Все краски ночи - Линда Ховард

Он перехватил ее взгляд. Она видела, что Келвин все понялпо ее лицу. Он осторожно опустил оружие на пол. Келвина уже обступили со всех сторон. Его хлопали по плечу, ему задавали вопросы. Он кивал и отвечал на вопросы, но смотрел прямо на нее, и шел к ней. Только к ней.

Подойдя к Кейт, он дотронулся до ее руки и тихо спросил:

– С тобой все в порядке?

У Кейт сдавило горло. Она не могла говорить. Она лишь яростно тряхнула головой.

Келвин огляделся, пытаясь найти уголок, где они могли бы найти на пару минут хотя бы относительное уединение.

– Иди за мной.

Кейт на подгибающихся ногах пошла следом, не замечая ничего и никого вокруг. Его спина была для нее как маяк. Он вывел ее на улицу, на яркий свет. Он пошел вниз по склону – здесь было относительно безопасно. Он обернулся и, глядя на нее в упор этими своими светлыми, льдисто-голубыми глазами, спросил:

– Что не так?

Он спрашивает, что не так?

– Твоя одежда… – вырвалось у нее. Кейт не могла сформулировать свою мысль яснее.

Келвин в недоумении окинул себя взглядом.

– Моя одежда?

– Ты идешь на войну с ними, да?

Тут до него дошло.

– Мы не можем сидеть здесь вечно, – тихо сказал он. – Кто-то должен что-то делать.

– Но почему ты? Почему этим «кем-то» должен быть ты?

– Я не знаю никого другого, кто мог бы выступить против них. Оглядись. Марио был самым молодым мужчиной, и он погиб. Джошуа мог бы это сделать, но у него раздроблена кость. А все остальные либо слишком старые, либо не годятся для такой работы. Остаюсь я – самый логичный выбор.

– Плевать я хотела на логику! – крикнула Кейт и схватила его обеими руками за грудки. – Я знаю, что не имею права ничего говорить, потому что мы не… мы не были… – Кейт тряхнула головой, борясь с подступающими слезами. – Я просто не могу… я не переживу еще одной потери.

Он прервал ее несвязную речь, закрыв ей рот поцелуем.

Губы его были мягкими… Такими мягкими. И поцелуй его был нежен, даже робок. Губы его скользили по ее губам, узнавая и спрашивая, и она, откинув голову, подставила ему губы, отвечая на его бессловесный вопрос.

– Ты имеешь право, – пробормотал он и взял ее лицо в ладони. Пальцы его погрузились в ее волосы, он покрыл ее лицо поцелуями, нежными, жадными. Она вцепилась в его мускулистые плечи так, словно его у нее отнимали силой, и вся ее жизнь зависела от того, насколько крепко она сможет его держать.

Он нежно ласкал языком ее рот, словно никуда не торопился, словно впереди у них была вся жизнь, и он собирался весь остаток жизни провести за этим приятным занятием.

Ее никогда в жизни не целовали так… с таким удовольствием.

Она ожидала, что он начнет движения бедрами, но он оставался неподвижен, если не считать его языка и этих нежных мягких губ. Приятное тепло разлилось по ее телу, прогоняя страх, прогоняя злость за то, что он был готов пойти на такой риск как раз тогда, когда они оказались на пороге чудесного превращения, настолько чудесного, настолько удивительного, что ей самой с трудом верилось в то, что такое чудо возможно. Он отпустил ее губы и стал покрывать поцелуями щеки, виски, глаза, потом снова овладел ее ртом.

Если он мог любить так же неторопливо, нежно и чувственно, то… да спасет ее Бог.

– Нам надо возвращаться в подвал, – прошептал он у самых ее губ и прижался лбом к ее лбу. – У меня много дел.

Кейт отстранилась и посмотрела в его глаза. Голубые глаза его были спокойны, но теперь она увидела в Келвине стальной стержень. Он был не из тех, кто работает на публику. Он был не из тех, кто требует внимания к себе. Ему просто все это было не нужно. Ему не требовалось тешить свое самолюбие – он был на сто процентов уверен в себе и своих способностях. И готов был рисковать жизнью ради них всех. Он, не колеблясь ни секунды, был готов пойти на смерть ради них.

Она могла бы стоять тут и спорить с ним до скончания века, но он развернул ее и чуть подтолкнул к дому. Как бы там ни было, он привел ее назад, в подвал. Их встретили многозначительными взглядами и понимающими улыбками, что не удивительно, если принять во внимание то, как он вел себя прошлой ночью и что они только что целовались чуть ли не под самой дверью. Что действительно удивило Кейт, так это то, что ни один – буквально ни один из присутствующих – не выказал ни малейшего удивления. Очевидно, она одна испытывала трудности с пониманием того, что чувствовал к ней Келвин.

