Ради твоей улыбки - Джо Беверли

Глава 11

На следующий день она, как обычно, отправилась на прогулку в сопровождении Дженни. Тут же невесть откуда появился ее брат, и она протянула ему мягкую сумочку с жемчугом.

Лайонел заглянул внутрь и расплылся в довольной улыбке:

— Вот это разумно! На самом деле, Нелл, ты способствуешь моей дальнейшей активности. Боюсь, что надвигающиеся события вынудят меня срочно покинуть Лондон, и поэтому я намерен продать дом. Там осталось кое-что из твоих вещей. Если желаешь, можешь зайти и выбрать, что захочешь. Я помню, там, есть матушкина коробка для рукоделия. Может быть, ты захочешь оставить ее себе?

— Да, пожалуй, — сказала Элинор с искренней благодарностью. — Тебе не трудно прислать мне ее? Однако Лайонел не собирался сдаваться:

— Конечно, я бы с удовольствием, но там на чердаке много и других вещей, может, ты захочешь выбрать что-нибудь из них? Почему бы тебе не прийти и не взять самой?

— Потому что, братец, у меня нет никакого желания переступать порог твоего дома.

— Но подумай сама, могу ли я снова обидеть тебя и зачем? Ты никогда не была такой трусихой. Возьми провожатых, лакея… Тебе все равно нужен кто-то, не потащишь же ты все сама? Предупреди меня, когда захочешь зайти, и я постараюсь удалиться. Но учти, через несколько дней будет уже поздно. — С этими словами он повернулся и зашагал прочь, продолжая соображать, как бы заманить ее, если она не клюнет на эту наживку. По крайней мере, если ему придется спасаться бегством от прежних приятелей, у него есть кое-что, чтобы откупиться от этих волкодавов.

Элинор сидела за ленчем, обдумывая предложение Лайонела, когда Николас внезапно вошел в комнату. Он давно уже не обедал и не ужинал дома, так что на столе даже не было второго прибора.

Она потянулась за колокольчиком, но он остановил ее:

— Не надо звать прислугу, я просто хотел поговорить с вами, Элинор.

— О! — Она почувствовала дрожь беспокойства. Неужели Френсис предал ее? Или Николас узнал про ее встречу с Лайонелом? — Я уже закончила, — сказала она, поднимаясь, — может быть, пройдем в кабинет?

Когда Элинор села в большое уютное кресло и взглянула на мужа, то снова заметила, как неважно он выглядит. Его прекрасные глаза потускнели от долгих ночных кутежей.

— Николас, у вас ужасный вид.

— Да? — рассеянно переспросил он. — Действительно, я жду не дождусь, когда смогу отправиться в деревню и наконец отдохнуть. — Он повернулся к ней, и в эту секунду его печаль как рукой сняло. — Элинор, я знаю, вы встречались со своим братом. Не могли бы вы рассказать мне, что за дела у вас с ним?

Удивительно, но в его голосе не было ни раздражения, ни угрозы, всего-навсего вопрос. Но даже это привело ее в панику, которую она едва могла скрыть.

— В этом не было моей инициативы. Разговор касался его женитьбы. Девушка отказала, и он считает, что виновата я.

— Это действительно так?

— Да. — Она была рада ухватиться за неожиданно подвернувшуюся тему для разговора. — По-моему, он так отвратителен, что я рассказала о нем отцу невесты. Не могу допустить, чтобы он женился на невинной девушке.

— Сомневаюсь, что после этого ваш брат чувствует к вам особенное расположение.

— Пусть так, но мне все равно. Он замышляет новую интригу, — добавила она безучастно, вертя в руках гусиное перо, лежавшее на столе. — Новый способ обеспечить свое будущее. Он даже упоминал об отъезде за границу.

— И вы знаете, что это за интрига?

— Нет. — Элинор вспомнила, как часто Лайонел говорил, что она не умеет лгать, и сейчас еще раз убедилась в этом. Подняв глаза и встретившись со взглядом мужа, она нашла в нем то, на что надеялась, — дружеское сочувствие, и тут же поняла, что ей не удалось обмануть его.

После длительного молчания Николас вздохнул:

— Мы стали очень далеки друг от друга, правда? Вы как-то обвиняли меня в том, что я не доверяю вам. Понимаю, это полностью моя вина. Что касается вас, то вы, Элинор, всегда вели себя безупречно, и я весьма благодарен вам за это.

Что-то в его голосе насторожило ее.

— «Безупречно» звучит почти так же, как «безнадежно». Это прощание?

Он быстро взглянул на нее:

— Нет! Ради Бога, Элинор, не думайте так! Я просто хочу, чтобы вы знали, как я ценю вас. Что касается безнадежности, — он подошел и взял ее руки, — то это не имеет к вам отношения. Вам, должно быть, известно о мадам Беллэр?

— Да.

— Какой же я идиот — думал, что смогу утаить это от вас. — Николас резко оставил ее руки и отвернулся. — Значит, вы понимаете, почему я не приходил к вам с изъявлениями любви.

О Боже… Она не знала, что сказать. Ее сердце кричало: «Я была бы благодарна даже за притворство!»

Стоя к ней спиной, он заговорил снова, в его голосе явно почувствовалось напряжение:

— Элинор, как только все это закончится, я приду к вам. Примете ли вы меня тогда и сможем ли мы построить нашу совместную жизнь?

О, сердце мое, нужно ли спрашивать?

— Я никогда не отворачивалась от вас, — тихо ответила она.

— Но… нет, это несправедливо. — Он подошел и прислонился к оконной рамс, глядя за окно на деревья, одетые в густую летнюю листву, на птиц, деловито прыгающих с ветки на ветку. — Скажите мне, если бы мы могли повернуть время вспять, хотели бы вы, чтобы ничего этого не случилось?

— Нет, — твердо проговорила она, напряженно глядя в его сторону. — Моя жизнь была так ужасна, что любая перемена казалась спасительной. Николас, что вы пытаетесь сказать?

Он вдруг рассмеялся и повернулся к ней.

— Одному Богу известно. Извините, дорогая, должно быть, я слишком устал. Я, кажется, всегда прихожу к вам не выспавшись. — Он пересек комнату и, взяв ее за руки, поднял с кресла. — Вам не будет очень неприятно, если я вас поцелую? Видите, я даже этого не знаю.

Элинор покраснела и покачала головой.

Что-то внезапно сломалось в ней, наверное, виной тому было его прикосновение. И что она теперь должна делать? Внезапно неприятная мысль пришла ей в голову: а если он знает, что она сделала, и пытается втянуть ее в свои безумные планы?

Она подняла на него глаза.

— Наверное, поэтому вы никогда не целовали меня? — холодно усмехнулась она.

— Показываете коготки? Что ж, я заслуживаю наказания. Но вы созданы для поцелуев. — Его губы легко прошлись по абрису ее рта.

Элинор почувствовала, что здравый смысл покидает ее.

— Вы пьяны?

— Могу я опьянеть от желания? — сказал он с улыбкой. — Просто я потерял голову.

Неожиданно Николас притянул ее ближе и прижался своими теплыми и мягкими губами к ее губам. Его рука легла на ее волосы, и она не пыталась освободиться. Просто не могла. Инстинктивно ее губы открылись навстречу ему. Его язык проделывал безумные движения, вызывая возбуждение, которое поразило ее. Затем его губы спустились ниже вдоль ее шеи.