Двор чудес - Кестер Грант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сестра.
Сестра.
Сестра.
Проникаю к ним через крышу. Перекрытия наверху, над Двором чудес, сплошь состоят из строительных лесов и каких-то веревок; такая конструкция может быть смертельно опасной для менее опытного человека. Но я полна решимости. Вокруг звенящая тишина, слышится только мое резкое дыхание. Я внимательно смотрю вниз.
И вижу их. Все девять баронов Двора чудес все еще пьют и разговаривают. Весь Двор там же.
Хорошо.
Достаю из рукава кинжал и зажимаю клинок зубами.
Еще раз смотрю вниз. Стол прямо подо мной. Он завален кошельками баронов и их позолоченными ножами; их сюртуки и пальто висят на спинках стульев. Вижу большой сапфир на шее у Томасиса, вижу пыльно-серые волосы Орсо. Тянусь к веревкам, выбираю одну из них и, крепко уцепившись за нее, спрыгиваю.
Я не боюсь. Больше не боюсь.
Парю в воздухе, изящно, как балерина, и приземляюсь, как кошка, на все четыре конечности прямо в середине стола.
Бароны отскакивают назад. Все, кроме Тигра. Он ничего не боится. Сидит совершенно спокойно, держит в руках кубок, и на лице его отражается лишь легкое удивление. В конце концов, никто не нападает на баронов. Это запрещено. Никто не нападает на них в присутствии всего Двора. Надо быть сумасшедшим, чтобы решиться на это.
Они не знают, что делать. Они пьют уже два дня подряд и реагируют медленно, а я всегда была быстрой. Некоторые хватаются за кинжалы, мастера с криком взбегают на подмостки.
Тигр внимательно смотрит на меня; его глаза расширяются от удивления, когда он меня узнает, но он все еще не встает и не тянется к оружию. Он не сводит с меня глаз, когда я с криком бросаюсь на него. Он даже не поднимает руки, чтобы защититься, когда мой кинжал свистит в воздухе. Острие царапает его щеку, он рывком откидывается назад, а я наваливаюсь на него всем телом.
Мы вместе падаем на пол, и я со всей силы вонзаю кинжал ему в руку. Он рычит от боли, и я вижу, как кровь струится по его запястью.
Сотня рук стаскивает меня с него.
Кордей забирает у меня кинжал.
Орсо держит меня. Он с силой скручивает мне руки за спиной. Я не брыкаюсь, не сопротивляюсь. Я ничего не делаю. Просто не свожу глаз с Тигра.
– Вы не барон! – кричу я осипшим голосом. От этого он морщится даже больше, чем от раны. – Вам не место при этом Дворе.
Орсо пытается прижать мне ко рту свою покрытую струпьями руку, но я кусаю его, и он оставляет попытки.
– Вы приносите нам только бесчестье, – продолжаю я, и Тигр вырастает передо мной, разъяренный, как само олицетворение мести. Не обращая внимания на кровоточащую руку, он так близко приближает свое лицо к моему, что практически касается его.
– Для вас не существует Закона, – говорю я.
Тогда он бьет меня, и комната начинает вращаться перед глазами. Я чувствую вкус крови во рту, ощущаю, как она бежит по лицу. Но смотрю на него и смеюсь.
Он подзывает своего мастера, Ленуара, и приказывает ему:
– Принеси мою плетку.
Меня привязывают к стулу, и все толкаются позади, тихо, удивленно перешептываясь.
– Она оскорбила барона.
– Но разве она сказала хоть слово неправды?
– Она напала на барона в присутствии всего Двора.
– Такое нельзя допускать. Для других это должно послужить уроком.
Тигра среди них нет. Он стоит передо мной, так что я хорошо его вижу. Он с интересом рассматривает меня, так, будто никогда прежде не видел. Он не обращает внимания на кровь, все еще сочащуюся из руки. Он знает, что я могла бы ударить его в сердце, могла бы убить его. И знает, что я хотела совершить нечто гораздо более ужасное: унизить его. Сказать правду перед всем Двором. И неважно, что произойдет со мной сейчас, – теперь они будут бесконечно перешептываться об этом. Мои слова будут преследовать его и днем, и ночью, и ему никак не спастись от них. Кошка посмотрела в глаза Тигру и назвала его беззаконным в присутствии его братьев – на такое не осмеливался никто, даже бароны.
Монпарнас что-то шепчет Кордей. Она обращается к Орсо, и его лицо искажается от гнева.
Он подходит к Тигру.
– Где она? – спрашивает Орсо.
Тигр переводит взгляд с меня на него и смотрит с непониманием.
– Где мое дитя, Этти?
Тигр снова смотрит на меня.
– Не имею понятия. У меня ее нет.
Потом он качает головой и в свою очередь задает вопрос:
– А где Тенардье?
Феми уже рядом с Томасисом, что-то шепчет тому на ухо. Томасис качает головой: Тенардье здесь нет.
Тигр запрокидывает голову и смеется. Звук этого смеха разносится по всему Двору, эхом отражаясь от стен.
– Ушел пораньше, да? – издевается он. – А в конце еще и забрал свой приз.
– Каплан, – говорит Орсо. В его голосе слышится угроза.
– Я ее не брал, – отвечает Тигр.
– Лжец! – кричу я.
Он снова поворачивается ко мне.
– Меня можно называть по-разному, Котенок, но только не лжецом.
Все молчат, потому что знают – он говорит правду. Тигр никогда не лжет. У него нет такой необходимости. Он говорит все что хочет, потому что никого и ничего не боится.
– Если Тенардье как-то с этим и связан, – говорит Томасис, пытаясь побороть ярость, – заявляю, что это было сделано без ведома гильдии Воров.
Орсо переводит напряженный, внимательный взгляд с Тигра на Томасиса и обратно.
– Воры не стали бы трогать твое чадо, Орсо, – продолжает Томасис. Он обеспокоен тем, что может случиться, если его мастер действительно заключил договор с Тигром и забрал мою сестру.
Орсо буравит его суровым взглядом, но наконец кивает.
Тигр снова приближается ко мне, наклоняется ближе и улыбается так широко, что кожа на всех шрамах у него на лице натягивается.
– Если это сделал Тенардье, значит, шакал обыграл нас обоих, – говорит он мне.
В ответ я только рычу.
Он выпрямляется, поднимает здоровую руку и громко произносит:
– Смотрите, Отверженные. Пусть весь Двор станет свидетелем моей клятвы. Если бы я забрал девчонку, то сказал бы тебе это, Черная Кошка гильдии Воров. Потому что с удовольствием взглянул бы на твое лицо, когда ты услышала бы, что она теперь моя.
