Белокурые бестии - Маруся Климова

Далее в «статье» приводилось еще несколько фактов подобного рода, и всякий раз Светик указывал на источник, откуда им были почерпнуты сведения из жизни самых влиятельных людей Тамбова, главным образом, таким «источником» были непринужденно болтавшие в соседней комнате его заботливые друзья, причем и Марусю он уверял, что все это чистая правда, и он не добавил от себя ни слова. В заключение же Светик писал, что, несмотря ни на что, пребывание в Тамбове оставило у него самые приятные и светлые воспоминания, и он никогда не забудет тот радушный прием, который ему оказали местные жители…

Но однажды Светику как-то все-таки удалось уговорить одного из этих охранников, Геночку, он оказался очень интеллигентным юношей, не таким жлобом, как все эти остальные, и они с ним ночью убежали и спрятались на одной местной туристической базе. Геночка заплатил свои деньги за комнату, и они там с ним жили. Светик даже побрился наголо, чтобы его не узнали, потому что, оказалось, у этого Костика всюду были агенты, по всему Тамбову, и он его отслеживал. Однажды Светик шел по улице, и вдруг видит — прямо навстречу ему бежит этот самый Костик, Светик испугался, а тот мимо пробежал и его не узнал, потому что он сильно изменился за это время. Кроме того, что он побрился, он еще очень сильно похудел, потому что жрать там было нечего. У Светика вообще лицо — как белый лист бумаги, что на нем нарисуешь, то и будет, жаль, что он местного мэра очень плохо знал, никогда не видел, а то он бы в него на время перевоплотился.

Гитлер у него тоже очень хорошо получался, как-то он в военном френче и с железным немецким крестом на груди даже хотел отправиться в праздник Девятого Мая на салют, его в последний момент удержали и заставили переодеться, а то его бы точно ветераны замочили. А он в тот день все же пошел на салют, но переоделся старушкой-ветераншей, надел седой парик, юбку защитного цвета, китель, ордена своего дедушки, серые нитяные чулки, и под эти чулки сделал такие катышки, как бывает у старушек с расширением вен, и так его никто не тронул, наоборот, он даже познакомился с какими-то подслеповатыми стариками, и они вместе пили портвейн на набережной Невы. Но Гитлером в Тамбове местных жлобов тоже вряд ли напугаешь, они сами его, как в гестапо, к батарее приковали и утюгом пытать стали, а он уже давно раскололся, признался во всем, что он не журналист никакой вовсе, но ему так никто и не поверил, ведь у него такой вид, как у миллионера, Светик и сам это знал, перед ним даже в Москве и Питере мало кто устоять мог.

Недалеко от турбазы стоял старинный замок, и они с Геночкой ходили его осматривать. Местные жители уверяли, что в этот замок нельзя заходить, иначе с тобой потом обязательно случится несчастье, и ты можешь даже погибнуть, потому что в свое время там какие-то упыри замочили владельца и его жену. А Светик с Костиком как раз незадолго до этого поспорили — кто такой на самом деле был Павел Первый, Костик доказывал, что его замочила его жена, а Светик говорил, что, наоборот, это его замочил собственный сын. Они позвонили в Питер одной светиковой подруге, и она им все рассказала. Светик, естественно, оказался прав, он во время разговора попытался ей намекнуть, что и его самого тут, как Павла Первого, мочить собираются, но она ничего не поняла, подумала, что он обкурился. Кроме того, выяснилось, что Костик очень любит Чехова, это был его любимый писатель. А Светик Чехову не мог простить страшного воспоминания детства. Конечно, с одной стороны, он внес серьезный вклад в отечественную литературу, но он ведь всегда исповедовал культ вуду, стоит прочитать хоть один его рассказ, и все: в этом ни у кого не остается ни малейшего сомнения! А вот у Костика такие сомнения были. Но у Чехова же все герои не люди, а какие-то реанимированные покойники, самый страшный рассказ Чехова Светик даже не мог вспоминать спокойно, все считают, что это очень смешной рассказ, а вот Светику никогда не было смешно его читать, он всегда у него вызывал настоящий ужас, это какое-то проявление чистого садизма, это где повествуется об одной писательнице, которая пришла к издателю и стала ему читать свой роман, а он все слушал, слушал, и под конец ее убил. Светик никак не мог понять, что тут смешного? Он допускал, что, может, кому-нибудь и покажется смешно, но разве что извращенцам, у них и концлагеря смех могут вызвать, и вообще человеческие мучения их развлекают.

