Их было семеро… - Андрей Таманцев

— Жена недееспособна, — напомнил я. — Может быть, Розовский хотел стать опекуном и сам управлять концерном Назарова?

— Ни в коем случае. Он — хороший исполнительный директор. И не более того. И сам об этом прекрасно знает. У него нет ни хватки, ни связей, ни влияния Назарова. Он развалил бы все дело за полгода. Назаров не раз предлагал передать ему часть фирм. Розовский отказывался. И очень решительно. Все свои деньги он вкладывал в концерн Назарова. Чтобы они крутились в общем деле. И имел от этого хороший и стабильный доход. Нет, никакой выгоды Розовскому от смерти Назарова быть не могло, — убежденно заключил Губерман.

— А если Назаров кому-то крупно навредил и за это его решили убрать? — предположил Боцман.

Губерман усмехнулся.

— Вы рассуждаете на бытовом уровне. Это алкаш может за подлянку раскроить череп собутыльнику. Или муж убить жену за измену. А в бизнесе с оборотом в миллиарды долларов убивают не за что, а зачем. По принципу технологической достаточности. Для достижения какой-то строго определенной цели. И только. Здесь нет места эмоциям.

— Мы возвращаемся к главному вопросу, — отметил я. — Что это за цель?

— Да, это главное, — кивнул Губерман. — И пока мы на этот вопрос не ответим, ничего не поймем.

— Вы не правильно подошли к делу, — вступил в разговор Артист. — Когда в театре берут к постановке пьесу, начинают с так называемого застольного периода.

Не водку пьют за столом, а читают пьесу и анализируют. И одна из задач — найти то, что называется основным событием. Событие, без которого пьесы не было бы.

Ну, например: какое основное событие в «Отелло»?

— Как какое? — удивился Муха. — «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» И ее… это самое. А потом себя.

— Совсем другое, — возразил Артист. — «Она меня за муки полюбила». Вот какое.

Если бы Отелло не влюбился в Дездемону, никакой трагедии так бы и не состоялось.

Еще пример. Какое основное событие «Гамлета»?

— То, что Шекспир стал педиком, — не удержался Боцман.

Артист укоризненно на него посмотрел.

— Митя! И тебе не стыдно воровать чужую гениальную мысль? Она у человека всего-то одна-единственная!

— Но я же не выдаю ее за свою, — нашелся Боцман. — Я ее взял в кавычки.

Неужели ты не заметил?

— Шекспир — педик? Что за чушь собачья? — удивился Губерман.

— Не обращайте внимания. Это наши маленькие домашние шутки, — объяснил я ему.

— Убийство короля-отца — вот основное событие «Гамлета», — вернулся Артист к прерванной мысли. — Такое событие нужно найти и в нашем сюжете. Кровавом вполне по-шекспировски. И произошло оно год назад. Или чуть раньше.

И тут у меня в мозгах щелкнуло.

— Патент! Год назад Назаров купил патент на какую-то установку, которая позволяет разрабатывать истощенные и загубленные нефтяные месторождения! И сказал, что он обошелся ему подороже яхты. — Я обернулся к Губерману:

— Может это быть тем самым событием?

Он с недоумением покачал головой:

— Патент? Я ничего не знаю об этом патенте. Я знаю, что у него в работе какой-то крупный проект, связанный с нефтью. Но что именно… — Он сказал сыну, что это самое крупное дело в его жизни. Они разговаривали в капитанской рубке перед самым взрывом. Назаров сказал, что с помощью этих установок можно получать дополнительно сотни миллионов тонн нефти в год.

— Сотни миллионов?! — недоверчиво переспросил Губерман. — Весь знаменитый Самотлор дает всего сто двадцать миллионов тонн в год. Вы не спутали?

— Нет. Я два раза перечитывал расшифровку этого разговора. Потому что подумал: в этом вся жизнь, люди говорят о грандиозных планах на будущее, а бомба уже отсчитывает последние секунды. Речь шла именно о сотнях миллионов тонн.

Могло это стать толчком к нашему сюжету?

Губерман кивнул:

— Да. И не только к нашему… И Розовский об этом знал! Точно!

— Почему вы в этом уверены? — спросил я.

— Он присутствовал при переговорах Назарова с немецкими банкирами. И ни слова не сказал о патенте. Ни полслова! Теперь понятно, почему он был в такой панике!

— Он и сейчас в панике, — проговорил Док. — Когда вы ушли на свидание… ну, с нашим общим знакомым из отеля «Малага»… часа через полтора включился «голосовик» — «жучок» на дубе выдал импульс. Разговаривали Назаров и Розовский… — Я видел, как они разговаривали, — подтвердил я. — В стереотрубу, из отеля.

— Но не слышал о чем.

— Как я мог слышать?

— Тогда послушай. Вам, Ефим, это тоже будет интересно… Док перемотал пленку на магнитофоне и включил воспроизведение. Послышались веселые мужские голоса, говорившие по-гречески или по-турецки, громкий плеск воды.

