Бризнер зашептал вновь не то молитву, не то песню, одновременно вылив в углубление несколько капель из пузырька. Прозрачно-синий раствор, истончающий сильный резкий запах, кружащий голову, растекся в углублении.

Ожидающие что последует за этим, мужчины по-прежнему склонясь у алтаря старались не пропустить ни единого движения монаха, удивленно переглянулись. Сначала ничего не произошло. Абсолютно ничего. Но лишь стоило раствору поменять цвет на молочный, как по мраморному алтарю пронеслась дрожь, и в глаза мужчинам ударил ослепительный свет, поглотивший все вокруг. Тело охватило приятная дрожь, каждая клеточка ожила от вливаемой в нее энергии. А затем все прекратилось. Перед пораженными мужчинами предстал затихший алтарь. Находящиеся в центре алые ромбы потускнели, будто из них выкачали жизнь.

- Что... Что это было? - заикаясь от избытка чувств, поинтересовался Винс.

- Странное тепло, дрожь во всем теле. А главное ощущение неуязвимости, - попытался передать испытанные ощущения Оливер.

Монаха слегка покачивало, а отхлынувшая кровь предала лицу болезненный вид. Но усталый Бризнер счастливо улыбался.

- То, что вам удостоилось пережить называется благословение Дибеллы. Поздравляю всех вас. Путь нашего паломничества начался.

Глава 9.

Благословенная пара.

Миновал яркий солнечный день, остались позади сгущающиеся сумерки, а огромное алое небо окрасившее небосклон в сочно малиновый цвет стало таять, погружаясь вниз за горизонт. Догорели последние лучи, изменяя цвет небес на насыщенно фиолетовые оттенки. А затем дневное светило исчезло полностью, оставив вместо себя разлившуюся на небосклоне глубокую и ровную темно-синюю гладь.