Игра втемную - Александр Золотько

Пока Владимир Александрович говорил, я усиленно старался не замечать его желания не называть таинственного знакомого по имени и заодно вспоминал детали старого преступления. Достаточно банальная история. Некто Брыкалов пообещал одному своему знакомому покупку квартиры из фондов мэрии, буквально за бесценок. И вроде бы даже часть денег передал какому-то чиновнику. А потом чиновник вдруг резко сменил место работы. Такое бывает слишком часто, и к этому все привыкли. Знакомый потребовал от Брыкалова вернуть деньги. Тот попытался отделаться обещаниями, потом стал прятаться, а когда его прижали, решил покончить со всем разом. Пригласил к себе на вечер домой того, кому был должен, в тамбуре своей квартиры примотал изолентой два бруска тола с электродетонатором, и когда приятель стал стучать, позвонил в милицию и сообщил о нападении вымогателей. А потом вмешалась судьба. Тот, кто должен был пасть жертвой, вместе с женой вышел из дома, чтобы посмотреть, есть ли свет в окнах. А в этот момент по звонку прибыли два сержанта милиции. Постучали в квартиру Брыкалова, а тот сунул провод в розетку. Милиционеры погибли сразу – почти килограмм взрывчатки взорвался на высоте полутора метров. Фотографии в судебном деле были просто страшные. Когда я просматривал дело в областном суде, не обратил особого внимания на тех, кому так повезло. Оказывается, совершенно напрасно. Хотя в тот момент это и не могло привлечь внимания. Стоп!

– Что с вами, Александр Карлович?

– Ничего, все в порядке, просто вспомнил одну вещь, – ответил я. Нужно будет показаться если не психиатру, то хотя бы психологу. Я так увлекся воспоминаниями и так был поражен своей последней мыслью, что вскочил. Слава Богу, что не снес столик.

– Может быть, пойдем? – осторожно спросил Владимир Александрович.

– Наверное, пора, – согласился я. Мне действительно пора домой, работа не ждет.

И мы отправились к метро. Я поддерживал разговор, судя по реакции Владимира Александровича, поддерживал достаточно связно, но на самом деле не запомнил ни одного слова. Мы попрощались, договорились созвониться, я сел в вагон и пришел в себя только тогда, когда попал домой. Все это время я лихорадочно соображал. Знакомый Владимира Александровича был прав, да и ему, естественно, виднее, какие там у них нравы были в Министерстве обороны СССР. Тут и думать нечего – совершенно понятно, что три случайности подряд, направленные против членов одной группы, вещь совершенно фантастическая. За этими случайностями кто-то стоит. Кто-то решил, что дальнейшее существование группы не приносит пользы, или наносит вред. Никто, кроме членов группы, не смог бы уловить зловещей закономерности. Три совершенно банальных смерти. В первом случае имеет место прокол в связи со слишком быстрым прибытием милиции, второй прошел совершенно чисто, как прошел бы и третий, но тут у «сверхрежимщиков» лопнуло терпение и они решили принять меры. Меры, мягко говоря, странные. В качестве главного следователя моя кандидатура лично у меня вызывает смех сквозь слезы. Вселенная словно с цепи сорвалась и понесла меня по кочкам мироздания. Но не эта мысль подняла меня на дыбы в кафе. Снова тот же самый сценарий, та же самая манера убирать людей, как и в поезде. И снова я совершенно случайно оказываюсь причастным к заварухе. А я давно не верю в случайности. Не верю. И если мне хочется сохранить свою психику, придется попытаться до чего-нибудь докопаться.

7 марта 1995 года, вторник, 15-00 по местному времени, Босния.

Командир отряда русских добровольцев напоминал скорее типичного сельского интеллигента, недоставало только пенсне на веревочке, чтобы он походил на чеховского дядю Ваню. Но тех, кто его знал достаточно хорошо, внешность в заблуждение не вводила. Высокую оценку командиру отряда «Царские орлы» давали как сербские, так и боснийские командиры. Ходили упорные слухи, что объявлена награда за голову Врача. Когда Черный и Аспирант привели Барина к командиру, тот колдовал над картой.

– Здравствуйте, Барин, – Врач встал навстречу гостю. Тот ответил на рукопожатие, но молчал, пока командир не отправил Черного и Аспиранта.

– Я уже начал волноваться, – сказал Врач.

– Ваши ребята все сделали правильно, просто у меня были дела в городе, а потом пришлось пережидать возле шоссе, – Барин сел и откинулся на спинку стула. Немного притомился.

