Мистерия Мести - Вадим Панов

— Всё, молодец. Ты страшный и грозный, я проникся. Теперь успокойся и ешь.

Чуть подумав, Граф взял гранулы с ладони чуда. Бережно и аккуратно.

Так, как брал угощение только у самого Морэла.

Земля, Империя Навь, окраина Южного Каамана

Пешком идти было гораздо труднее. За трое суток из четырёх оставшихся Мортону и Орену удалось преодолеть только половину пути. Чуд нервничал, постоянно проверял сокровище, но он не чувствовал магии, наложенной на него, и потому никак не мог убедиться, что всё в порядке. Шаман говорил, что пока опасности нет, однако это не успокаивало юношу. Видеть на горизонте далёкую скалу, что возвышалась в самом центре Уратая, и не иметь возможности оказаться там через сутки было слишком мучительно для рыжего воина.

К вечеру они вышли на широкий тракт, и идти стало проще. Мортон рассчитывал присоединиться к каравану, но на ночь глядя это оказалось несбыточной мечтой. Кроме того, здесь, на плато неподалёку от Уратая, воины не нужны, а нескольких монет, оставшихся у Мортона, хватит только на ужин или ночлег в придорожном трактире, но не на оплату дороги.

Когда впереди загорелись огни небольшого города, Мортон предложил дарлаку направиться туда. Шаман согласился.

Ближайший трактир оказался вполне пригодным для отдыха, и юноша заплатил моложавому шасу деньги за ночлег. О том, чтобы за сутки преодолеть оставшееся расстояние, речи уже не шло, а потому несколько часов, потраченные на отдых, ничего не решали.

Оставив шамана с сокровищем в комнате, юноша спустился на первый этаж. Туда, где за деревянными столами разместились многочисленные караванщики, путешественники, воины… Он хотел попытаться найти способ попасть в Уратай до завтрашнего вечера.

В небольшом помещении пили, ели, разговаривали — шумно и весело. Кому-то привалила удача, и он ею хвалился:

— Вчера, представляешь, подходит ко мне нав. И говорит: заберу всё, если сможешь сделать на них ещё гравировку особую! А я что? Я сбегал к Тениру, что там как раз недалеко, и договорился с ним. Представляешь, разом всё, что было!

— Да ну, не верю!

— Клянусь кошелём Спящего! Думаешь, я бы сейчас ехал домой уже с полными повозками товара для Грен'Атра?

Мортон, слушая эту беседу, сжимал зубы почти до хруста, чувствуя несправедливость, — ему удача как раз не помешала бы, а достаётся каким-то торговцам. Носатых черноволосых шасов чуд недолюбливал — эти пройдохи готовы были раздеть любого до последней рубашки, лишь бы получить прибыль. И в некоторых мирах их считали бедствием почище разбойников. Ведь разбойников не защищает Империя Навь, которую предпочитали обходить стороной и не задевать. И были готовы на всё: налоги, подарки, вассальные присяги — лишь бы Темный Двор оставался на Земле и не совался во Внешние миры. Все помнили мир Барна-Гу, уничтоженный полностью. Не было теперь ни одного барнагейца, и никто не хотел даже знать, чем они перешли дорогу великой Нави.

Юноша сидел на лестнице, хмуро глядя на путешественников. Досада, обида, горечь крепли с каждым ударом сердца, и, плюнув на всё, чуд вернулся в комнату ночлега. Дарлак, устроившийся на небольшом коврике посреди комнаты, поднял на него чуть светящийся взгляд:

— Не получилось?

Чуд отрицательно покачал головой:

— Я не очень умею ладить с кем-то в толпе народа, — сказал и осознал, как жалко прозвучали его слова.

Но шаман не обратил на это внимания:

— Я тоже не умею. — Тонкие длинные пальцы погладили сокровище. — Я буду делать обряд. Сегодня, скоро уже. Но сначала… Я хочу знать, откуда это у тебя. Я вижу, что оно тебе дорого. Но теперь хочу знать — почему.

Юноша, подумав, сел рядом с Ореном, притянул сокровище к себе и тихо начал рассказывать:

— Я родился в далёком отсюда мире, вряд ли тебе что-то скажет его название. Мы, чуды, кочующие воины. Дети удачи. То там нанимаемся на службу, то здесь. Я рос хорошим сыном своим родителям, заботился о младших сёстрах. С пяти лет уже умел прилично держать в руках нож. Если надо было бы — сумел бы ранить врага. — Мортон посмотрел на полную луну, что самым краешком заглянула в окно. — Когда мне исполнилось шестнадцать, наш клан оказался свидетелем большой битвы между навами и какими-то дикими племенами. Те повадились грабить шасские караваны, за что и были наказаны. Навы прибыли на драконах — тогда я впервые увидел их. Спящий, это были сильные, громадные, жуткие звери! Чёрные, как навская сталь, в доспехах такой же черноты. Свирепые, яростные. прекрасные.

