Дембельский аккорд 1 - Альберт Зарипов

И всё же сейчас меня более прочих интересовал другой вопрос… Вообще-то именно этот откормленный начальник столовой должен был первым обнаружить эту неприличную надпись, а значит и принять соответствующие меры. Ведь солдатская столовая была именно его епархией и он нёс ответственность не только за само «помещение», но и за прилегающую к нему территорию. А тут какой-то «подлец и аморальный тип» средь бела утречка ковыряется ножичком в по-военному тёмно-зелёной стенке столовой, чтобы проявить всему миру свою подленькую и аморальную сущность… А этот начальник столовой мало того, что прошляпил процесс злостной порчи военного имущества… Мало того, что он не обнаружил эту надпись полчаса назад, когда в качестве начальника прибыл к своей же столовой… Так он и сейчас только краснеет и пожёвывает свои слизистые выделения…

— Я прикажу, чтобы стёрли! — произнёс упитанный и нарядненький контрактник.

Наконец-то он всё-таки прореагировал правильным образом… Хоть и поздновато!

— Не надо! — сказал я.

Сейчас меня занимало другое направление… Надо было дать достойный отпор…

— Ногтегрызка есть? — спросил я розовощёкого контрактника и подождал, пока он пошарит по своим карманам.

Ну, конечно же у этакого экземпляра оказалось то, что мне и было нужно.

«Вот блин-н… Если б я попросил у него пилочку для ногтей… — думал я с лёгкой неприязнью. — То и она бы нашлась у этого «контрабаса»!.. Наверняка… Если в батальон нечаянно приедут газетчики из «Красной звезды», то их обязательно притащат именно к нему, чтобы они сфотографировали его в качестве «настоящего контрактника»!.. То есть как новое лицо Российской армии… Да что же это?!.. За дерево такое?!..»

Вытянув из новенькой ногтегрызки лезвие трёхсантиметрового ножичка, я немного помучился с деревянной крашеной поверхностью и вскоре окончательно вырезал жирненькую запятую, которая и по цвету, и по размерам очень даже подходила к уже имевшейся надписи. И теперь смысл оказался немного другим… «ША, КАЛЫ — ПИ…АРАСЫ»…

Дело вроде бы было сделано. Но мне в голову пришла ещё одна мыслишка и через минуту-другую я успел приделать к букве «Л» маленькую чёрточку… Потом слегка видоизменилась и буква «Д».

— ША,КААЫ — ПИААРАСЫ.

И смысл становился совершенно другим. «ША» означало «Стоп!» Непонятное КААЫ подразумевали собой множественное число питонов КАА из старой сказки про мальчика Маугли. Ну, а обозначение «ПИААРАСЫ» могло относиться только к идейным проводникам модного неологизма «пиар»… Так и пытающихся любой ценой изменить общественное мнение нашей страны.

В общем… Теперь надпись гласила о том, что всякие трусливые шакалы, питоны с гипнотизирующим взглядом и просто «ПИАРАСЫ» к нам не пройдут! Всем — ША!..

«Хоть и не очень-то и оригинально… Я тут ведь далеко не Лев Толстой… Но и здесь ведь не Ясная Поляна… Сойдёт!»

Победоносно отстояв достоинство и честь российских офицеров, а также попутно защитив погибающее общественное мнение страны и поставив заслон всевозможным заморским гадам с их сладкозвучными Сиренами и трусоватыми прихвостнями… В общем с чувством выполненного долга я обтряхнул свои руки и вошёл вовнутрь помещения для приёма пищи военнослужащими срочной службы.

Там я еле заметно вздохнул. В этой солдатской столовой было так же холодно, как и снаружи, даже невзирая на свою скромную площадь. По своим размерам это «помещение» было метров десять на пятнадцать и изначально оно строилось в качестве летней солдатской столовой. Так называемый временный вариант… Но тёплые воздушные массы чеченского предгорья уже давно растворились в мировом климате и им на смену пришли совершенно другие температурные показатели…

А вот солдатская столовая осталась всё та же… Вкопанные в землю деревянные столбы по-прежнему поддерживали дощатую крышу, обитую сверху дополнительными кусками рубероида. Так называемая, «мягкая кровля» явно не выдерживала суровых условий чеченской зимы и нагло протекала, совершенно того не стесняясь. Поэтому на земляном полу по углам и вдоль задней «стенки» матово блестела вода в лужах. В последние времена хоть и было модно устраивать внутри служебных и жилых помещений небольшие водоёмчики с фонтанчиками и даже плавающими рыбками… Однако эти лужи всё равно выглядели не совсем романтично… Хотя если судить по дизайнерскому замыслу весь этот водный антураж вполне соответствовал окружающей обстановке.

