Гарторикс. Перенос - Юлия Борисовна Идлис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внезапно Эштон услышал надрывный хрип и вздрогнул, увидев дрожащее от боли и напряжения тело бледно-зеленой рептилии, проткнутое в трех местах и медленно сползающее под тяжестью своего веса на три перекрещенных металлических кола.
Существа, сновавшие по обочине, на живой труп не обращали внимания, но рептилии, пристегнутые к алому шару, заволновались. Те, кто бежал впереди, шарахнулись в сторону, сбив всю цепочку. Шар слегка замедлил движение, давая прийти в себя кашляющим и спотыкающимся рептилиям, и свернул налево.
На обочинах другой улицы треног со скелетами не было. Шар постепенно набирал скорость, лавируя между шарами поменьше, которые в кажущемся беспорядке катились навстречу, и рептилиям пришлось прибавить ходу. Эштону как замыкающему было особенно трудно: пара рептилий перед ним бежала вразнобой, дергая его ошейник в разные стороны, так что он скакал между ними с удвоенной скоростью, чтобы не разорвать себе горло иглой преобразователя. К концу пути, показавшегося вечностью, он почти не чувствовал под собой ног и не видел ничего, кроме фиолетовых и бледно-зеленых гребней, подпрыгивающих впереди и то и дело норовящих разойтись поврозь, опасно натянув цепи.
Если бы Эштон действовал сознательно, он бы точно остался без голосовых связок – игла, по всей видимости, была воткнута именно в них. Но тело его знало гораздо больше, и скоро он полностью доверился ему, отстраненно наблюдая за немыслимыми прыжками, которые оно выполняло.
Он не сразу понял, что они остановились. Тело, как всегда, среагировало раньше, подогнув колени и опустившись прямо в истоптанную пыль, хрипло втягивая в себя воздух. Остальные рептилии тоже легли, вывалив длинные раздвоенные языки и тяжело дыша. Из-под ошейников почти у всех расползались пурпурные кровоподтеки.
Впереди была высокая стена с узкими воротами, над которыми красовалась огромная надпись «D13», составленная из острых металлических пик, торчащих под прямым углом. Как только тяжелые створки со скрипом поехали в разные стороны, рептилии поднялись на ноги, и шар вкатился во внутренний двор, застроенный приземистыми зданиями, больше всего похожими на рифленые металлические коробки складских ангаров.
Во дворе стоял еще один шар с пристегнутыми к нему девятью рептилиями.
Замыкающий в этой девятке был совсем плох: пурпурная жидкость толчками выходила у него из-под ошейника и обильно текла по чешуе на землю.
Половинки шара слегка разошлись, и в проеме показалась обезьяна с толстой синей цепью, обмотанной вокруг туловища на манер портупеи. Мелодично зазвенев лезвиями на хвосте, обезьяна спрыгнула на землю, прошлась вдоль цепочки рептилий, поцокала языком, на мгновение задержавшись возле замыкающего, и пошла к воротам.
По разные стороны ворот стояли рептилии, от вида которых у Эштона ощутимо сжалось горло чуть ниже ошейника.
Одна из них была бледно-зеленого цвета, словно присыпанная песком или покрытая патиной, как очень старая бронза. Левая передняя лапа у нее оканчивалась короткой культей с бесформенным ороговевшим наростом, похожим на расплавленную и после застывшую чешую. Вместо двух гребней по левой стороне головы и шеи тянулись длинные уродливые шрамы, словно когда-то гребни выдрали с мясом. Шрамы покрывали и спину, и грудь рептилии, пересекаясь под странными углами и топорща деформированные чешуйки.
У другой рептилии не было глаза и части зубов. Нижняя часть хвоста вместе с костяной пикой тоже отсутствовала: стесанные почти до чешуи спинные гребни оканчивались чем-то вроде отвердевшей мозоли. Правая нога срослась явно неправильно и почти не сгибалась в колене; шпора на ней была вдвое короче левой.
Между широко расставленными ноздрями на мордах рептилий виднелись полустертые клейма: «D13-3/208» и «D13-14/165». На обеих были преобразователи и что-то вроде укрепленной металлическими полосами толстой кожаной шлейки, обхватывающей верхнюю часть туловища. В железное кольцо на спине была вдета длинная тяжелая цепь, конец которой тянулся к скоплению шестеренок; судя по всему, это был раздвижной механизм ворот. Под стеной, обшитой железными листами с торчащими острыми пиками, лежали измочаленные циновки из пыльных перьев – такие же, как в карантинных клетках: видимо, покалеченные рептилии здесь и спали.
Подойдя к воротам, обезьяна с синей цепью достала из кобуры, болтавшейся на поясе, прибор, похожий на ручной сканер. Рептилии тут же припали к земле, вывернув шеи. Обезьяна поочередно приставила им сканер к затылку, и прибор дважды издал резкий высокий звук.
На смену обезьяне из шара, к которому был пристегнут Эштон, вышел человекообразный в черных штанах и рубахе, с короткими толстыми рогами, вплотную прилегавшими к голове. Он уже вынимал из кобуры сканер, как вдруг сверху прозвучал ревущий сигнал, и обе рептилии, поспешно вскочив, потянули створки ворот в стороны.
Во двор въехал огромный шар, сплошь покрытый сверкающими черными камнями. За ним ковыляли тринадцать измученных рептилий в окровавленных ошейниках: в пути им пришлось несладко.
Шар опустился на землю, и из него вышла болотного цвета рептилия со шрамом на морде. Только теперь Эштон понял, что шрам был на том самом месте, где у скованных рептилий стояли клейма с номерами.
Пока несколько обезьян отцепляли пленников и выстраивали в шеренгу, рептилия со шрамом подошла к воротам и просканировала затылки калек. Следом за ней то же самое сделал и человекообразный. Тогда калеки закрыли ворота, отошли к стене и свернулись на своих подстилках. А к шарам со всех сторон уже подходили новые обезьяны и человекообразные, бросая на новоприбывших оценивающие взгляды.
Рептилия со шрамом повернулась к шеренге в окровавленных ошейниках.
– Меня зовут мастер Сейтсе, – объявила она, хлопнув по земле хвостом и играя длинным раздвоенным языком. – Я хозяин Ангара D13 – а значит, с этого дня каждый из вас принадлежит мне.
– В каком смысле? – не выдержал кто-то из шеренги.
Мастер Сейтсе неторопливо снял с пояса короткую черную трубку, широко замахнулся и выбросил лапу вперед. Из трубки вырвалась синеватая молния, и какая-то рептилия покатилась по земле, визжа от боли.
– Ко мне надо обращаться «мастер Сейтсе» или «хозяин», – назидательно произнес мастер Сейтсе, глядя, как две обезьяны поднимают и возвращают в строй покрытую голубыми пятнами рептилию с широкой полосой поперек живота, быстро наливающейся пурпуром. – Но делать это без надобности не советую.
Он поднял черную трубку над головой, и вся шеренга, включая Эштона, инстинктивно съежилась.
– Это электрокнут, – сказал мастер Сейтсе. – Такие есть у каждого надсмотрщика в этом Ангаре. Любой