После битвы они приземлились близ нашего лагеря. Вожак отправил меня и других юношей спросить, не нужны ли им наёмники. И тогда-то, оказавшись совсем близко от драконов, я понял, что не могу отвести взгляд от них. Это было сродни откровению. Вот моё предназначение. Рядом, вместе, как единое целое. Но я чуд. Я для навов никто, им незачем доверять мне дракона. И наёмники этим навам не нужны. Они на следующий день отправились дальше, но оставили у нашего лагеря одного нава. Он был сильно ранен. До Земли далеко, впереди ещё битвы, и тёмные решили, что ему не стоит рисковать. Пусть отдохнёт, зарастит раны, накопит сил. С навом остался и его дракон. Я сразу пришёл к наву помогать. Поначалу он относился ко мне словно к назойливой мухе — прогонял, ругался, ворчал, совсем как наши старики. Но потом. Когда ему отчего-то стало хуже, а я приносил ему воду, еду для него и дракона, он оттаял. Начал со мной говорить. Рассказывал про Уратай, про ангары драконов, про то, как прекрасно летать на этих сильных зверях, как трудно их укротить и завоевать доверие. Сколько надо положить терпения, чтобы из дневного дракона вырастить огромную бестию. Так прошло полгода — и нога нава, почти полностью оторванная в бою, выросла заново. А дракон его… Я не знал поначалу. Нав меня сам позвал среди ночи, когда все спали. Позвал и провёл под навес. И показал. сокровище. Его дракон был самкой. И она в эту ночь извергла из себя яйцо. Я не мог отвести глаз. А нав. Он сказал, что ему пора улетать, но яйцо нужно отнести в Уратай. Он сможет на остатках энергии сплести аркан, чтобы оно не охлаждалось, но аркана хватит на шестьдесят дней. И если я принесу этого дракона в Уратай, то этот же аркан позволит мне остаться с ним — стать его всадником. Это моя мечта. И это единственный шанс для него остаться живым.

Чуд тяжело посмотрел на шамана, а тот лукаво блеснул фиолетовыми глазами:

— Ты мог отдать его любому наву на Земле — он бы доставил яйцо. Заплатил бы тебе…

— Отдать его кому-то значит никогда не быть его всадником. Но… — Мортон вздохнул. — Я отдам его завтра днём. Когда пойму, что не успею. Главное, чтобы дракон выжил.

Дарлак кивнул, сворачиваясь клубком на своей жёсткой лежанке, и пробормотал:

— Договорились.

О чём они договорились, юноша так и не понял, но не стал переспрашивать. Он лёг на свою постель, привычно обнимая сокровище, и закрыл глаза, намереваясь подремать. Спать было нельзя — дарлак обещал проводить обряд, а Мортону страсть как хотелось на него посмотреть.

Орден, Штаб-квартира Великого Дома Чудь

Морэл не оставлял попыток найти, выцарапать нужную сумму. Увиденное прошлой ночью заставило его надеяться на лучшее, но готовился он к худшему. Разговор и то, что Граф взял угощение, ещё не означало, что он позволит Рою на себя сесть. Так что чуд не обольщался и оставшиеся две ночи планировал проследить за тем, что будет происходить у фон Торрета с драконом. И найти недостающие деньги.

Когда звякнул сигнальный артефакт, возвестив, что рыцарь пересёк границу загона, Морэл находился далеко от Замка. Удивлённый чуд глянул на время: всего лишь восемь вечера. Он ждал Роя куда позже. И теперь надо быстро заканчивать дела и лететь в Орден. Но порталы глава драконерии сейчас не мог себе позволить, значит, поймает пару-тройку человских пробок. Морэл крипнул зубами с досады и продолжил доделывать начатое.

Однако, когда он оказался в Замке, Рой уже покинул Графа. Как эти двое общались и что делали, Морэл не видел. А дракон, встретивший любимого чуда неприветливо — запомнил, что тот вчера не появился, — никак не подсказал берейтору, что здесь происходило.

У Морэла мелькнула мысль поставить камеры в загоне, но он её отогнал. Ради двух дней связываться с артефактами или человской техникой не было ни желания, ни средств. Поэтому он, чертыхнувшись вполголоса, проверил лапу дракона, покормил того лакомством и пошёл к себе. Нужно было поспать хотя бы пару часов.

Утро оказалось ещё более гадким, чем мог рассчитывать чуд. Ровно в восемь к нему зашёл курьер от мастера Бестиария с просьбой, чтобы Морэл забежал к нему «на минутку». С нехорошим предчувствием рыцарь вышел из комнаты, поднялся на несколько этажей вверх и там, коротко постучав в двери, вошёл в кабинет.

Хозяин кабинета отошёл от широкого окна и обернулся к Морэлу: