В руках Ирбиса - Елена Ласк

– Неужели. – Пусть говорит как можно больше, при возможности я найду, что из этих слов использовать против Абрамовой.

– Она не может защититься, не может дать отпор никому, кроме того, кого должна бояться больше всех.

– Я так понимаю, ты меня имеешь в виду.

– Мне в принципе неприятна мысль, что Ника может кого-то бояться на моей территории, ты единственный удостоился этой чести без последствий.

– Когда-нибудь ты пожалеешь, что защищал её, принижая этим меня. Только я знаю настоящую Монику Абрамову. Никто из вас не знает её так, как я.

– Она, кажется, просила её так не называть. – Упомянул будто невзначай. Значит уже просмотрел камеры. – Моники Абрамовой больше нет, да и не было никогда. Есть Ника, Николь Разумовская, а вскоре она и эту фамилию сменит. – Ещё удар, но уже выше – в грудную клетку до хруста рёбер.

– Не на Северскую случайно? Не слишком далеко вы зашли в своих планах на союз Моники и Ильи?

– Пока недостаточно далеко. – В глазах Клима я разглядел заинтересованность, не понимая, чем она может быть вызвана. Завидной невестой Абрамову не назовёшь, у неё вообще ничего нет, в родстве с Виктором Царёвым она не состоит, породниться со старым другом у Давлатова не получится. Илья ещё слишком молод, чтобы остепениться, дырка в голове лишь усилила гуляющий в ней ветер. Да и неизвестно как он отреагирует, узнав что именно она виновата в смерти его лучшего по тусовкам друга – Барса.

– Не втягивайте во всё это дерьмо Илью. Ему и так досталось.

– Не стоит мне об этом напоминать… и указывать что делать.

– Это был совет от твоего друга и члена семьи.

– Если бы не обстоятельства, я бы решил, как и Илья, что у тебя самого есть интерес к Нике. Вестин пожаловался что ты запретил ей принять его приглашение на танец.

– Не хотел, чтобы она испортила вам праздник. Моника не умеет танцевать.

– Вот и научилась бы.

– Он бы начал её лапать и ты первый его ушатал.

– Не я – Виктор, а может даже сам Царь.

– Я смотрю ты расстроен, что драка сорвалась. Давно не вымаливал у Стеллы прощения?

– Это мой самый любимый процесс.

Клим сначала улыбнулся своим словам, а затем поморщился, пристально посмотрев на меня, подумав ещё о чём-то, и я сразу догадался о чём. Он считает, и все остальные тоже, что я обязан вымаливать прощение у Ники. Будь она невинна, мне бы жизни не хватило для этого.

Я допил остатки коньяка и пошёл в свою комнату в доме Давлатовых под сканирующим взглядом хозяина дома. Не боюсь ничьих взглядов, ничьи взгляды меня не задевают и не трогают, только её, ледяной и колкий, сковывающий своей мерзлотой лютую ненависть, которую я к ней испытываю. Если бы не появился Илья, я бы её поцеловал, всё дыхание у неё забрал, заменив своим, как когда-то, не дав жизни ускользнуть из её тела.

Ледяной душ не остудил. Мне была отвратна мысль, что у неё может быть другой мужик, даже если это мой отец, даже если Илья. В ней бродит моя кровь, часть моей жизни, часть меня. Я для себя спасал это тело, чтобы бесконечно пользоваться им, и оно знает кто его хозяин, отторгая других, в ком нет моей крови. Самое время объяснить эту аксиому Абрамовой.

Глава 30

*Ника*.

– Добрый день.

Интересно, как он понял, что я проснулась? Пришлось открыть глаза, чтобы отыскать ими Виктора. Он стоял у окна и нагло курил в моей квартире, пропитывая запахом табака белоснежный тюль, который по ночам красиво переливается в лунном свете, напоминая покрывало из снежинок, которое не должно вонять сигаретным дымом. Я не разрешала Виктору чувствовать себя как дома, молчу о том, что не приглашала, но это для него незначительные мелочи.

– Зачем ты остался? – Пробормотала, недовольно приподнимаясь, сразу заметив степень измятости платья. Зря весь вечер терпела колющуюся этикетку, которая больше меня не беспокоила, а валялась оторванная на кровати. Теперь в магазин его не вернуть. Такую глупость я не могла совершить, вывод напрашивался сам.

– Ты ёрзала и скрипела кроватью, пока я её не оторвал. – Пояснил Виктор, проследив за моим взглядом. Это старая привычка или традиция? – Бросил укор в своём стиле, используя против меня мои же слова.

– Образ жизни. – Ответила, оценив реакцию, Виктор поморщился. – Выглядишь уставшим. – Не постеснялась продемонстрировать свою наблюдательность, чтобы не важничал на моей территории.

– Второго спального места в этой квартире не предусмотрено.

– Ты мог поехать домой и не мучиться. – Не то чтобы я ставила его на место. Просто видя, как он устал, во мне поднималось сожаление и нежная жалость, что Виктору пришлось терпеть неудобства, не спать, даже несмотря на то, что это его личная инициатива, о которой я не просила.

– Не мог. – Ответил кратко и грустно, двусмысленно.

А ведь я чувствовала как он заносил меня в квартиру и укладывал на кровать, но я не смогла заставить себя проснуться, чтобы сказать, что он может за меня не беспокоиться, желание отключиться эгоистично пересилило.

– Хотел поделиться с тобой радостью. – Ухмыльнулся, противненько так, похоже сейчас начнёт издеваться в своей царской манере. Поводов у него до… полно, как бы обязательно сказал Шмель, после того, как я его осекла. До чего заразен русский мат.

– Какой? – Повторила его интонацию и выражение лица. Отзеркаливание отличная методика.

– Я еле дотащил тебя до твоих царских апартаментов. – Нахмурилась, не оценив юмора. – Ты заметно поправилась, – как жаль, что я не могу сказать, что просто это платье тяжеленное, – что очень странно. – Виктор смахнул пепел в моё блюдечко, затянулся ещё раз и затушил бычок, сразу скрестив руки на груди, отбросив доброжелательную маску. – Еды в холодильнике нет. Из посуды две тарелки, чашка, вилка, ложка. Кастрюля и сковорода даже не распакованы. Еду тебе не доставляли, и по ресторанам ты не ходишь. Признавайся: с голоду пухнешь?

– Ладно, хватит издеваться. Я поняла, что ты недоволен.

– Да нет, я просто в ярости. – Сказал спокойно, но меня пробрало.

– Буду питаться лучше, обещаю.

– Возвращайся домой. – Не стал растягивать удовольствие Виктор, озвучив мысль к которой уже давно пришёл, но воли плавно к ней подвести разговор, предварительно меня обработав, не хватило. Возможно свою роль сыграли события вчерашнего вечера, а может он просто задолбался наблюдать как я рою себе могилу, зля Кирилла. – Я понял, что перегнул с контролем. Ты доказала, что я тебе не нужен, как и деньги, и шмотки, и всё ради чего некоторые с потрохами готовы продаться.

Разговор приобретал серьёзный оттенок и я поднялась с кровати, подойдя к Виктору, сев рядом с ним на подоконник.

– Я скучаю по тебе. – Наладила