Одной дорогой - Мария Шабанова

— О-о-о, — протянул Оди, снова посмотрев на Сигвальда, как на кумира. — Так ты был среди защитников города?.. Вернее был защитником… Это ведь тогда заретардцы чуть было не дошли до Норрайя, но их атака захлебнулась здесь, в Рагет Кувере?

— Да, — коротко ответил он. — Не лучший город из тех, где приходилось бывать — сожженные дома, сажа, грязь и кровь, и ничего больше. Надеюсь, за пять лет там хоть что-то поменялось.

Оди нервно сглотнул. В самом деле, последний раз он был здесь еще до войны, и с тех пор поменяться могло все, что угодно. Лирический настрой пропал окончательно.

— Следующий! — рявкнул усатый страж, высовывая голову из окна большой сторожки.

Оказалось, что следующими на очереди были Сигвальд, Оди и Асель. Инженер взял на себя миссию первым разведать, что там да как, чтобы после сказать друзям, как себя лучше вести. Они не возражали, догадываясь, что опыта в таких делах у инженера больше, чем у них обоих, вместе взятых.

Оди осторожно шагнул в сторожку. Вопреки его ожиданиям, там было так же жарко, как и на улице, горячий ветер задувал в открытые окна, завешенные какой-то тряпкой, две жирные мухи кружились под потолком. Вблизи окна стоял грубо сколоченный стол, на котором в аккуратных стопках лежали бланки и монеты, рассортированные по достоинству.

— Имя, — придвигая к себе чернильницу, лениво протянул полуграмотный капитан с усами, которые топорщились под носом щеткой.

— Оди Сизер.

— Что за имя нелюдское? — солдат поднял на него усталый взгляд.

Оди в который раз жалел о том, что не придумал в свое время более «людского» псевдонима. Рассказывать всю историю, объясняющую происхождение имени, было бы слишком долго, потому инженер начал врать.

— Я сирота, и не знаю, кто мой отец. А так меня всегда называли люди, у которых я жил.

— Ясно, — капитан записал его имя в толстую книгу. — Ремесло?

— Я инженер.

— Инжене-ер, — с недоверием глянул он на Оди. — И с каких это пор сиротки учатся в университетах, а?

— Ну, я очень способная сиротка, — неуверенно произнес он, осознав что его вранье было не самым удачным.

Капитан перестал писать. К нему заинтересованно подошел его помощник, который все это время прохлаждался в дальнем углу, отмахиваясь от мух веточкой с пожухлыми листьями.

— Чумой, оспой, еще чем-нибудь болеешь? — спросил он.

— Нет, — ответил Оди, шмыгнув носом.

Стражник посмотрел на него уничтожающим взглядом и Оди почувствовал себя не тридцатилетним умудренным опытом мужиком, а пятнадцатилетнем подростком, который только-только вырвался из-под мамкиного крыла.

— Ага, вижу, что не болеешь, — издевательски сказал второй солдат. — Раздевайся. Положен осмотр.

Спорить с представителями власти было еще более бесполезно, чем с женщинами — вторая мудрость, которую вынес Оди за годы обучения в университете. Потому он покорно снял куртку, представ перед стражниками в окровавленной рубашке. Как он ни старался выстирать ее, пятна крови намертво въелись в ткань и ни за что не хотели исчезать.

— И что это такое? Болячки какие? — солдат указал на живописные красно-бурые потеки. Оди энергично замотал головой. — Сейчас посмотрим. Скидывай рубаху.

Под рубашкой обнаружилось множество синяков на любой вкус, ссадины, полузажившие царапины и забинтованное такой же окровавленной тканью плечо. Потеряв терпение, второй солдат грубо сорвал повязку, вместе с ней отодрав и корку с едва начавшей заживать раны. Оди поморщился от боли и выругался.

— Кто ж это тебя так искусал, — спросил первый, тыча пальцем прямо в рану. — Осчастливил какую-нибудь горячую красотку, а?

— Земляные жабы, — холодно сказал Оди, проигнорировав сальную шуточку, и отвел его руку от своего плеча.

— Жабы, значит… Понятно, так и запишем.

— А чего это ты прихрамываешь? Тоже жабы? Надо бы проверить, — солдат сделал знак, означающий необходимость дальнейшего оголения.

— Да сколько ж можно? — первый хватил рукой по столу. — Если ты не прекратишь его раздевать, я с тобой в баню больше не пойду.

Солдат противненько хохотнул, приказав Оди застегнуть ремень обратно.

— Ты один идешь? — продолжал расспросы усатый, с интересом наблюдая за безуспешными попытками Оди перевязать плечо.

Оди помотал головой и, в очередной раз запутавшись в бинтах, плюнул на них и запихнул в карман куртки. Стражник ответил на это вопросительным взглядом, и Оди в окно указал на своих спутников.

— Та-ак, — разом ухмыльнулись солдаты. — Ты присаживайся, в ногах правды нет.

Инженер обреченно сел и приготовился отвечать на вопросы. Но стражи не собирались ничего спрашивать.

— Ты что, ошалел, парень? Это ж надо было додуматься! Тащить вражеского шпиона! Сюда! В Артретард! В Рагет Кувер!

— Да вы что, духи с вами! Он не шпион! — такое заявление поставило Оди в тупик.

— Ну, он-то может и не шпион. А она — шпионка. Хотя с такой компанией и он может кем-попало оказаться.

— Да она наша, она всю жизнь на Итантарде провела! — инженер потихоньку начинал паниковать, видя недовольные рожи солдат.

— Ну, это мы выясним.

Усатый подозвал своего помощника и драматическим тоном приказал тому собрать подкрепление и арестовать спутников «способной сиротки» для установления их личностей, а в случае сопротивления бить на поражение. Театральность, с которой была произнесена речь, наконец-то донесла до Оди истинный смысл слов.

— А может быть нам удастся установить их личности без смертоубийства? — осторожно сказал Оди, протягивая руку к тубусу, служившему инженеру универсальным хранилищем множества полезных вещей.

— А может и удастся, — расплылся в улыбке усач, с не меньшей драматичностью отменив свой приказ.

Оди облегченно вздохнул, поняв, что он не ошибся, и что стражники намерены сотрудничать и идти навстречу. Деловито подкрутив усы, капитан поставил локоть на стол, прямо перед носом инженера сжав волосатую ручищу в огромный кулак, и начал отгибать пальцы.

— Что мы имеем? Подозрительно умная сиротка, до зубов вооруженный северянин и заретардская шпионка.

Получившейся раскорякой из трех пальцев он помахал перед лицом инженера, который, нащупав в тубусе кожаный мешочек, выложил на стол три серебряные монетки. Стражник закатил глаза, после чего посмотрел на Оди, как на умственно отсталого. С выражением крайней усталости он снова поместил кулак перед собеседником и опять принялся отгибать пальцы.

— Дурак-сирота, который хочет казать умным — это один. Заретардская шпионка, какие гроздьями висят в доброй половине итантардских городов — это два. Северянин, подозрительно похожий на дезертира или бандита — это три. Уяснил?