Врач внимательно посмотрел в лицо гостя. Гость не торопился называть пароль, и Врач решил его не торопить. Барину виднее, он главный. Если, конечно, тот, за кого себя выдает. Описание внешности сходится, промежуточный пароль он назвал ребятам правильно. Время не торопит.

Гость рассматривал хозяина. Фотография, которую ему пришлось изучать, немного отличалась от оригинала. Однако это был именно тот человек.

– Перекусите с дороги? – спросил Врач.

– Нет, спасибо, чуть позже. Вначале я бы хотел узнать, что слышно о лагере. О Втором близнеце.

Пароль назван, Врач удовлетворенно кивнул.

– Мы продолжаем его искать. Есть районы, которые особенно привлекли наше внимание. Один вот здесь, почти возле нас, а второй практически на границе с Хорватией. Вот они обозначены на карте.

Барин повернул карту к себе. Потом удивленно взглянул на Врача:

– Что это за карта? И почему именно эти два района?

– Это очень забавная история. Как только мы получили задание на поиск лагеря, сразу же попытались определить возможные районы поиска. Таких у нас образовалось около десяти. Подключили свои связи среди сербов, они помогли нам сократить количество вариантов до четырех. А потом мы получили сообщения, что поисками района занимаемся не только мы. Объявилась группа, которая активно шныряла в наших местах. Пришлось этой группой заняться.

– Результат? – Барин не был настроен выслушивать подробности.

– В результате двое раненых с нашей стороны, пять трупов с той стороны и двое пленных. У одного из них и оказалась эта карта. С пометками в интересующих нас местах. Но у них было только два варианта. Отсюда делаем вывод – эти районы предпочтительнее.

– Где пленные? Кто такие?

Врач довольно улыбнулся. Ему все-таки удалось произвести некоторое впечатление на столичную штучку.

– Один из местных, проводник и охранник. Второй… Тут все посложнее.

– В чем именно?

– На мой взгляд, он из Штатов. И, судя по оборудованию, ваш коллега. Держится исключительно самоуверенно. Начал, правда, немного сдавать. По документам – журналист. По повадкам – зверь.

Барин задумчиво покрутил карту в руках. Встал. Прошелся по комнате.

– У вас есть комната, где я мог бы незаметно на него посмотреть? Так, чтобы он меня не видел. Вы его погоняете по моим вопросам, а я послушаю.

– Давайте так: вы пока отдохните, перекусите. Жить будете на отшибе. С вами будут те, кто вас привел. Незачем остальным, как я понимаю, вас видеть. Вечером устроим допрос американцу, а вы посидите в соседней комнате, без света. Дверь оставим приоткрытой. Все увидите и услышите.

Барин кивнул и направился к двери. Взявшись за дверную ручку, оглянулся:

– Нужно в оба района отправить ваших людей. Пусть походят. Скажете, нужно найти базы подготовки боснийцев. Во всяком случае, внешне это похоже.

Врач подождал, пока закроется дверь. Некоторое время сидел неподвижно, что-то насвистывая. В ближний район он, естественно, пошлет своих, а вот к границе с Хорватией… К границе пусть сходят сербы. По его сведениям, в тот район собирались отправлять группу. Что-то там еще и сербов интересует. «Надо будет сказать Барину», – подумал Врач, но решил отложить это на вечер. А вечером оказалось поздно. Остановить отряд не успели. Предупредить о возможных сложностях – тоже.

Глава 7

8 марта 1995 года, среда, 00-35, Москва.

Виктор Николаевич перечитал радиограмму, принесенную Михаилом, несколько раз. Все это время Миша ходил по кабинету, разминая спину и массируя шею.

– Миша, вы уже субординацию совсем ни в грош не ставите. Перед начальством нужно стоять по стойке смирно или, если оно позволит, сидеть, но тоже по стойке смирно. А вы разве что только приседаний не делаете перед лицом своего прямого начальника. А ведь совсем недавно вы утверждали, что решили заняться своей карьерой.

Миша сел на стул и улыбаясь заявил:

– Вы, Виктор Николаевич, немного не правы. Как себя должен вести подчиненный, вызванный пред светлы очи шефа?

– Как?

– Он должен лихорадочно соображать, зачем это среди ночи его вызвали?! И должен бояться, что начальству стало известно о нем что-то очень компрометирующее. Вот я и демонстрирую, во-первых, уверенность в себе, а во-вторых, что я очень засиделся над бумагами, выполняя ваши указания. В обоих случаях это должно привести начальство, то есть вас, в хорошее состояние. И со временем эти мелочи, повинуясь одному из законов диалектики, приобретут новое качество и вы меня поощрите.