Ритуал для посвященных - Геннадий Геннадьевич Сорокин

— Ты о себе думай, не о тетке. Рассказывай.

— Моя мама и тетя Катя — двоюродные сестры, родились и выросли в одном поселке. Когда тете Кате было десять лет, она тяжело заболела. В поселке врачи не могли поставить ей диагноз, не знали, чем лечить. Для консультации вызвали специалиста из республиканской больницы. Он осмотрел тетку и сказал: «Готовьтесь к похоронам. Современная медицина такое заболевание не лечит». Дед тетки пошел к ламе в горы, упал в ноги, уговорил посмотреть девочку. Лама провел несколько обрядов, поил ее отварами трав и вылечил, поставил на ноги. С тех пор у тетки сдвиг на этой почве.

«Слово «лама» я не произносил, — отметил про себя Воронов. — Если эта тема сама выплыла, то я на верном пути».

— Я думал, что ламы в монастырях живут, а не в горах.

— Есть монастырские ламы, а есть ламы, которые сами по себе. У них некоторые обряды похожи на шаманские. С бубном у костра не прыгают, но какие-то заклинания знают, в травах разбираются. Ламы-отшельники очень авторитетные. Любому их слову верят безоговорочно. Услуги ламы стоят недешево. Теткина родня за ее выздоровление потом три года расплачивалась.

— Какие странности ты замечал у своей тетки? В чем заключается ее «сдвиг» на почве ламаизма?

— Там не в ламаизме дело. Она в какую-то мистику ударилась, в шаманство, в духов. Представьте, что некий набожный христианин поклоняется древнерусским богам, верит в Перуна и в Иисуса Христа одновременно. У тетки есть вырезанный из дерева божок, идол. Она ему каждый день блюдечко с молоком ставит, по праздникам губы салом мажет. Когда муж тетки на вахту уезжает, она проводит обряд проводов: на стол кладет шарф, свечу и хлеб. Шарф — чтобы дорога до прииска была гладкой, без происшествий. Свеча — чтобы не заблудиться в пути, а хлеб — чтобы муж был сыт в дороге. Дикость, конечно, но ее не переубедить, что муж до прииска не по лесу идет, а на вахтовом автобусе едет. Как он может заблудиться? В аэропорту рейсы перепутать и вместо Магадана улететь в Казахстан?

— Где дядя Прохор работает?

— На прииске золото добывает. Он русский по национальности, ни в каких духов не верит, но вынужден тетке подчиняться. Ее не переубедить, и вообще с ней на религиозные темы лучше не говорить. Она с полуслова заводится и становится злой, агрессивной.

— Почему твоя тетка бездетная?

— Мама по секрету говорила, что это у нее после болезни, от которой лама вылечил. Вы не подумайте, что тетя Катя — какая-то дикарка. Она после десяти классов поступила в Хабаровске в институт, выучилась на экономиста, работала на заводе. В Туву только в отпуск приезжала, а так все время жила здесь, в Хабаровске. Первый муж у нее умер, второй — утонул. С дядей Прохором она познакомилась лет десять назад и тут же вышла за него замуж. Дядя Прохор — слабохарактерный мужик, выпить любит, между вахтами ничем не занимается, на диване лежит, телевизор смотрит. У него, — студент посмотрел на потолок, что-то посчитал в уме, — у него следующая вахта начнется в начале марта. Он работает три месяца через три. Три — на вахте, на прииске, три — дома. Тетя Катя после того, как за него замуж вышла, стала домохозяйкой. Чем она целыми днями занимается, я не знаю. С отварами, наверное, экспериментирует.

— Она занимается знахарством?

— Что-то типа того. Я в ее колдовские дела не лезу, но однажды я переутомился, перенервничал на экзаменах и не мог двое суток уснуть. Чувствую, что впадаю в какое-то бессознательное состояние. Как зомби двигаюсь, все понимаю, что вокруг происходит, а уснуть не могу. Приехал к тетке, пожаловался. Она мне губы чем-то смазала, и я у нее почти сутки на диване проспал. Горечь потом на губах была, словно табак жевал. Голова тяжелая, как с похмелья, но потом все прошло, и сон наладился. Еще она умеет из запоя выводить. Даст отвар, и любой алкоголик на ноги встанет и потом месяц на спиртное смотреть не может. В состоятельных семьях за вывод из запоя большие деньги платят. Тайное лечение рублей сто за сеанс стоит.

— У тетки, как я понимаю, с деньгами полный порядок?

— Она могла бы в собольей шубе ходить, черную икру ложками есть, но ей это неинтересно. Дядя Прохор на прииске о-го-го какие деньги зашибает! Он после вахты с друзьями в Москву летает — в ресторанах покутить, импортными вещичками у спекулянтов разжиться. Тетке же все это по боку. Она в каком-то своем мире живет.

— Твой дядя — обычный мужик, вахтовик, а тетка — с какими-то причудами. Что их связывает?

— Не знаю. Живут и живут вместе. Я в их дела не лезу.

— Ты долг тетке отдал?

— В конце января родители деньги выслали, и я поехал к тете. Позвонил в дверь. Она вышла, деньги забрала и говорит, что в квартиру впустить не может. Намекнула, что важного клиента из запоя выводит. Я только рад был, что все так быстро закончилось. Я же без особой нужды к тете Кате не приезжаю. У нее в доме тяжелая атмосфера. Божок в углу стоит. Я как-то раз, пока тетка не видит, показал ему фигу, потом желудок неделю болел. Вот и не верь после этого в духов и потусторонние силы.

Воронов уточнил данные тетки, составил короткое объяснение о том, что Кужугет ничего не знает о похищении ребенка у Алексеевой, составил расписку о неразглашении тайны следствия.

— Учти, — пригрозил Виктор напоследок, — если о содержании нашего разговора станет известно кому-либо, то срок тебе гарантирован. Года на три в зону поедешь.

— Да что я, маленький, что ли! — обиделся студент. — Я же понимаю, что похищение ребенка — дело серьезное. Но если вы думаете, что это его тетя Катя украла, то зря! Она детей не любит.

Проводив Кужугета до выхода из управления, Воронов вернулся в кабинет, навел порядок, скрыв следы своего присутствия. Объяснение забрал с собой, расписку разорвал на клочки и выбросил.

В школе Виктор подвел некоторые итоги допроса студента.

«Шарф, оказывается, связан с дорогой, а не с холодом или с шерстью. Заграничный шарф с броской этикеткой — это аллегория на предстоящую дорогу, ведущую к яркому событию. С золотом тоже более-менее ясно. Дядя Прохор наверняка после каждой вахты самородное золото домой привозит. На приисках все понемногу воруют. Дело рискованное, подсудное, но оно того стоит. «Левый» металл