Марсельская сказка - Елена Букреева

— Так вы развлекаетесь у себя в поместьях?

— Нет, — незамедлительно ответила я. — Но здесь нет ни книг, ни фортепиано, ни даже самокрутки моей дорогой Уллы, так что…

— Чёрт с тобой, — Реми вздохнул и повернулся ко мне всем телом. Мысленно я завизжала от радости — надо же, как легко мне удалось сломить этот бастион! — Я на всё согласен, лишь бы ты молчала. И каков ассортимент? Покер, дурак, преферанс?

Сморщив нос, я покачала головой.

— Слишком примитивно. Как насчёт игры моего собственного сочинения?

Я говорила осторожно, боясь его реакции, ведь одно слетевшее с моих уст лишнее слово может в мгновение ока растоптать весь его энтузиазм. Впрочем, к такому неожиданному согласию я и вовсе не была готова — мне казалось, уговаривать его придётся до самого рассвета. Быть может, не последнюю роль в этом сыграл азарт, который мне удалось уловить в его взгляде ранее. Неужели Реми — заядлый картежник? Что ж, это объяснило бы причину, по которой у него нет дома…

— Ты продолжишь или, может, все-таки оставишь меня в покое? — вдруг нетерпеливо спросил он, и мысли рассеялись, как туман, оставляя рассудок ясным для следующего хода моей маленькой рисковой импровизации.

Однако едва я раскрыла рот, чтобы ему ответить, как страшный грохот раздался снаружи нашего маленького убежища. Я широко распахнула глаза, встретившись с встревоженным взглядом Реми, и сердце пустилось в бешеный марафон, доставая до самого горла. Что это было? Что это, чёрт возьми, был? Реми усмехнулся, когда я подскочила на ноги, оборачиваясь к двери.

— Кто это был? Кто это стучал?

— Это гром, Эйла, — заверил меня он, вставая.

— Гром? — в горле у меня пересохло. Я покосилась на дверь, надеясь, что Реми запер её, и мне не придётся подходить к ней, чтобы в этом убедиться. — Но я не видела молнии.

— Значит, она ещё далеко, — его голос был необычайно спокоен, в то время как во мне разрасталась паника.

Перед глазами замелькали знакомые лица. Это они… бестирийцы. Это они стучали. Они хотели меня напугать. Руки затряслись, стало нечем дышать. Левша, его брат, тот мужчина в тёмном углу под лестницей… их образы нагло атаковали меня, но я усилием воли собрала последние остатки самообладания, чтобы прогнать их прочь. Это гром. Это всего лишь гром. Мне нельзя впадать в панику, не сейчас, когда дом ещё так далеко, это может всё разрушить, может всё уничтожить… сделав несколько вдохов и выдохов, я пригладила волосы запотевшими ледяными ладонями и уселась обратно на диван. Реми тоже сел, сверля моё побледневшее лицо хмурым взглядом.

— Всё в порядке?

Гром повторился. Я вздрогнула и принялась судорожно перетасовывать карты.

— Да. Давай играть, — голос осел, будто до этого я без конца кричала. — Мне нужно отвлечься.

Реми наклонился ближе ко мне — его большая ладонь застыла всего в дюйме от моего бедра.

— Ты боишься грома? — я почти не слышала его из-за шума крови в ушах.

— Прибереги этот вопрос, — кивнув, я положила колоду карт между нами. Привести мысли в порядок оказалось задачей не такой уж и простой, особенно, когда следующий раскат грома показался ещё громче предыдущего, а слабая вспышка молнии почти незаметно мелькнула в окне. Сглотнув, я затараторила: — Вытягиваем карты по очереди. Если кому-то из нас достаётся карта красной масти, я отвечаю на любой твой вопрос. Если чёрной — отвечаешь ты. Согласен?

Опустив взгляд на карты, Реми нахмурился, а затем вдруг расхохотался.

— Ты всерьёз думаешь, что я стану в это играть? И потакать твоему вынюхиванию? — процедил он. — Неужели всё так плохо с покером?

— Хорошо, мы можем изменить правила, — мою речь прервал стук дождя в единственное окно, а следом всю комнату озарила яркая вспышка молнии. Вздохнув и собравшись с мыслями, я продолжила: — Будем просто говорить о себе что-то. Какой-то факт. Значительный или не очень. Договорились?

Очевидно, мой испуг как-то подействовал на Реми, потому что он уже не выглядел так, будто собирается сравнять меня с землёй за одну лишь попытку узнать о нём больше. В конце концов, это ведь так бессмысленно! Он может придумать любую ложь о себе, и я в неё поверю, ведь мы по-прежнему незнакомцы — ими же и расстанемся. И эта внутренняя борьба, что искажает его лицо, мне совершенно непонятна.

Но, к счастью, продлилась она недолго.

— Чёрт с тобой. Только потому, что ты, очевидно, боишься грозы, а я не собираюсь успокаивать твои истерики. Если это тебя отвлечет, я согласен, — сухо ответил он, убирая ладонь как можно дальше от моего бедра и подталкивая ко мне колоду карт. — Твой ход.

Победно улыбнувшись, я покосилась в сторону окна, прежде чем вытянуть карту. Стихия разбушевалась, и сквозь шум ливня я слышала, с каким безумством волны негодующего моря разбивались о скалы. Одна лишь мысль о ночном шторме унесла меня в мой сон, и я представила себя в холодных чёрных водах, яркая гроза исполосовывает небо, а неведомые силы тянут меня на дно… бросился бы Реми меня спасать? Нетрудно представить его ликующую улыбку и облегчённое: «Чёрт возьми, Эйла, да возьми ты уже эту карту».

Встряхнув головой, я уставилась на мужчину перед собой и поспешно вытянула карту. Едва ли сон до конца отпустил мой рассудок, а потому я не сразу поняла, какая масть мне досталась. К сожалению или счастью, недовольное фырканье Реми подсказало.

— Я отвечу, но затем перетасую карты, — недовольно фыркнул он.

Я в предвкушении затаила дыхание придвинулась ближе. Он поймал мой горящий взгляд и, отложив карту в сторону, покачал головой.

— Хорошо. Все, что угодно, говоришь? Ладно. Так уж и быть, — в паузу, которую Реми выдержал нарочно, моё сердце едва не остановилось. — На мне брюки серого цвета.

Улыбка перекочевала с моего лица на его. Плотно сжав губы и сощурившись, я с трудом сдержала рвущееся наружу ругательство. Мерзавец.

— Что за ребячество? — рявкнула я.

— По-твоему, эта идиотская игра — не ребячество? — он встал с дивана и, взъерошив волосы, подошёл к окну. — Ты не у себя в поместье, Эйла, здесь нет слуг, которые будут тебя развлекать.

— Мне не нужны развлечения, — тихо сказала я, ужаленная его словами.

Оставив эти проклятые карты, я направилась к мужчине и остановилась за его напряжённой спиной. Удивительное чувство безопасности обволокло меня. Он словно был стеной, отгораживающей меня от шторма, способного уничтожить меня в щепки. Природа неистовствовала за окном, барабаня