Чудесный дар - Кэрол Финч

– Я заехал в салун «Паршивая собака», чтобы провести расследование, но такого закона нет – нельзя обвинять официантку за то, что после окончания рабочего дня она ходит на свидание с клиентами. – Детектив Пайн пожевал свою сигару. – А если бы такой закон существовал, то все одинокие женщины округа, включая вас тоже, находились бы под подозрением.

– У Джанель Чендлер дома сидит ребенок, который пострадал в автокатастрофе и будет прикован к инвалидному креслу до тех пор, пока ему не сделают несколько операций. А Джанель оставляет свою дочь в таком состоянии одну на целый день да еще и на полночи. – Криста уже начала терять терпение с этим бесчувственным человеком.

– Сколько лет, вы сказали, ребенку?

– Еще и тринадцати нет.

– Разве вы не знаете, что некоторые дети такого же возраста живут на улицах и сами добывают себе пропитание? – Детектив Пайн засунул руки в карманы пиджака, выпустил сигарный дым и уставился сквозь него на Кристу, прищурив серо-голубые глазки.

– В гипсе и в инвалидном кресле? – раздраженно спросила Криста. – Это что-то новенькое для меня, детектив. Что же касается матери этого ребенка, у меня есть основания полагать, что она связана с наркотиками. Это еще одна причина, по которой мою пациентку нужно вырвать из этой опасной среды.

– У вас есть доказательства?

– Нет, я как раз надеялась, что в последние три дня вы занимаетесь сбором фактов, – сердито пробормотала Криста.

– Ну, я делаю все, что могу.

То есть вообще ничего, с точки зрения Кристы. Она изо всех сил старалась сдержать свой гнев. Похоже, ей придется самой следить за Джанель. Никогда нельзя утверждать, что общаться с семьями больных такое уж легкое дело.

Криста взглянула на грязные следы, которые она обнаружила на пороге своего дома, когда вечером вернулась после работы. Это была вторая причина, по которой она настаивала на встрече с детективом. К сожалению, пришлось сделать вывод, что этот человек просто отсиживал положенные часы в ожидании ухода на пенсию.

– Пока вы здесь, я хотела бы обратить ваше внимание на эти следы на пороге. Думаю, я вспугнула грабителя, когда подъехала к своему дому.

– А вы уверены, что это не ваши собственные следы? – спросил Пайн, скептически усмехнувшись.

Криста так крепко сжала руки в кулаки, что ногти впились в кожу. Ей стало интересно, какое наказание предусмотрено за оскорбление жалкого подобия представителя закона.

– Я абсолютно уверена, что это не мои следы, – как можно спокойнее заверила детектива Криста. – Несколько дней назад, вернувшись домой, я обнаружила на автоответчике три телефонных звонка без сообщений, незнакомый запах внутри помещения, незапертое окно в спальне, выдвинутые ящики в комоде и приоткрытый шкаф.

– Полагаю, ничего не украли во время этого мнимого ограбления, – слегка улыбнулся детектив Пайн, вытащив сигару из своего лягушачьего рта.

Под его насмешливым взглядом Криста почувствовала себя полной идиоткой.

– Вы, наверное, хотите, чтобы я установил наблюдение и за вашим домом тоже, просто на всякий случай, – сказал Пайн тоном, в котором было заметно больше подозрения, чем сарказма.

– А вы пытаетесь дать мне понять, что я не могу рассчитывать на защиту, пока преступление не совершено?

– Таков закон, – ответил детектив, утвердительно мотнув своей лысой головой.

Не в первый раз Криста поражалась тому, как бесполезно тратятся налоги с ее зарплаты, которые, согласно Конституции, должны были бы идти на оплату ее безопасности. Основной закон государства был явно утопией или просто безнадежно устарел. Защита оказывалась теоретически гарантированной и ни черта не работала на практике.

Криста уже столкнулась однажды с подобным разочарованием, когда жила в городе. Одного юношу поймали на месте преступления и арестовали за то, что он взломал машину Кристы и пытался угнать ее со стоянки возле больницы. Парень клялся, что его преследовали уличные бандиты: довели до такого отчаянного положения, что ему пришлось просто искать место, где спрятаться. Его освободили на поруки собственной матери, а Кристу заверили, что ей незамедлительно возместят ущерб. С тех пор прошло два года. Но никакого возмещения ущерба она до сегодняшнего дня так и не получила.

А сейчас ей представили еще одно доказательство «хорошей» работы законодательной системы. Проклятие, Криста ведь только старается не допустить, чтобы еще один ребенок последовал по стопам матери и испортил себе жизнь. Неужели ей придется взять дело в собственные руки и самой спасать бедную девочку? Очевидно, да.

Детектив рассеянным взглядом посмотрел на следы и направился к своей машине.

– Завтра или послезавтра я посмотрю, что можно сделать с официанткой из салуна «Паршивая собака».

– Не перетрудитесь, – пробормотала Криста, сердито наблюдая, как он лавирует между лужами.

Когда забрызганная грязью зеленая машина отъехала, Криста бессильно выругалась себе под нос. Вот вам и детектив Пайн. Ей придется самой защищать себя от потенциальных грабителей, а также самой удостовериться в том, что о Лизе Чендлер позаботятся должным образом.

Первым делом Криста зажгла свет во всем доме и включила телевизор, чтобы создать видимость того, будто внутри кто-то есть, когда она уедет. Самой сложной проблемой было оставить машину возле дома и добраться до салуна «Паршивая собака». Может, Нэш мог бы ее подвезти…

Криста сразу же отбросила эту мысль. Она даже не была уверена, что он вернулся из Форт-Уорса. Кроме того, он ясно дал понять, что им следует соблюдать дистанцию. Поэтому Криста решила обратиться за помощью к своему арендодателю. Она очень надеялась, что чоктоу Джим не станет возражать – отвезет ее в город, а спустя несколько часов вернется туда за ней.

И Криста поспешила к телефону, чтобы скорее позвонить Джиму Прайсу.

Глава 12

Зазвонил телефон, и Нэш встал из-за стола, чтобы поднять трубку.

– Ранчо Чулоса.

Но звонивший никак не мог решиться произнести хоть слово.

– Нэш, это Криста. Могу я поговорить с чоктоу Джимом?

Нэш намеренно избегал встреч с Кристой Делани после того, как вернулся с родео, но сейчас он слушал ее голос, и его внезапно пронзила острая боль смешанных чувств сильного желания и глубокого сожаления. Хотя он и позвонил ей из Техаса, чтобы сгладить впечатление прощального вечера, ничто между ними не изменилось. Если мужчина не может предложить женщине себя, ему лучше уйти в сторону, прежде чем это станет для него окончательно невозможным.

Разумная философия, уверял сам себя Нэш, но, даже зная, что это к лучшему для них обоих, он не переставал мучиться.