А в тот замок все местные жители уже давно боялись ходить, потому что сперва, когда отдельные смельчаки туда отправлялись, потом их долгое время мучили страшные видения, и они вообще не могли спать. Но Светик туда все же зашел, потому что он был заговорен уже давно, он был не такой, как все люди, ведь его дед был родом из Румынии, потомок графа Дракулы, и Светику передались многие его качества.

Маруся должна была снова встретиться с Блумбергом через неделю и передать ему синопсис, то есть краткое изложение содержания будущего романа, о котором они с ним накануне договорились и, если он все это одобрит, то он даже обещал ей выплатить крупную сумму денег в виде аванса, а деньги ей сейчас были очень нужны, тогда бы она сразу пошла и купила бы себе сигарет и еды.

Поначалу Костя был категорически против этой затеи с детективом и даже заявил Марусе, что порвет с ней все отношения, если она за это возьмется. Но на следующий день его настроение вдруг резко изменилось, он сказал, что, в сущности, в этом нет ничего страшного, он даже готов сам все за нее сделать.

Конечно, Костя не сомневался, что и Маруся сможет сама без него справиться и написать вполне приличный детектив, но ему теперь очень хотелось попробовать себя в этом жанре и не просто из спортивного интереса, ему это было нужно еще и в качестве психотерапии, для его психического здоровья, так как Косте было важно проверить, достаточно ли он адаптировался к миру, и готов ли он к встрече с обыкновенным средним человеком, типичным представителем современной цивилизации в лице Блумберга, или же нет. Но Костя, конечно же, поставит на книгу имя Маруси и гонорар он тоже готов полностью уступить ей, потому что в данном случае, она будет выполнять очень важную роль своеобразного амортизатора между ним и миром.

Костя не сомневался, что он без труда справится с этой задачей. Правда за всю свою жизнь он прочитал всего один детектив, кажется Жапризо, и хотя это было очень-очень давно, еще в юности, но у него до сих пор осталось от этого чтения чувство глубокой тошноты. Более того, когда много лет назад он где-то вычитал, что Ахматова всегда держала у себя детектив под подушкой, он окончательно утратил всякий интерес к ее творчеству, а она к тому же любила еще и Булгакова, «Мастера и Маргариту», ну это уж и вовсе находилось за пределами костиного понимания…

В тот момент, когда Костя говорил об этом Марусе, его лицо вдруг исказилось какой-то страдальческой гримасой, и Маруся даже испугалась, что сейчас с ним опять случится припадок злобы, но Костя сдержался, взял себя в руки и снова вернулся к тому, что он собирается делать.

В сущности, ему совсем не обязательно было читать детективы, достаточно было того, что телевизор в его комнате был почти все время включен, и он за последние годы как-то между делом успел просмотреть огромное количество детективных фильмов и триллеров, и они, в отличие от книги Жапризо, почему-то не вызывали у него никаких особых эмоций. Так что он думал, что теперь ему не составит большого труда самому состряпать нечто подобное.

Если Маруся читала «Философию поэзии» Эдгара По, например, то она, наверняка, помнит, как тот описывает свои мысли перед тем, как приступить к сочинению поэмы «Nevermore»: «каркнул ворон: Nevermore и т д.». Сначала По задается вопросом, что является наиболее трагическим в этом мире. Самое трагическое — это смерть, тогда как самым поэтичным является «любовь». Поэтому По приходит к выводу, что сюжетом трагической поэмы должно стать не что иное, как «смерть любимой девушки»… Таким образом, Эдгар По последовательно, постепенно показывает, как он приходит к тому или иному образу своей поэмы, и ведь у него совсем неплохо получилось, не правда ли:

И завес пурпурных трепет издавал как будто лепет,Трепет, лепет, наполнявший темным чувством сердце мне…

Но если так можно работать над стихами, то уж над каким-то паршивым детективом, состоящим из элементарных кубиков, и подавно… Нет, Костя не собирался следовать по стопам Умберто Эко, от одного имени которого Костю тоже тошнило, он собирается написать обыкновенный, банальный детектив. И если Маруся смотрела фильм Годара «Детектив», то она должна понять, что он имеет в виду, ведь любой детектив составлен из определенного набора штампов, своеобразных маленьких кубиков, которые более или менее искушенный в этом жанре автор, как правило, переставляет, меняет местами, не особенно напрягаясь и без особого труда выдавая все новые и новые сюжетные линии и интриги, в общем, эта задача по силам и ребенку или даже компьютеру. Потому что, если эти составляющие «кубики» — штампы ввести в электронную память, то компьютер, наверняка, тоже смог бы их варьировать не хуже, чем человек.