Русская весна - Норман Спинрад

Десятилетний Бобби тогда еще во многом не мог разобраться, но понял своим десятилетним сердцем главное.

Раньше американцы были самым великим народом на Земле и сделали чудесное дело, и папка хотел помочь им сделать еще много чудесного. А потом что-то втянуло или кто-то втянул Америку в плохие дела, и папка так расстроился, что уехал из Америки работать здесь, и вот он попал во Францию и хотел строить ракеты, а ему не дали, потому что ненавидели его за то, что он американец.

И когда отец закончил, Бобби обнял его крепко-крепко.

– Я тоже ненавижу Америку, пап! – объявил он. – Америка плохая! А почему мы не станем французами? Или… или можно русскими, как мама!

– Нет, Боб, – твердо ответил ему отец. – Ты не должен ненавидеть Америку. Не забывай, что когда-то быть американцем считалось очень здорово и почетно. Мы были первыми людьми, которые ступили на другое небесное тело, и никто никогда этого у нас не отнимет. Настоящие американцы – это мы, я да ты, сынок, и, если мы об этом забудем, негодяи, которые убивают мечты, возьмут верх.

Именно тогда отец стал давать ему старые американские научно-фантастические романы, заказывать для него в Штатах календари бейсбольных встреч, подарил ему биту, мячи и бейсбольную рукавицу. Отец выписывал ему американские спортивные журналы и кассеты со старыми американскими фильмами. Он достал ему компьютерную дискету с "Американской видеоэнциклопедией" и игровые программы с бейсболом и американским футболом. И замечательный атлас Соединенных Штатов, тоже на дискете, – только коснись "мыши", и на экране появится цветное изображение любого места в Америке. В комнате Бобби скопилась уйма всего этого добра: и Американская энциклопедия, и настенная карта Штатов, и ковер со статуей Свободы, и звездно-полосатое покрывало, афиши и портреты знаменитых бейсболистов, которых он никогда не видел, груды американских спортивных журналов и старых комиксов, модели классических "кадиллаков" и старых "бьюиков", обломки мотоциклов – дошло до того, что мать поругалась из-за этого с отцом.

Как-то раз, когда ему было лет тринадцать, он подслушал их спор.

– Это противоестественно, Джерри, ты заставляешь его жить в придуманной Америке собственной юности, с тех пор прошло больше двадцати лет, да и тогда Америка такой не была.

– А как насчет этой русской чепухи, которой ты пичкаешь Франю?

– Из моих книг, журналов и пластинок она действительно узнает что-то новое, я не забиваю ей комнату старым хламом! Наверное, ты до того заморочил парню голову, что от Америки ему не избавиться, но уж раз так, позволь мне, по крайней мере, помочь ему разобраться в истории Соединенных Штатов, а не просто копить старое барахло или, как ты говорил двадцать лет назад, все эти милые сердцу реликвии!

– Только если ты не будешь пичкать его антиамериканской пропагандой!

– Ну знаешь, Джерри!

И его русская мать стала давать ему книги о Соединенных Штатах – без антиамериканской пропаганды, но и без оголтелой ругани в адрес Европы, которую изрыгали тогда милитаристы "Американского Бастиона". Это были книги Твена, Мелвилла, Сэлинджера, Керуака, Роберта Пенна Уоррена. Биографии Линкольна, Франклина Делано Рузвельта, Малколма Икса, Мартина Лютера Кинга, Юджина В. Дебса. Исторические сочинения Токвиля, Хэлберстэма, Рэттри. Труды Джефферсона и Пейна. Копии старых американских фильмов: "Аб Линкольн в Иллинойсе", "ПД-109", "Вся президентская рать", "Рожденная четвертого июля"…

Бобби проглатывал все это и сам разыскивал еще – так он осилил "Голый завтрак", "Устремляясь к звездам", "Очерки об отважных", "Жучок Джек Баррон", "Меньше чем нуль", "Проверка на ЛСД с шипучкой"; он проглатывал все что подворачивалось под руку в магазинах, торгующих книгами на английском [56]. Он откопал древние пленки – тут были «Беспечный ездок», и «Кэнди», и «Доктор Стрэйнджлав», и «Американские граффити», и «Пляжная подстилка Бинго». Он собирал старые потрепанные номера «Тайма», и «Плейбоя», и «Роллинг Стоун».

Так у Бобби складывалось свое представление о далекой и многоликой стране, почерпнутое из рассказов отца об Америке золотого века, пославшей людей на Луну, а затем погрязшей в производстве оружия, из книг, рекомендованных матерью, из того, чему его учили во французской школе, и того, что он добывал благодаря собственному ненасытному любопытству.

Годам этак к пятнадцати он решил, что теперь-то уж разобрался во всем. Америка и впрямь была когда-то светочем мира. Она дала ему демократию, и современную промышленную технологию, и телефон, и аэроплан, и кино, и фонограф, и джаз, и рок-н-ролл. Она вступила в страшную войну, чтобы спасти от нацистов Европу. После войны она на свои деньги отстроила Японию и Западную Европу, щитом своих войск и атомных бомб прикрыла полуразрушенные страны от сталинской России. Без Америки не было бы теперь Объединенной Европы, может, не было бы ни Горбачева, ни Русской Весны. Весь мир любил Америку, и не без причины.

Все покатилось под гору, когда люди из ЦРУ убили Джона Кеннеди.

Кеннеди был отцом американской космической программы. Он обещал, что американцы побывают на Луне до семидесятого года, и Америка выполнила обещанное. Но это было ее последнее великое деяние. И ЦРУ, и Пентагон, и военно-промышленный комплекс ненавидели Кеннеди. ЦРУ было замешано в торговле наркотиками в Юго-Восточной Азии, Пентагон злился, что Кеннеди не дает ему завоевать Кубу, а военно-промышленный комплекс хотел и дальше наживаться на продаже оружия, поэтому им всем было выгодно превратить мелкую войну во Вьетнаме в большую, которая тянулась бы подольше. Они знали, что Джон им этого не позволит, что он хочет тратить деньги не на войну, а на космическую станцию, на освоение Луны, на путешествие к Марсу; вот они и убили его.

Они получили свою желанную долгую войну, но поколение американцев, которое было немногим старше, чем он сейчас, не клюнуло на шовинистическую пропаганду: они слушали рок-н-ролл, и он научил их совсем другому. Они отказались воевать и стали устраивать антивоенные демонстрации, а в 1968 году с позором выгнали Линдона Джонсона из Белого дома. Они бы тут же и закончили войну, спасая экономику и честь Америки, когда бы избрали брата Джона Кеннеди, Бобби, но военно-промышленному комплексу и он был как бельмо на глазу, поэтому они убрали и его.

Хиппи попытались начать революцию в Чикаго, Кенте и Вудстоке. Военные легко подавили ее, но это так взбудоражило всю страну, что президентом выбрали Ричарда Никсона, самого главного психопата, который едва не сделал себя диктатором.