В руках Ирбиса - Елена Ласк

– Прежде чем что-то делать, нужно убедиться, что в ране не остались осколки… – Предприняла попытку говорить нормально, но Кирилла это не устроило.

– Ты ещё консилиум ради этой царапины собери. Промой и перевяжи. – Оборвал меня грубо, не отрывая взгляд.

– В рану могла попасть инфекция. – Очередная пустая попытка достучаться до его здравомыслия. Кирилл медленно моргнул, после чего его взгляд стал жёстче и темнее.

– Не надейся напрасно и не мечтай. Приступай.

– Врач здесь я, а не ты…

– Ты никто. – Не стал меня слушать, резко схватив за подбородок здоровой рукой. Я застопорилась на мгновение, мне показалось, что Кирилл будто не в себе, но его взгляд был вполне ясным, речь чёткой, только руки ненормально горячими. – Не выбешивай. – Предупредил, отпустив.

Отступив от него, осторожно посмотрела в сторону двери. Я даже не заметила щелчка замочка, на который она была заперта. В принципе, если я закричу, то сломать эту дверь для мужчины не составит труда, только была одна проблема: Кириллу за это время не составит труда сломать меня.

Бросив затеи убежать и закричать, я спокойно подготовила всё необходимое, разложив на специальный столик рядом. Кирилл внимательно наблюдал за каждым моим движением, снова что-то обдумывая. Самым пугающим было то, что его лицо ничего не выражало, это нервировало больше, чем когда он открыто выплёскивал на меня свою злость.

– Не надо. – Произнёс, оттолкнув мою руку со шприцем с набранным в него обезболивающим. Очень хотелось его треснуть так, чтобы прекратил вести себя как избалованный ребёнок.

– Будет больно. – Всё же засомневалась в его здравости, решив попытаться отговорить от глупой затеи.

– Обязательно будет. – Будто пообещал. – Мне долго ждать? – Настаивал на своём. Будь на его месте другой человек, я бы нашла подход, но сейчас я сомневалась, что передо мной вообще человек.

Кирилл не издал ни звука, пока я обрабатывала рану, доставая из неё осколки и промывая. Не смотря на показное спокойствие, тело выдавало его боль, подрагиванием губ, испариной, выступившей на лбу, усилившейся бледностью. Он вздрогнул лишь раз, когда я наложила первый шов, затем снова погрузившись в непонятное состояние внешнего безразличия. Поняв, что он не даст мне ничего вколоть, я использовала бинт, пропитанный специальным средством, и замерла, закончив с его раной, не надеясь, что он уйдёт.

– Что ты хочешь, Кирилл? – Спросила, не глядя на него, начав собирать инструменты. Мне сразу было понятно, что пришёл он не за медицинской помощью.

– Ты даже не представляешь, сколько всего я хочу. – Посмотрел на мою работу, пробно сжав руку. Останавливать его не стала, понимая, что мне плевать, если сейчас швы разойдутся.

– От меня что ты хочешь? – Продолжила, по-прежнему не глядя на него.

– Всё.

– Что первое в списке?

– Боли твоей хочу. Настоящей. Ты представления не имеешь, что это такое, упиваешься её зачатками из нашего общего прошлого.

– Получше тебя знаю. – Отложила инструменты, повернувшись к Кириллу. – Не трать силы на угрозы. Я тебя не боюсь.

– Как раз это самое кайфовое. Я доведу тебя до состояния, когда ты будешь мечтать о страхе, когда это чувство будет казаться тебе спасительным, но не позволю насладиться им. Я буду упиваться твоей агонией, буду пить её по глотку, слизывать с твоего тела её капли, вдыхать аромат под звуки твоих стонов. Ты возненавидишь себя за то, что сделала со мной, за то, что я из-за тебя пережил, за то, что я потерял. Ты на себе испытаешь всё, прочувствуешь, и станешь такой же, как я. Тогда меня уже ничто не сможет сдержать, и всё закончится.

– Почему тебе мало того, что ты уже сделал? Ты и так у меня всё забрал, всю раскрошил.

– Ты забрала гораздо больше и даже не понимаешь, насколько. Не переживай, на этот раз я сделаю всё медленно. Я даже выбрал, с чего начну: найду твою сестру. Надо отдать тебе должное, ты хорошо её спрятала, но я готов ждать, чтобы насладиться моментом, когда ты её потеряешь.

Внутри моментально похолодело, а сердце сковало паникой. Я не хотела понимать его слова, от которых меня начинало тошнить, и которые доставляли ему наслаждение. Мысленно я радовалась, что эмоционально выдохлась ещё до его появления, и он не мог сейчас понять, что я в ужасе от его слов.

– А дальше? – Спросила спокойно, заметив, что Кириллу не нравится моё равнодушие к его словам. Он хочет другой реакции, от которой сможет напитаться, только как раз сейчас во мне нет сил с ним бороться, сопротивляться, зато есть желание видеть его, слышать и запоминать. Я не захотела запоминать его лицо два года назад, закрывала глаза, отворачивалась, поэтому нужно смотреть сейчас, впитывать каждую черту, каждую искру ненависти и запоминать, чтобы не чувствовать противоестественного желания его прикосновений, выдрать из себя чувство вины, забыть, что когда-то хотела принадлежать ему, сдаться его воле, предать себя ради его желаний и намерений. Я запомню каждую секунду, каждое слово, переполнив себя ими, бесконечно прокручивая в памяти, затирая всё то, что когда-то привязало меня к нему, сделало слабой и позволило надломить. Сам того не зная, Кирилл станет лекарством от моей болезни. Я смогу стать прежней, той, которая нравилась себе, если избавлюсь от своего наваждения, больной зависимости, научусь правильно реагировать на происходящее со мной, испытывать правильные чувства.

– Ты отдашь мне всё, что должна. – Кириллу становилось всё хуже, скорее всего температура ползла вверх, дыхание стало тяжелее, но он не чувствовал этого, погрузившись в свои мечты. – За каждого мужика, что побывал в тебе, мне ответишь. За то, что осквернила мою кровь в себе. Скажи, ты помнишь, меня в себе? Чувствуешь меня в себе, Ника? Я помню, какая ты, как хорошо в тебе. Я давно живу в тебе, бегу по твоим венам, заполняю каждый капилляр, позволяю сердцу биться. Я в тебе и навсегда в тебе останусь. Другому в тебе места нет, запомни это.

– Кирилл, остановись, пока не поздно. – Взывала к его человечности. Слова Кирилла становились похожими на бред, но метко попадали в цель, заставляя чувствовать всё, что он говорит, всю его кровь, которая начала разгоняться во мне, вызывая жар, разъедая рассудок, мешая мне заставлять себя сопротивляться его влиянию.

– Уже давно поздно, с того самого момента, когда впервые увидел тебя. – Кирилл смотрел на меня, но будто видел кого-то другого. Его раненая рука потянулась к моему лицу, чтобы прикоснуться кончиками пальцев к щеке, вынуждая терпеть эту приятную ласку.

– Я не просилась в твою жизнь. Мне не было в ней места. Если бы не твоя похоть, всё было бы иначе.

– Похоть!? – Кирилл резко поднялся, схватив меня обеими руками за плечи, приподняв за них, максимально приблизив моё