— Это турки, ребята из охраны, купаются, — объяснил Док. — Сейчас, секунду… Голоса стихли, в динамике раздался легкий металлический щелчок. Пошла запись:

" — Опять бессонница?.. Фима говорит, что тебе нужно надраться до поросячьего визга и как следует поматериться, облегчить душу… Может, сейчас и начнем?

— Сядь и не мельтеши.

— Что ж, придется одному… Будь здоров, Аркадий!

— Ты слишком много пьешь.

— Разве?

— Что с тобой происходит?.. Да кури, черт с тобой, только отсядь подальше!.. Ну? Я спросил: что с тобой творится?

— А с тобой? С тобой ничего не творится?.. А со мной творится. Да! И ты прекрасно знаешь что!

— Что?

— Ты хочешь, чтобы я произнес это вслух? Изволь. Я боюсь. Мы в смертельной опасности. Мы с тобой работаем тридцать лет. И в таком положении не были ни разу!

— Это ты не был. А я был.

— Тебе этого мало?.. Послушай, Аркадий. Мы должны немедленно уехать.

Исчезнуть. Я все продумал. У нас есть прекрасные, надежные документы. Мы наймем катер и переплывем в Бейрут. Оттуда улетим в Нью-Йорк. Это огромный город, там полно русских, никто на нас даже внимания не обратит. Там можно скрываться годами. И телекоммуникационная сеть такая, что можно управлять делами, не боясь расшифроваться. И без всякого ущерба для нашего бизнеса! Поверь, это идеальный вариант!

— Нет.

— Не хочешь в Нью-Йорк? Ладно — в Берлин, в Сингапур, в Сидней. Только скажи — куда?

— Я тебе уже говорил. Никуда. Мы не сдвинемся с места, пока все не выясним.

— Когда?! Когда мы все выясним?!

— Вопрос к Губерману. Этим занимаются его люди.

— Да нас же размажут по стенам, как этих семерых на вилле «Креон»! Неужели это до тебя не доходит?!

— Усиль охрану.

— У нас и так уже десять человек! Да хоть полк нагони! Ты что, не понял, с кем мы имеем дело? Это не просто убийцы, это настоящие профи! Ну что ты пожимаешь плечами, будто речь идет не о твоей жизни?!

— Если они такие профи, нам и в Сингапуре от них не скрыться. А если так, нечего и дергаться.

— Тебе плевать на свою жизнь? Так подумай хотя бы об Анне! Если тебя убьют, кто будет заботиться о ней? Кто будет оплачивать счета за ее лечение?

— Ты.

— Ха! Спасибо за доверие. Но боюсь, что в очереди к вратам небесным я буду стоять сразу за тобой. Или даже впереди тебя.

— Тебя не убьют.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я думал обо всем этом… Ефим прав. Здесь не политика. Здесь — нефть. Я должен был понять это раньше!

— Ну так и продай им этот проклятый патент! Я тебе сразу об этом сказал!

Вспомни: я с самого начала был за то, чтобы заключить с ними сделку! Не так, скажешь?

— Так. Поэтому тебя не убьют.

— Ты… Почему ты так говоришь?

— Они знают твою позицию. Мы, собственно, и не скрывали наших разногласий.

Это была самая главная наша ошибка. Если меня убьют, ты продашь им патент. В этом и есть их расчет.

— Ты с ума сошел. Ты подозреваешь меня в предательстве?

— Я просто констатирую факт… Ну что ты вскочил? Сядь, ради Бога!.. У меня и в мыслях не было тебя в чем-то подозревать. Что ты, Борька! Мы тридцать лет вместе. Ты — один из очень немногих близких людей, которые у меня остались. Я часто был к тебе несправедлив. Орал на тебя, обзывал трусом… — Это была не трусость, а осторожность.

— Да, конечно. Поверь, мне очень стыдно. Если бы люди заранее знали об утратах, они жили бы совсем по-другому. И к Анне я был часто несправедлив. И к Сашке… — Ты их любил. И они это знали.

— Тебя я тоже люблю. И хочу, чтобы ты это знал.

— Спасибо, Аркадий. Я это знаю… И очень ценю…"

"Боже милостивый! — мелькнуло у меня в голове. — Сейчас он его поцелует!

Неужели посмеет?!."

" — Налей и мне… Давай выпьем за нашу дружбу. За тебя, Борька!

— За тебя, Аркаша!..

— Царица ночь!.. В странном мы месте, а? Там — Эллада. Там — Иудея. И пустыня египетская, по которой Моисей сорок лет водил свой народ, чтобы вытравить из него рабство… А для нас этот путь еще впереди.

— Для нас? Кого ты имеешь в виду?

— Да всех нас. Россию… — Извини, Аркадий, что опускаю тебя на грешную землю. Но нужно что-то решать. И немедленно. Предлагаю продать патент. Они и тогда предлагали за него хорошие деньги. А сейчас заплатят вдвое и даже втрое. Ситуация для них крайне острая. Акции тюменских компаний упали до минимального уровня. Если ты обнародуешь свой проект, Самотлор и вся Западная Сибирь уплывет из их рук. Они заплатят столько, сколько ты скажешь. Они не будут торговаться.