Ритуал для посвященных - Геннадий Геннадьевич Сорокин

— Больно? — спросил Виктор хозяйку.

— Перетерплю, — пообещала женщина.

Она подошла к деревянному божку на комоде, обмакнула палец в мисочку с молоком, смазала идолу губы, пробормотала молитву.

— Кому мог понадобиться младенец?

Ооржак не успела ответить. В коридоре раздался характерный скрип: кто-то пытался вставить ключ в замочную скважину, но раз за разом промахивался. Виктор шагнул на кухню — предупредить оперов о внезапном вторжении, но передумал и замер на полпути.

Дверь открылась, вошел совершенно пьяный мужик невысокого роста, с распахнутой на груди дубленкой. Не разуваясь, опираясь для устойчивости руками о стены, он пробрался в зал, увидел хозяйку с заплывшим глазом.

— Катенька, кто тебя так? — заплетающимся языком спросил незнакомец. — Он? — пьяный показал рукой на Воронова.

Заслышав шум, из кухни вышли опера.

— О, милиция уже приехала! — обрадовался незнакомец. — Арестуйте его, подлеца! Я заявление потом напишу, когда руки слушаться будут.

Ооржак подошла к мужу и со всей силы влепила ему звонкую пощечину.

— Ублюдок! Чтобы ты сдох, тварь! У нас ребенка украли, а ты шляешься неизвестно где.

— Какая трагедия! — пьяно засмеялся хозяин квартиры. — Нового найдешь, а то этот болезненным оказался, прыщами весь покрылся.

Мужчина поискал что-то вокруг себя, нашел деревянного божка.

— Попроси у него, он поможет!

Ооржак взвыла и бросилась на мужа. Воронов едва успел прикрыть собой пьяного, но на ногах не устоял и вместе с хозяйкой упал на пол.

— Брейк! — скомандовал Демидов. — Гражданка Ооржак! Собирайтесь, поедете с нами, уточним кое-какие детали. Вы, гражданин, ложитесь спать. Чувствую, у вас будет трудный вечер.

Тувинка не стала спорить, оделась, осмотрела себя в зеркало, накинула капюшон.

— Так вроде не сильно страшно? — спросила она у Воронова.

— Пойдет! — оценил маскировку Виктор. — Если край капюшона придерживать, то вообще замечательно получится.

Интеллигентного вида мужчина в пальто с каракулевым воротником бросил в сугроб сигарету, перешел к соседнему подъезду. Дождался, пока оперативники и Ооржак сядут в автомобиль, поднес руку к лицу и сказал в рукав:

— Они забрали хозяйку. Мужчина должен остаться в квартире.

— Он сильно пьяный? — спросили по рации.

— Вдрабадан. Удивляюсь, как он вообще до дома дошел.

— Оставайся на месте. Мы сейчас подъедем, — приказал невидимый начальник.

Автомобиль Демидова остыл на морозе, не желал заводиться. Пока водитель раз за разом включал зажигание, оперуполномоченный рассматривал в зеркало заднего вида Ооржак и Воронова.

— С каким бы удовольствием я высадил вас обоих и уехал к чертовой матери. Ты, Витя, втянул нас в гнуснейшую историю. Не представляю, как теперь выпутаться.

Воронов промолчал, Ооржак криво усмехнулась:

— Искали младенчика, а нашли фиг на постном масле? Так-то вы работаете — ничего не умеете.

— Погоди, Вова, еще ничего не случилось! — попытался приободрить товарища Долголеев. — Мы искали ребенка, но его кто-то похитил. Сейчас мы в любом случае обязаны принять заявление о преступлении.

— Я ничего писать не буду! — сразу предупредила Ооржак. — Был у меня ребенок или не был, это вилами на воде писано.

— Доставим Алексееву, она подтвердит, — не обращаясь ни к кому, предложил Воронов.

