Бестия. Том 2 - Джеки Коллинз

Вошел Коста. Он сильно постарел после смерти своей любимой Дженнифер в прошлом году. Рак пощадил ее: быстро свел в могилу.

Джино от всей души сочувствовал другу. Ни детей. Ни родных. Одна Леонора еще жива — беспробудная алкоголичка Леонора. Даже не хочется вспоминать ее имя. Как она издевалась над Марией — своей единственной дочерью! Сука — не удосужилась явиться на похороны! И ни разу за все годы не пожелала увидеть Лаки или Дарио. Он, конечно, и не позволил бы — ни за что на свете.

— Ред выехал в аэропорт, — доложил Коста. — Успеет привезти сюда Лаки и сгонять за Дарио.

— Прекрасно, — Джино запустил пятерню в массу густых, непослушных волос. Шестьдесят четыре года. Волос не убывает. Член «всегда готов». Вот только желудок… Чертова язва заставляет подчас лезть на стенку.

— Ты бы нанял хорошую кухарку, — посоветовал он Косте. — Нарастил жирок. Нет ничего хуже костлявого старца.

— Как насчет костлявой старухи?

Джино загоготал.

— Совершенно верно! Я лично выбираю курочек исключительно до двадцати девяти. Кудахчут всякий вздор, зато какие шейки!

Жалко, что он никак не может уговорить Косту вернуться к нормальному образу жизни. Когда уходит секс, с человеком творится что-то неладное. Как с Костой. Вы только посмотрите на него — седой сутулый старик. Дженнифер год как похоронена. Пора уже.

За столом велась легкая светская беседа. Джино сидел в торце, Коста — напротив, Лаки — по левую, а Дарио — по правую руку от отца.

Да, он может гордиться своими детьми. Оба очень красивы, хотя и по-разному. Конечно, у Дарио слишком длинные волосы, но теперь как будто такая мода? Все же Джино не утерпел:

— Дарио, ты бы подстригся, а то тебя можно принять за хиппи или рокера.

— А мне нравится, — мигом отреагировала Лаки по давнишней привычке вступаться за брата.

— Еще бы, — проворчал Джино. — Вечно ты — лишь бы мне поперек!

Она искренне удивилась.

— Правда?

— Скажи ей, Коста.

Тот внушительно кивнул.

— Что же я могу поделать, — сказала Лаки, — если мы постоянно расходимся во мнениях?

А вообще-то она прекрасно себя чувствовала, сидя за столом в обществе Джино и Дарио. Это ее единственная семья. Теперь уже и не припомнишь, когда они вот так же собирались в последний раз. Слава Богу, папа прекрасно выглядит — значит, дело не в какой-нибудь страшной болезни.

Лаки вспомнила лицо Крейвена, когда она сказала, что летит в Нью-Йорк без него.

— Это еще почему? — захныкал он. Цинковая мазь придавала ему еще более глупый вид.

— Семейное дело, — беспечно сказала она. — Ты же знаешь, что значит семья, не так ли?

Еще бы ему не знать! ЕГО семья распоряжалась решительно всем в их жизни. Бетти-Командирша и Бабник-Питер — так она их окрестила про себя. Пусть бы Питер Ричмонд пролез в президенты — и дело с концом. Но у него нет шансов. Он — не Кеннеди. К тому же имеет ее в качестве невестки — тоже солидный минус.

Жаркое из баранины было просто блеск! За ним последовали традиционные итальянские блюда — Джино их обожал. Он ел торопливо, отправляя в рот большие куски. А все-таки пицца уже не та, что прежде. Джино испытывал ностальгию по прежним временам, когда они захаживали к Жирному Ларри.

После десерта и кофе Джино встал, открыл дверь — убедиться, что никто не подслушивает, — снова закрыл ее и вернулся на свое место.

— Полагаю, вам интересно, зачем я вас всех собрал?

Лаки метнула взгляд на брата. «Интересно»! Да она сгорает от нетерпения!

— Мне предстоит небольшой отдых от дел, — возвестил Джино. — Каникулы за пределами этой страны.

Лаки достала сигарету. Ну, это еще не смертельно.

— Возможно, я буду отсутствовать несколько недель, месяц… Сейчас трудно сказать.

Лаки насторожилась.

— Что еще стряслось?

Джино выразительно пожал плечами и потрогал застарелый, еле заметный шрам на щеке.

— Что стряслось? Вопрос по существу. Эй, Коста, может, ты объяснишь детям, как обстоят дела?

Коста для проформы прочистил горло.

— Вашему отцу на какое-то время придется покинуть Америку. Надеемся, что ненадолго; это будет зависеть… от некоторых обстоятельств.

— Да-да, мы схватываем картину, — быстро проговорила Лаки. — Но почему он должен уехать?

Джино сердито сдвинул брови.

— Заткнись и слушай.

Коста снова откашлялся. Лаки заметила, что у него дрожат руки; ее сердце кольнула жалость. Смерть тети Джен состарила его лет на двадцать.

— Понимаете, — начал он, — в последние годы за Джино гоняется департамент государственных сборов — в связи с тем, что они называют уклонением от уплаты налогов и сокрытием доходов. Это тянется довольно давно, но до сих пор у них ничего не получалось.

— Чертовы сукины дети! — с горечью заметил Джино. — Да я уплатил в казну столько денег, что их хватило бы на содержание Белого дома в течение двадцати лет!

— Дело идет к развязке, — продолжал Коста. — Не буду отнимать у вас время подробностями, но мы располагаем достоверной информацией, что Верховный суд занялся специальной проверкой. Джино со дня на день может получить повестку в суд, а это чревато тюремным заключением.

— Но если ты исправно платил, — растерянно произнесла Лаки, — я не понимаю…

— Не будь идиоткой! — отрубил Джино. — Я считал тебя умной девочкой. Естественно, платил — даже больше, чем следовало. Но не всегда. Далеко не всегда.

— Так заплати сейчас.

Мужчины засмеялись.

— Это не так просто, Лаки, — мягко возразил Коста. — Тебе не понять. Сейчас я сообщаю вам только голые факты. Если начать вдаваться в подробности и объяснения, у нас уйдет уйма времени.

— Ага, — согласился Джино. — Но это еще можно поправить. Однако я не желаю, пока все утрясется, сидеть в тюрьме. Мне лучше уехать.

— Куда?

— Может быть, в Лондон — у нас там есть казино. Или во Францию. Я еще не решил.

У Лаки загорелись глаза. Она усмотрела в случившемся шанс для себя самой.

— Папочка, можно я поеду с тобой? — Сколько лет она не называла его папочкой!

— Что ты мелешь? Ехать со мной! Ничего себе! У тебя своя жизнь, ты прекрасно устроена…

— Кто сказал? — мрачно выговорила Лаки.

Джино проигнорировал эту реплику и повернулся к рассеянно игравшему ложкой Дарио.

— Эй, сынок, ты что притих? У тебя нет вопросов?

Тот подскочил на месте. Нет, у него не было вопросов. Откровенно говоря, ему плевать, что Джино уезжает. Они и так редко видятся.

— Никаких. Я все понял.

— Отлично, — Джино встал из-за стола и подошел к окну.