Не беря в расчёт лицевой «Потёмкинский» фасад с злополучной дверью, можно было уверенно констатировать то, что трёх остальных стен не было. Вернее вместо них на те же самые деревянные опорные столбы были прибиты узкие горизонтальные рейки и доски, которые в свою очередь оказались «обшиты» снаружи всё тем же рубероидом. Причём только сверху у потолка и соответственно у пола снизу, отчего от уровня чуть выше человеческого пояса образовалось свободное пространство около одного метра в высоту… В летний период оно конечно играло свою положительную роль в естественном проветривании помещения и создании приятной прохлады. Но в декабре…

Сейчас сквозь эти проёмы совершенно свободно врывался морозный ветер и сыпалась лёгкая снежная крупа вперемешку с дождевыми каплями… Может быть это «свободное пространство» было специально оставлено в своём первозданном виде для того, чтобы наши солдаты-спецназовцы могли беспрепятственно отстреливаться от наседающих боевиков… Причём, в промежутках между первым и вторым блюдом… А также побрасывать наружу гранаты, попивая военный компот.

«А что?!.. — думал я с лёгкой усмешкой. — Ведь от этих бандитов всего можно ожидать! Да и в горах сейчас — чай не сахар… В смысле поди не сахар…»

Я осторожно обогнул небольшую лужу на полу и пошёл дальше. В этом, якобы помещении солдатской столовой в два ряда стояли армейские столы установленного образца, за каждым из которых должно размещаться десять человек. Причём, в сидячем положении… Но стандартные длинные лавки на пятерых отсутствовали. Не было ни армейских табуретов, ни трофейных стульев, ни других каких-либо иных приспособлений для сиденья. Поэтому наши дембеля небольшими группками толпились у столов в тех местах, где пол ещё не был залит вездесущей водой…

«Красота… И куда только смотрит Министр Обороны!?… Вот бы его сюда…»

Но сейчас «глава нашего оборонного ведомства был занят важнейшими государственными делами» и по этой веской причине, ну, никак не отзывался на мой мысленный призыв… А зря… Потом было бы о чём рассказать назойливым журналистам: о полученном от ст. л-та З. сигнале снизу, о подтвердившемся явном упущении и даже преступной халатности тыловых служб, о проявленной им, скромным генералом отеческой заботе, о радости солдатиков и разумеется строгом наказании нерадивых начальников…

Моё грустно-задумчивое состояние прервалось хлебосольным окликом одного из наших бойцов…

— Не хотите с нами, товарищ старшнант?!

— Нет, спас-сибо! — демонстративно икнув, печально усмехнулся я. — Приятного ап-петита!..

Я не боялся панибратства и всегда считал, что хорошему командиру нужно уметь не только жёстко требовать с подчиненных уставного порядка, но и уметь находить с ними общий язык… Никогда не уклоняться от общения с бойцами, а в достойной форме поддержать беседу… Но иногда не мешает вовремя пошутить… Даже при очевидной «чернухе» юмор начальника почти всегда найдёт любой отклик у подчинённых. Ведь все мы люди и все мы человеки… Как и сейчас… Если после «гостеприимного предложения» смеялось всего несколько солдат, то теперь после моих слов дружно «ржали» многие…

«Да, самоиронии им было не занимать…»

Внезапно неподалёку послышались глухие и сильные удары… Это наш дневальный воткнул было свой штык-нож в дно буханки, но широкое лезвие накрепко увязло в замёрзшем хлебе… И боец, держа обеими кистями рукоятку штык-ножа, с размаху колотил буханкой по столу, стараясь всё-таки её разрезать… Вернее разрубить… Или хотя бы освободить лезвие…

В окнах раздачи наши остальные дневальные уже получили последние бачки с супом да кашей и это «угощение от Министра Обороны» теперь гордо возвышалось на ближайших замызганных столах. Так что я без труда разглядел эту «солдатскую пизчу». Плохоочищенные куски картофеля плавали в мутной красноватой жижице вперемежку с блёклыми капустными листьями. А торчащие наружу кости и цельные листья лаврушки по замыслу военных поваров должны были усилить и так уж «отличнейшие» вкусовые и питательные качества того, что в различных ведомостях называлось горячим блюдом. Наверное, борщом!

А вот на второе нашим солдатам подали уже остывшую и потому схватившуюся, как молодой цемент, перловую кашу. К моему несказанному удивлению в ней даже наблюдались небольшие кусочки мясной тушёнки… Если быстро собрать «верхний улов» и тщательно перелопатить всю массу, то можно с удачей выловить все остальные мясопродукты… Чем сейчас и занимались наши военнослужащие.