Записки эмигрантки - Ника Энкин

– 

Даник, хватит вам говорить на эту тему, – по-русски сказала я, видя, что Джозеф начинает закипать.

– 

Ты сама просила общаться с ним, вот я и общаюсь! – набычился Данька.

– 

Можно выбрать другую тему для разговора!

– 

О чем с ним можно еще говорить? – справедливо заметил мой сын.

Да, говорить им было не о чем. Это правда. Джозеф был слишком стар и опыта общения с детьми у него не имелось. Единственное, о чем он мог бесконечно талдычить – « счастье, что мы вырвались из России и через пару-тройку лет Даник перестанет быть таким наивным патриотом своей Родины, коим является сейчас, в свои четырнадцать».

На следующий день, на работе, он поднял тему религии опять. Ему не понравился их разговор об этом фильме.

– 

Джозеф, он же еще ребенок! Как ты не понимаешь? – оправдывала я своего сына.

– 

Нет, он хотел задеть меня! Я же видел! – кипятился он.

– 

Ты не прав! Он тебе даже подарок подарил!

Как могла, я замяла разговор. Данику же, в категоричной форме, приказала религиозные темы больше не затрагивать. На что ребенок заметил:

– 

Мам, он ненормальный. Мы просто дискутировали!

– 

Дань, пожалуйста! Он воспринимает это как оскорбление! Не задевай эту тему!

– 

Да я вообще больше с ним разговаривать не буду!

– обиделся мой сын.

31 декабря. Новогодняя ночь. Всегда чего-то ждешь от нее. Неожиданного, волшебного, сказки! Но моя волшебная сказка так до сих пор и остается в моих мечтах. Наоборот, после Новогодней ночи обычно приходит легкое разочарование. Ночь прошла, а ничего не изменилось! Я знаю, что сегодня ждать нечего. Мы с Данькой вдвоем. Позже, уже в новом 2005 году, должен подойти Джозеф. Он сегодня работает в ресторане. Пятница – мой выходной. Днем позвонил Алик и пригласил зайти ненадолго. У них весело. По Интернету «ловят» российские телевизионные каналы, где идет Новогодний огонек – ведь в России уже Новый год наступил. Несколько стюардесс, волею случая оказавшихся сейчас в Нью Йорке, зашли в гости. Пьем шампанское, играет музыка, одна из стюардесс что-то лихо отплясывает под мелодии российской эстрады. Лена присоединяется к ней. Алик постоянно шутит и мы все заливаемся хохотом. Джозеф, не смотря на свою занятость в ресторане, умудряется мне звонить. Я ничего не слышу из-за громкой музыки и выхожу за дверь. Говорю, что зашли поздравить ребят. Он понимающе отсоединяется, но я успеваю услышать в голосе недовольство, что я не дома. Я заметила, что он ревнует меня к моим русским знакомым – Алику с Леной, Маше. Он, наверное, если бы мог, приковал к себе цепочкой, чтобы я была постоянно рядом. Человек не понимает и не собирается понимать, что есть еще какое-то окружение, кроме него самого. А он никогда и не поймет – у него вообще никого нет.

Вечером, за столом, вспоминали с моим сыном этот нелегкий для нас, насыщенный событиями, 2004 год.

– 

Следующий год, я думаю, будет легче, Данька, – с уверенностью говорю я.– Трудности только закаляют и знаешь, как говорят: что тебя не убило, сделало только сильней!

– 

Посмотрим! – отвечает сын.

«Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один! Ура-а-а!» 2005 ГОД! Мы смотрели по телевизору прямую трансляцию с Таймс Сквер о встрече Нового года. Разбился стеклянный шар в центре Манхэттена. Это повторяется из года в год в Новогоднюю ночь и из-за этого зрелища многие съезжаются в мировую столицу, с целью увидеть воочию. Но счастливчиками оказываются далеко не все прибывшие. Таймс Сквер заранее оцепляется полицейскими и для того, чтобы быть поближе, надо приезжать чуть ли не днем. Но это отступление. А по телевизору люди видят красивое зрелище, как шар медленно опускается вниз и раскалывается на миллионы крохотных блестящих осколков.

– 

С Новым Годом, Данька! Я люблю тебя!

– 

С Новым Годом, мама! Я тебя тоже.

Первый наш Новый Год в другой стране, на другом континенте, в эмиграции. Что он нам принесет? Хочется верить, что только хорошее! А как же иначе?

Часа в два ночи пришел Джозеф. С охапкой воздушный шариков, пытающихся взлететь вверх, и шампанским.

– 

С Новым годом, принцесса! Какая ты красивая, как голливудская актриса!

– 

С Новым годом, Джозеф! Спасибо!

Я всегда стараюсь встречать Новый Год в чем-то новом – у меня своя негласная традиция. На мне была расклешенная юбка черно-розовой расцветки, а-ля Коко Шанель, и маленький тонкий бордовый свитер, шею которого украшали страусиные перья. Все это я купила давно, в пору моих игр в турагента, в Даун Тауне. После пары бокалов шампанского Джозеф отключился прямо на диване. Мне пришлось его оставить у себя. Уложив его, мы еще поболтали с Даником и я тоже отправилась спать.

Так прошла моя первая Новогодняя Ночь в Америке.

На следующий день, после обеда, мы отправились в Манхэттен. Джозеф предложил пойти в кино, а потом поужинать в ресторане. На экраны только что вышел «Авиатор» с Ди Каприо. Прибыв буквально перед началом сеанса, мы сидели все в разных местах поодиночке. Я впервые видела, что Джозеф платил за билеты. Каждый раз, когда мы с ним ходили в кино (а ходили мы часто и постоянно в один и тот же кинотеатр), он звонил своему знакомому, работающему там, и спрашивал, что ему принести на ужин. Таким образом, мы шли в кинотеатр с пакетиком, в котором лежал ужин, и за билеты не платили. Какая экономия!

После просмотра фильма отправились гулять по Манхэттену. Дошли до Рокфеллер Центра, посмотрели на новогоднюю елку и на людей, катающихся на коньках. Передвигаться почти не представлялось возможным из-за задающей направление огромной толпы. Полюбовались красивыми «живыми» витринами магазинов «Блуминдейл» и «Мейсис», где все двигалось, постоянно менялось и создавалось чувство, что там все живет своей жизнью. Приезжие фотографировались возле витрин, чтобы потом, где-то в далеком Айдахо, показать: « А я, вот, был на Новый Год в Манхэттене». Американцы очень ограничены в своих путешествиях. Они практически не ездят в Европу и многие из них, если спросить, даже не знают столиц многих европейских государств. Им это неинтересно. И еще, все оправдывается их патриотизмом. Они не воспринимают ничего, кроме Америки. Отдыхают здесь же. Многие и Нью Йорк-то не посетили ни разу за всю свою жизнь.

В памяти всплывает интересный случай. Я сидела за кассой в обеденный час. Стояла длинная очередь. Кто-то из расплачивающихся пошутил со мной, на что я не ответила, но улыбнулась. Следующим в очереди возвышался этакий громадный неотесанный детина, судя по одежде, откуда-то с юга Америки. По моему акценту он понял, что я не американка. Начались идиотские вопросы: откуда ты, сколько