В руках Ирбиса - Елена Ласк

– Спасибо. – Не знала, что ещё могу сказать, запутавшись в происходящем.

– За такое не благодарят.

– Я не могла поступить иначе. – Никак не могла угомониться, принявшись оправдываться, пытаясь в первую очередь убедить в этих словах себя.

– Могла. – Снова встряхнул меня Клим, не дав погрузиться в угрызения совести. – Ты всё правильно сделала. Заучи это к утру и тогда сдашь экзамен на отлично. А теперь иди, Ника. – Клим легонько подтолкнул меня к машине, и я пошла, не оборачиваясь. Когда села во внедорожник и обернулась, у входа в больницу уже никого не было.

Пока Павел вёз меня на экскурсию, я дремала на заднем сидении, обняв себя руками, пытаясь унять непрекращающуюся дрожь. Меня не отпускал вопрос о том, сколько ещё экспериментов над собой выдержит моя психика. До сегодняшней ночи я была уверена, что предел достигнут, но как оказалось я ошибалась.

Я вынырнула из полусна, когда машину начало трясти и мотать. Вокруг была пустота, по крайне мере мне так казалось из-за кромешной темноты. Я заметила серое строение, когда мы подъехали к нему вплотную и от металлической поверхности отразился свет фар.

– Почему здесь так темно? – Спросила у Павла, который почему-то начал казаться мне зловещим в этой обстановке.

– Небо заволокло вот и темно. В ясные ночи и зимой здесь вполне сносно. Насмотрелась уже? Поедем обратно? – Больше не спрашивал, а предлагал Павел, посматривая на меня в зеркало заднего вида.

– Нет. Хочу осмотреться, не зря же мы сюда ехали.

– Осматривайся сколько хочешь, я тебя здесь подожду. – Бросил в меня недовольно, устраиваясь на своём сидении, будто собирается спать.

– Разве ты не должен следить за мной? – Напомнила о его обязанностях, понимая, что боюсь идти одна, вспомнив сразу все фильмы ужасов, которые когда-либо смотрела.

– Как же ты достала. – Не постеснялся высказать своё мнение на мой счет Павел, сразу выйдя из машины. – Долго тебя ждать? – Продолжил он, своеобразно приглашая присоединиться к нему.

Я выбралась из машины сразу пошатнувшись. Поверхность на которую я ступила была усеяна камнями, которые больно впились в ступни, раскатываясь под ними. В этом месте даже воздух был жуткий, неприятно пробирающийся в лёгкие, хоть я и старалась глубоко не дышать. А ещё здесь была мёртвая тишина, именно мёртвая, и ассоциировалась у меня с кладбищем. Кажется я недооценивала жестокость Виктора, а ещё не разглядела в нём извращённую фантазию. Это место просто создано, чтобы сходить здесь с ума.

– Чего застыла? – Рявкнул Павел, и я вздрогнула.

Я его недовольство прекрасно понимаю: я ему не нравлюсь и даже не пытаюсь это как-то изменить, его слова про склеп тоже вполне обоснованы, так как я не раз его подставляла, то сбегая, то лишая возможности сообщать Виктору о каждом моём шаге, теперь вот сюда притащила.

– Здесь совсем нет никакого освещения? – Откладывала момент, когда нужно будет зайти внутрь.

– Внутри есть фонари.

Чтобы добраться до этого самого «внутри» я включила фонарик на телефоне, чтобы рассмотреть дорогу. Кое-как преодолев пять метров до входа, я дождалась когда Павел пересечёт его первым, оценив как быстро его проглотила темнота помещения, и заставила себя пойти за ним следом. Некоторое время в тишине раздавались щелчки, а затем наконец загорелся первый свет, который Павел пихнул мне в руки.

– Предупреждаю сразу, – произнёс Павел, мучая второй фонарь, – батареек надолго не хватит, запасных нет, поэтому не затягивай.

Хотела ему ответить, но промолчала, боясь бесить его в этом месте, может и не сдержаться. Да и затягивать было не с чем, помещение было огромное и пустое, идеально чистое, никакого мусора или хлама. У самой дальней стены стояла металлическая кровать с матрасом и стол. Всё, больше ничего здесь не было.

– Зачем Виктор держит это место? – Обратилась к Павлу, пытаясь найти его глазами, но не нашла там, где видела его в последний раз.

– Конкретнее. – Раздалось совсем рядом и я вздрогнула, Павел стоял в двух шагах от меня. Как? Как ему удалось так тихо подойти, здесь же слышно малейший шорох.

– Огромная пустующая территория, – начала размышлять, предварительно сглотнув ужас, – здесь можно было развернуть производство, но похоже у Виктора в планах нет ничего подобного, тогда почему он не продаёт всё это?

– Спроси у Виктора. – Попытался отмахнуться от меня Павел, и при других обстоятельствах я бы от него отстала, но в этом жутком месте желаемая мной тишина становилась невыносимой.

– Я спросила у тебя. Так трудно ответить? Или лишнего боишься сболтнуть?

Павел подошёл ближе. На его лице растянулась ехидная улыбка, а глаза будто сверкнули.

– Кто ты такая, чтобы тебя бояться? – Практически навис надо мной, встав вплотную, но убрав руки в карманы. – Царь не хочет, чтобы ты увязла во всём этом дерьме, бережёт, а ты этого даже не ценишь.

– По-твоему, если я у него в ногах не валяюсь и обувь не вылизываю, значит являюсь неблагодарной тварью?

– Не поэтому, а потому что переживать за себя заставляешь, думать о твоей безопасности, когда есть ещё другие дела, более важные. Лично я теряю с тобой своё время, трачу свою жизнь. Ты нахуй никому не нужна, но Царь почему-то уверен, что тебе нужна защита. Защита была нужна твоей мамаше, когда она раздвинула ноги перед твоим отцом и даже не удосужилась подмыться, когда он в неё кончил.

Звонкий хлесткий звук разлетелся по огромному помещению, заполнив каждый его угол. Павел почти не сдвинулся, когда я ударила его по щеке, лишь голова дёрнулась и застыла.

– Ну что, полегчало? – Обратился ко мне, явно подавив в себе злость.

– Нет.

– А теперь хорошенько подумай, что ты сейчас натворила. Будь на моём месте другой, ты бы уже была в своём персональном коматозе. Ты не добилась ничего, кроме того, что взбесила меня.

– Значит, я должна была покорно проглотить то, что ты сказал?

– В данных обстоятельствах – да. Мы здесь вдвоём, куда ты меня потащила никто не знает. Я могу сделать с тобой что захочу, и никто об этом не узнает.

– Царь узнает.

– Для тебя будет уже поздно. Тебя сломать – нехуй делать.

– Меня невозможно сломать, я давно перемолота в пыль. Тебе не понять какого это перестать быть собой, каждый день пытаться собрать себя прежнюю и рассыпаться снова и снова, когда кто-то вроде тебя решит ткнуть тебя в твою ничтожность. Ты не представляешь, через что я прохожу каждый день, пытаясь выкарабкаться из моего персонального коматоза, борясь даже с собственным телом, которое предаёт меня снова и снова. Я такая из-за таких как ты.

– Это значит только одно: ты плохо усвоила, преподанные тебе уроки, и такие как я будут повторять их тебе снова и снова.

– Уходи. Оставь меня одну.

Не хотела больше его слушать, слышать и понимать, голова шла кругом, воздуха катастрофически не хватало. Павел даже