Неприступная красавица - Диана Фарр

— Даже я. — Он поднял за подбородок ее лицо так, чтобы заглянуть ей в глаза, и улыбнулся. — Если это означает, что, по твоему мнению, я понимаю тебя лучше других, я этому рад.

Она высказала ему псе не подумав, но он был прав. Именно это она имела в виду.

— Да, я так считаю. Я в это верю. — Странно, но она действительно в это верила. — Глупо, не так ли? Я не могу понять, почему я в это верю.

В лунном свете его улыбка казалась ей загадочной.

— Согласен, в этом есть что-то непостижимое. Но это очевидно. Мы оба это почувствовали в тот первый вечер. Что между нами возникла какая-то связь. Ты помнишь?

Эта связь существует до сих пор.

Она молча кивнула и снова прильнула к нему, прижавшись щекой к его груди.

— Я помню.

Ее голос слегка дрожал. Как трудно пережить все это, подумала она.

Он немного подержал ее в своих объятиях, а она, закрыв глаза, с упоением прислушивалась к биению его сердца. Но потом вдруг поняла, что он трясется от сдерживаемого смеха.

— Значит, ты все-таки не такая уж и алчная.

— Не совсем, — пробормотала она.

— Я долго боролся с собой, пытаясь убедить себя, что без тебя мне будет лучше, что ты просто бессердечная охотница за деньгами. Но дело это оказалось трудным. — Он сжал ее крепче. — Я знал, что ты не такая, — тихо, но убежденно сказал он. — Как это говорят французы? У сердца есть причины, о которых разум ничего не знает.

Она не могла удержаться и на минуту зарылась носом ему в жилет. Запах был волшебным.

— Я надеюсь, что ты объяснишь мне, зачем ты мне лгала. И собственно говоря, почему ты только что в этом призналась.

— О, это легко. — Она как будто немного опьянела. Все эти разговоры о правде и лжи ударили ей в голову. И объятия Дерека тоже не помогали ей вернуть равновесие. — Я боялась, что не смогу оттолкнуть тебя, а думала, что должна.

Поэтому я лгала про то, что люблю деньги. Я надеялась, что тогда ты меня возненавидишь. Или хотя бы станешь меня избегать. А это, конечно, помогло бы мне устоять против тебя. Понимаешь?

— А как же признание?

— Мной в основном двигал страх. — В ее деланно беспечном тоне появились нотки самоиронии. — Я испугалась, что зашла слишком далеко и ты не намерен больше меня преследовать. — Она запнулась, поразившись собственной откровенности. Но она тут же поняла, что если сейчас не договорит, то снова позволит страху диктовать, как ей следует себя вести. Возмущение собственной трусостью подхлестнуло ее. Она сделала глубокий вдох и продолжила:

— Я уже в очень многом не уверена, Дерек, но я точно знаю, что я чувствую. И меньше всего на свете я хотела бы прогнать тебя сейчас, когда у тебя есть возможность изменить мое отношение к жизни. Наверно, это эгоизм с моей стороны…

Он закрыл ей рот поцелуем, и все ее мысли разлетелись, как перышки на ветру. Она позволила губам прильнуть к его рту, почти теряя сознание от желания. Ей пришел конец! Она знала это и пришла в отчаяние, но даже это отчаяние было приятно. Как она может оставаться добродетельной, если Дерек Уиттакер искушает ее своими страстными поцелуями? Она всего-навсего женщина.

Дерек оторвался от нее, а она, подняв подбородок и не открывая глаз, потянулась за его губами, но он уже поднял голову.

— Выходи за меня замуж, Синтия, — прохрипел он. — Мне встать на колени и умолять тебя? Если хочешь, я это сделаю.

— Нет. — Она открыла глаза. — Не надо.

— Но ты выйдешь за меня. — Это не было вопросом. Он решительно обнял ее. — Выйдешь.

— Нет! — в отчаянии воскликнула Синтия. — Дерек, я не могу обещать тебе этого. Столько всего может помешать.

Моя мать…

— Будь проклята твоя мать! Извини, — добавил он, почувствовав, как она напряглась. — Я не хотел, чтобы это прозвучало как неуважение. Позволить леди Баллимер решать твое будущее уже само по себе плохо. Хуже того, от нее, оказывается, может зависеть и мое будущее. — Он взял Синтию за плечи и немного отстранил от себя, чтобы заглянуть ей в лицо. — Разве ты не понимаешь, дорогая, что, если ты согласишься выйти за меня замуж, я смогу защитить тебя от нее? От них всех. Никто больше никогда не будет читать тебе наставления или ругать.

Неужели влияние твоей матери настолько сильно, что она сможет не позволить нам пожениться?

На словах все было прекрасно, а в реальности… Синтия вздохнула.

— Сможет. Мне через два месяца исполнится двадцать один год, но…

— Значит, мы поженимся через три месяца. Июнь считается счастливым месяцем для свадеб.

— Дерек, прекрати! Все не так просто. — Она высвободилась из его рук и отвернулась. Она была и возбуждена, и подавлена. — На карту поставлено больше, чем наше счастье. И дело не только в том, чтобы пойти наперекор воле моих родителей, которые до конца своих дней будут обречены на благородную нищету, хотя это уже само по себе плохо. Я их люблю. И я люблю Баллимер — поместье, где я родилась и где живут дорогие мне люди… — Она ощутила, как к горлу подкатывает комок. — Все зависят от меня. Если я удачно выйду замуж, моя семья разбогатеет. Спасая землю отца, я спасу всех, кто на ней живет и работает. — Она посмотрела на него умоляющими глазами. — Дерек, неужели ты не понимаешь? Это страшная ответственность. Как я буду себя чувствовать, если подведу свою семью? Мне даже страшно об этом подумать.

Он внимательно на нее посмотрел.

— В таком случае нам придется что-нибудь придумать.

Должно же быть что-то, что мы смогли бы сделать. Тебе известно, сколько нужно твоей семье?

Она печально покачала головой:

— Понятия не имею.

— Сколько им обещал Файли?

— Тридцать тысяч, — неохотно ответила она.

Он был поражен.

— Тридцать тысяч фунтов?

— Да. Я понимаю, что это похоже на безумие. Но заметь — так было записано в брачном соглашении. У меня было такое впечатление, что мои родители надеялись, что он время от времени будет предлагать им дополнительную помощь по мере необходимости.

— Боже милостивый! — Дерек все еще не мог опомниться. — Мне такого не потянуть.

— Нет, конечно. И вряд ли это кому-то еще под силу.

Его вдруг осенила новая мысль. Он посмотрел на Синтию скептически.

— Знаешь, у Эллсуортов, возможно, денег куры не клюют, но я не могу себе представить, что они выложат кругленькую сумму в тридцать тысяч фунтов только для того, чтобы заполучить невесту для своего Джона. Даже за такую невесту, как ты, любовь моя. С какой стати они станут это делать? Если в него влюблена леди Ханна, он, вероятно, не так уж безнадежен, как мы с тобой предполагаем.

— О, я не думаю, что мама ожидает, что мне кто-то сделает предложение, равное тому, какое сделал сэр Джеймс.