Сквозь тайгу к океану - Михаил Викторович Чуркин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, с Богом, – прошептал Сеня и, осторожно ступая, пошел по ледяному полю.
Было видно, что ледовое поле, под натиском ветров, уже начало двигаться. Кое-где у берега образовались ледяные торосы, сам лед был покрыт извилистыми трещинами, которые то расходились в теплые дни, то смыкались и смерзались в стужу. Ориентиром для беглого партизана служили редкие огоньки в окнах домов ночного города.
Он шел в сторону мыса Эгершельд. Слава богу, лучи прожекторов не были направлены в его сторону. Сеня поймал себя на мысли, что он, в общем-то не религиозный человек, стал часто обращаться к имени Всевышнего, и Тот пока не отвернулся от него. В этом проливе лед не был взломан ледоколом. Опасность представляли только трещины и промоины. Кроме того, ему не была известна толщина ледяного покрова, но по тому, как он предательски потрескивал под ногами, было ясно, что в некоторых местах он довольно тонкий. Сене рассказывали о том, как местные рыбаки весной часто проваливаются под лед, а ветром их отрывает на льдинах и уносит в море, которое собирает свою жертвенную дань почти каждый год. Держа доску на уровне груди, он все шел и шел вперед. Пурга закончилась. Все ясней была видна оконечность мыса и огонь маяка.
Хотя маяк был ближе всего, он не стал подходить к нему, опасаясь, что служащие-маячники могут донести о беженце в полицию. Он обогнул его и уже стал подходить к берегу, когда лед под ногами предательски треснул, и он оказался по грудь в ледяной воде. Доска не позволила ему провалиться с головой в морскую пучину. Стуча зубами от холода, он выкарабкался из трещины на лед и, волоча за собой спасительную деревяшку, по-пластунски пополз подальше от опасного места. Чтобы не замерзнуть, надо было двигаться как можно быстрей, до берега оставалось пару сотен метров, и Арсений, опустив доску пониже, побежал. В пяти метрах от суши начинались забереги, и здесь беглец провалился в воду еще раз, но уже по пояс, и почувствовал под ногами каменистое дно.
«Вот он, долгожданный берег! Спасен!» – билась в мозгу радостная мысль.
Выбравшись на берег, он присел на днище перевернутой лодки-плоскодонки и, вылив воду из ботинок, отжал полы шинели, которые, замерзая, сковывали движение. Парень что было мочи, бегом, пустился по берегу в сторону темных силуэтов домишек прибрежного поселка.
Спасение
Добежав до начала узкой извилистой улочки, спускавшейся к морю, он постучал в дверь дома, в окне которого теплился огонек. В доме сначала было тихо, но затем грубый мужской голос спросил: «Кого это черти носят?!»
– Прости, хозяин, – стуча зубами от озноба, заговорил Арсений, – я тут под лед провалился, промок. Пусти обогреться.
– А какого хрена ты по ночам по льду лазаешь, дня тебе мало?! – был грубый ответ.
– Да я с мужиками рыбачил и пошел короткой дорогой домой, но вот в полынью попал, еле выбрался. Пусти чуток обогреться.
– Вот и иди короткой дорогой сам знаешь куда. Вали отседа, а то собак спущу.
В доме тявкала какая-то шавка. Арсений понял, что просить помощи у этого куркуля бесполезно, поэтому, обложив его отборной бранью, он бегом двинулся вверх по улице. Найти указанный Павлиной дом в незнакомом городе да еще глубокой ночью было невозможно. Спросить не у кого. Поэтому он, наудачу, постучал еще в один дом. На сей раз ему повезло. Женский голос тревожно выспрашивал у него, кто он и как очутился в беде. Затем женщина разбудила мужа, и тот, без лишних разговоров, отворил дверь и впустил в дом попавшего в беду парня.
При свете керосиновой лампы Арсений разглядел скромное жилище. Небольшой коридорчик и прихожая, а за ними узкая кухонька и комната за занавеской.
– Ну, чего стоишь, утопленник, – обратился к нему хозяин дома, худощавый мужчина с короткой всклокоченной бородкой. Из-за его плеча гостя рассматривала хозяйка, невысокая полноватая женщина с простым лицом и добрыми глазами.
– Скидывай с себя свою амуницию, садись на лавку подле печи, а я сейчас дровишек подкину. Да ты и кальсоны свои сымай. Даша, дай ему какие-нибудь штаны, а то он все мужское хозяйство застудит.
Печка весело загудела. Вскоре Сеня сидел в тепле и, поставив босые ноги на расколотое полено, блаженствовал, попивая горячий крепкий чай из жестяной кружки с сахаром вприкуску и набивая рот большими кусками домашней поджаристой лепешки. Хозяева сидели поодаль и не торопились с расспросами.
«Вот это настоящие русские люди, – подумал Арсений, – в беде спасут и изводить любопытством не станут».
Он сразу проникся доверием к этим простым людям и рассказал им о своем побеге с Русского острова.
– Да я тебя сразу раскусил, – усмехнулся хозяин. – В городе постоянно судачат о лагере для военнопленных, которых содержат на Русском. По слухам, туда привозят все новых попавших к белым красноармейцев. Счет, поговаривают, идет уже на многие тысячи. А тут являешься ты в старой простреленной солдатской шинели. Я вот в мировой войне участвовал. Шинельку носил почитай четыре года. Даже Георгиевский крест получил за отвагу и был ранен. Словом, стреляный воробей. Понял сразу, что ты из тех пленных, беглый. Так что будем знакомы, – меня зовут Иван Васильевич Кравцов, а это жена моя Дарья Афанасьевна. Ну а вас как звать-величать, молодой человек?
Арсений представился.
– Ну вот и ладно, сейчас тебя супруга горячим супчиком попотчует.
На столе появилась миска с рыбным супом.
– Горбуша и кета в прошлом году хорошо шли на нерест. Вон в подполе целый бочонок держу. А что, рыбалка да огород с картошкой – хорошее подспорье для семьи, – рассказывал Иван Васильевич, – нас сейчас трое в доме. Младшей дочурке тринадцатый год пошел. Старшая дочь и сын уже живут отдельными семьями. Мы с сыном работаем