Как это свойственно большинству мужчин – и что так в них раздражает, – Келвин уже совершенно оправился от последствий поцелуя и вернул себе деловой настрой. Мужская половина сообщества жителей Трейл-Стоп собралась вместе и принялась обсуждать что-то, делая пометки на карте. Говорили в основном Крид и Келвин, остальные слушали.

– Мост выведен из строя, – говорил Келвин. – Вы помните тот взрыв. Буквально перед этим отключилось электричество, значит, они перерезали провода. И телефоны тоже отключены. Из того, какие огневые позиции заняли стрелки, следует, что в их намерения входит отрезать путь всякому, кто попробует пойти за помощью. Они хотят отрезать нас от внешнего мира и прижать к стене.

– Но какого черта они все это делают? И вообще, кто они такие? – ворчливо спросил Уолтер и нервно провел рукой по редеющим волосам.

– Я никого не видел, но мне кажется, что те двое парней, которые побывали в гостинице на прошлой неделе, привели с собой подкрепление, – Келвин пожал плечами. – А нужен им я.

– Потому что ты посадил их в лужу?

– И долбанул одного из них по голове, – добавила Нина. Она сидела на холодном бетоне рядом с Кридом. С прошлой ночи она никуда от него не отходила.

– Не могу сказать, что они поступают разумно, – заметил Келвин. – Но некоторые люди позволяют самомнению брать верх над разумом и пускаются во все тяжкие.

– Но это… Это ни в какие рамки не лезет. Это сильно смахивает на безумие, – возразила Шерри. Семь человек погибли. Слишком для оскорбленного самолюбия. – Если они так на тебя разозлились, почему бы им просто не поймать тебя где-нибудь и не настучать тебе по заднице?

– Меня так просто не возьмешь, – спокойно ответил Келвин.

– География играет против нас, – сказал Крид, возвращая разговор в деловое русло. Он ткнул пальцем в нарисованную им карту. – Из-за реки на ту сторону не пробраться. Течение слишком сильное, чтобы перейти ее вброд, а любая лодка в считанные секунды разобьется о скалы. Вверх по течению расположен вертикальный каньон, который невозможно обойти, так что это направление закрыто.

– Полуостров, на котором расположен Трейл-Стоп, имеет форму инфузории-туфельки, – продолжал Келвин. – Мост был возле хвоста. Тут у нас негде развернуться, а река – естественная преграда. Вот тут, – Келвин ткнул в набросок Крида, – горы, взобраться на которые под силу только горным козлам. Так что нам остается только спуститься вниз по этой стороне, к этому проходу в горах, от которого мы оказались отрезанными. У них термоскопы, которые лучше всего работают ночью, но днем стрелки видят и так. Мне придется подождать до темноты, а потом забраться в ручей, чтобы стать для них невидимым – стереть свою тепловую сигнатуру.

– Сколько времени тебе потребуется, чтобы пробраться через проход? – спросила Шерри.

– Мне не потребуется проходить через проход. Все, что мне нужно, – это обойти одного из стрелков, а когда я буду у них за спиной, я смогу идти по дороге.

Кейт с шумом втянула в себя воздух. Она не была обучена тактике ведения военных действий, но знала, как Келвин был близок к переохлаждению вчера ночью, а сегодня вода теплее не стала. Кто знает, сколько ему придется просидеть в ледяной воде, выжидая, пока наступит нужный момент? А потом ему придется пройти не одну милю в этой холодной мокрой одежде, и с каждой минутой он будет терять тепло. И если хотя бы один из стрелков заметит его на той стороне ручья, они станут охотиться за ним, как за диким зверем, а у него просто не хватит энергии от них увертываться. Почему никто не скажет этому плану «нет», почему никто не скажет, что это слишком опасно? Почему они все с радостью взваливают на него всю ответственность, позволяют ему рисковать?

Потому что, как верно подметил сам Келвин, никого другого не было. Крид ранен, Марио мертв. А все остальные уже люди в годах и не в лучшей физической форме. Все, кроме нее.

– Нет, – сказала Кейт, потому что никто другой не мог сказать «нет». – Нет, это слишком опасно, и не пытайся убедить меня в том, что это не так, – с нажимом в голосе сказала она, увидев, что Келвин собирается ей возразить. – Ты думаешь, они не готовы к тому, что кто-то из нас попытается сделать то, что ты предлагаешь? Вчера ты едва мог идти после сидения в ледяной воде. А что будет с нами со всеми, если тебя убьют? – Думаю, что они уйдут, поскольку им нужен только я. Кейт хотелось завизжать, так бесило ее спокойствие Келвина. Ей хотелось схватить его и трясти как грушу за то, что он наплевательски относится к своей жизни. Она стояла, сжав кулаки, пока все эти парни пялились на нее так, словно она дура, словно она не поняла, что он хотел сделать. Она все прекрасно поняла и не хотела заново пережить все то, что уже однажды пережила.