Водитель завел автомобиль, выехали со двора. Навстречу к дому Ооржак проехала черная «Волга» с антенной радиопередатчика на крыше.

— Ну все, теперь мы по-настоящему влипли! — в отчаянии воскликнул Демидов.

— Это они, «соседи»? — спросил Долголеев.

— Конечно, кто же еще! Едем в управление. Дома стены помогают.

«Вот так история! — подумал Воронов. — Кажется, я останусь крайним. Как все внезапно перемешалось! Ребенок вновь исчез. Неизвестно, зачем по нашим следам идут оперативники КГБ. Ооржак, оказывается, младенца не похищала, предъявить ей нечего. Если на очной ставке Алексеева подтвердит, что вознаграждения за ребенка не получала… Черт возьми! Ну и законы у нас! Ребенка, маленького гражданина СССР, можно передать на воспитание постороннему человеку, и ничего тебе за это не будет. Словно томиком стихов Есенина поменялись. Молодая женщина прочитала, ничего не поняла и отдала книжечку более опытной гражданке — искать смысл слов, срифмованных в четверостишья. Ну, ничего, бог не выдаст, свинья не съест! Как-нибудь выкручусь. Отступать-то все равно поздно».

27

На втором этаже Воронов остановил Демидова. Долголеев и Ооржак прошли вперед.

— Объясни, что случилось? — попросил Виктор. — Я ничего не пойму. Мы не нашли ребенка, и что с того? В чем проблема-то?

— Как ты не понимаешь, — обозлился Демидов, — работа милиции — это соблюдение законов. Законы — это бумага, много бумаги. Перед тем как сделать шаг, надо подстраховаться и написать рапорт, возбудить дело. Получить агентурное сообщение. В милиции, даже когда в туалет идешь, надо брать с собой бумагу, а мы сунулись в квартиру, в частное жилище, не имея на то никаких законных оснований. Если бы ребенок был у Ооржак, то на наше беззаконие закрыли бы глаза, а так…

— Ребенка снова похитили, — напомнил Воронов.

— Кто похитил? У кого? Где заявление о похищении? Первый эпизод похищения оказался пустышкой — мамаша сама отдала младенца посторонней женщине. Кто тебе сказал, что второй эпизод, — это настоящее преступление? Что мы имеем объективно? Женщину, которая отказывается писать заявление, и детские пеленки, на которых могли остаться остатки мочи. По детской моче анкетные данные младенца не установишь. Что еще? Гематома на лице Ооржак? Сегодня она утверждает, что ее избили незнакомцы, а завтра заявит, что ударилась о косяк. Моли бога, чтобы Ооржак не написала на нас в прокуратуру. За незаконный обыск прокурор с нас шкуру снимет и на барабан натянет.

— Золото?

— Забудь про него! Без ребенка нет золота. Если ты в поисках золота откроешь ящик стола, то это будет незаконный обыск, уголовно наказуемое преступление. Посмотри на ситуацию со стороны: мы пришли искать младенца, не нашли и решили поискать еще что-нибудь. Золото, например. Спрашивается, почему золото, а не атомную бомбу? Где сообщение, что муж Ооржак похитил с прииска золото и хранит его дома?

— Как все сложно! — вздохнул Виктор. — КГБ за кем охотится?

— Если за мужем Ооржак, то мы в большой опасности. За то, что мы решили перейти чекистам дорогу, они раздавят нас и не заметят. Если их интересует кто-то другой из этого подъезда, то будем считать, что нам крупно повезло.

От руководства на третьем этаже спустился вечно озабоченный начальник отдела по борьбе с наркоманией Федореев.

— Что-то случилось? — мрачно спросил он.

— Тут такое дело, сейчас все объясню, — засуетился Демидов.

Демидов и начальник отделения зашли в кабинет Федореева, плотно прикрыв за собой дверь. Оставшийся не у дел Воронов пошел к оперуполномоченным, где Долголеев уже начал опрашивать Ооржак.

— Когда-то,