Там, за горизонтом - Александр Павлович Сапегин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну что сказать? Ну что сказать? Изменчивы… – сдув с заготовки стружку, отвлёкся от занятия Михаил, пропев строки из некогда популярной песни. – Муссопы натворят дел, истинно тебе говорю. Чует моё сердце, мы находимся на пороге грандиозного шухера.
– Может быть, муссоны? – падая на табуретку, попытался внести правку Владимир.
– Именно «муссопы»: от сложения муссонов и попы на букву Ж, – внёс ясность Михаил, продолжая крутить между пальцев изрядно сточенный оселком любимый нож, которым он вырезал деревянные игрушки.
Временный интерес к изготовлению поделок во время вынужденного безделья перетёк в постоянное хобби.
– Не знаю я, что делать, Вова, хоть убей меня. Впервые не знаю, честно. Что-то надо, а вот что? И дельного ничего в голову не лезет. Голова словно ватой забита.
Собеседник зачарованно наблюдал за порхающим лезвием. Было в остром блеске что-то мистическое, совсем не связанное с ловкостью рук владельца ножа.
– Дороги мы прогрейдеруем, это без вопросов. Внизу, где размыло, уложим лотки и засыплем. Кстати, Красный ключ нашу плотинку, часом, не смоет? – Глухо стукнул нож, резко воткнутый в столешницу, сбитую из деревянных плах. – Снесёт нам к чертям собачьим и кузницу, и пасеку. Получится, зря корячились, перенося «мух» выше по склону. Медок зимой очень даже неплохо заходит, если он уйдёт на корм рыбам и лягушкам, меня это совсем не обрадует. Уж дюже больно одичавшие пчёлы жалятся.
– Да нет, я за свою работу ручаюсь, – твёрдо отмёл возможное обрушение Владимир. – Даже если через верх попрёт, не размоет. Там всё надёжно, трубы и водосброс мы сделали как надо, предусмотрев возможность регулировать сток и чистить их от грязи.
– Хорошо, коль так. Если честно, меня больше зерновые волнуют. Я ни разу не хлебороб, боюсь, а не сгноим ли мы их с такой погодой на корню? В книгах ничего нет на сей случай, надо, как подраспогодится, по библиотекам целенаправленно прошерстить и до дна их выгрести. Да, кстати, я ещё про один семенной магазин вспомнил.
– Надеешься, что там что-то за полтора года сохранилось? – включил скептика Владимир. – Плесенью всё давно поросло, поверь моему слову.
– Не проверим, не узнаем, – пожал плечами Михаил. – Те, что на рынках, мы давно подчистую разграбили… Ещё в прошлом году частым гребнем прошлись, а в этом, если крысьё не сожрало, глядишь, и найдём чего полезного, тем более там магазин «Турист» рядом. Заодно прибарахлюсь чем-нибудь новым и полезным по размеру, а то поизносился, – Михаил хлопнул ладонью по впадине живота. – Эх, нам бы агронома или зоотехника на крайний случай.
Стукнув кулаком по столешнице, он, вскочив на ноги, занял оставленное Владимиром место у окна, с которого открывался вид на горбатые спины теплиц.
– До слёз жалко, если столько трудов насмарку коту под хвост ухнет. За лён и коноплю я не переживаю, особенно за последнюю, было бы за что, лишь бы мелкие курить не начали, а с остальным как? – От ладони на стекле остался быстро оплывающий контур. – Понимаешь, Петрович, я не за себя боюсь, а за мелких. С такой жизнью раз плюнуть сыграть в ящик. До внуков бы дожить… Как бы выразиться точнее, мы должны, даже не так – обязаны научиться жить натуральным хозяйством, понимаешь?
Сами растить, собирать, ткать и прочее. Старого задела хватит ещё на несколько лет, потом он сгниёт, и останемся мы… Пусть не мы, а наши дети, с голой жопой против природы, поэтому я дрожу над каждым кустиком и межами на огородах и в поле. Сейчас мы учимся выживать в мире будущего. Впереди у нас великая агротехническая держава или охотничье хозяйство с собирательской артелью. Не скоро к нам вернётся цивилизация. Если вообще вернётся, а кушать свежий хлебушек хочется всегда. Не научимся – сдохнем!
– Палыч, ты меня-то не уговаривай, я не хуже тебя понимаю глубину помойной ямы, в которой мы оказались, и какими дураками мы с брательником были в прошлом году. Идиоты, по-другому и не скажешь. Тёплых стран баранам упёртым захотелось. Прав ты во всём, прав. Давно тебя спросить хотел: с западом что думаешь? – Вот умеешь ты вопросы задавать, – почувствовав едкую горечь во рту, сплюнул Михаил. – Главное вовремя. Думаю, ничего только не надумаю… Сейчас трогаться с места не лучший вариант. Сколько раз мы уже цепляли эту тему, не надоело? Лично я бы погодил пару лет, по ходу пьесы подготавливая технику. Срываться лучше зимой, когда реки застынут.
– Ну да. Ну да, – покивал Владимир. – Мостов по дороге мы можем элементарно недосчитаться. С такими ливнями их посмывает на раз плюнуть. Знаешь, Палыч, я тебе, возможно, ересь скажу, но срываться без разведки не стоит. Я тут покумекал на досуге, за осень и зиму нам по силам смонтировать на вершине сопки радиоантенны. Я не то, чтобы спец, но чуток соображаю. В школе увлекался, конструкторы собирал. Вы в прошлом году много чего с частей натаскали, но дать тяму ума не хватило, да и я промухоморил, голова другим была занята. Послушаем эфир, вдруг да повезёт на тех же военных нарваться или ещё на кого. Зачем нам с бухты-барахты в неизвестность дёргаться? Получится или нет, но есть надежда, согласись, что мы уже на предварительном этапе какую-никакую обстановку разведаем. Если подумать, в том же Приморье люди должны были остаться. Шахтёры, военные, моряки-подводники на худой конец! Неужели все к праотцам отправились? Вот не верю я в это, да и ты, гляжу, тоже. Вопрос, почему в таком разе через нас никто не проследовал на запад, требует детальной проработки, но предлагаю считать, что выжившие умники в прошлом году воспользовались возможностью безнаказанно свалить в южные страны, или на федералке что-нибудь серьёзное произошло. Взорвался какой-нибудь бензовоз, оставив после себя необъездную воронку, и всё, приехали, только пароходом отчаливать. И ещё, я бы начал с малого, если тебе интересно моё мнение.
– Это как, расшифруй.
– В первый год проверить дороги к морю и на запад на тысячу или полторы тысячи километров с дальнейшим планированием большого перехода по разведанному маршруту. Про поход к морю с тысячей вёрст туда-сюда я загнул, там от силы восемьсот км, но всё равно,
