Ради твоей улыбки - Джо Беверли

— Звучит впечатляюще. Ты знаешь, что Люсьен приезжал сюда?

— Да. Ему нужен друг.

— Ему нужна жена.

— Ему нужны и друг, и жена…

Они снова погрузились в радость прикосновений. Платье Элинор было в полном беспорядке, когда она как бы между прочим сказала:

— Твой брат тоже навестил меня.

— Не может быть, — удивился Николас, более интересуясь кружевами, которые мешали ему пробраться к ее груди. — Я пытался отговорить его…

— А я была очень мила с ним, — рассмеялась Элинор, останавливая его настойчивые пальцы. Она не была готова к такому стремительному напору. — Нельзя же вечно на него обижаться. На этот раз он не критиковал тебя, и мы общались вполне цивилизованно.

Николас отказался от попытки пробраться сквозь заслон кружев, но ему удалось просунуть руку между бархатом и шелком.

— На самом деле, — продолжала Элинор с легким придыханием, — я думаю, что не была бы так настроена против него, если бы не ваш разговор, который я однажды подслушала и который касался будущего моего ребенка.

Его рука замерла да так и осталась лежать у нее на груди. Он медлил с ответом, пытаясь разгадать смысл ее слов. — О, понимаю, тот старый спор между мной и братом? Я помню, ты стала тогда так холодна. Прости, я всего лишь пытался насолить Киту — порой он раздражал меня…

— Это было отвратительно. Я хотела только одного — чтобы вы оба провалились сквозь землю. Вы говорили обо мне, точно о породистой кобыле, которая переходит от одного хозяина к другому по вашему желанию. Он указывал, что тебя заставили жениться на мне, затем ты сказал… — Элинор замолчала, отодвинула его руки и села. — Ты сказал, что если устанешь от меня, тогда настанет его очередь.

— Я не говорил этого…

— Говорил. Помню как сейчас.

— Боже праведный! — К ее изумлению, Николас разразился смехом.

Элинор резко вырвалась из его рук.

— Не вижу ничего смешного!

— Конечно, нет. И все же это скорее повод для смеха, чем для слез. — Он поднялся. — Я все больше и больше удивляюсь тому, что, несмотря на все, ты еще терпишь меня. Интересно, что бы ты сделала, если бы я завернул тебя как подарок и послал Киту?

Она строго посмотрела на него.

— Если я не повесилась, узнав о твоей возможной смерти, то я бы справилась и с этим, уверяю тебя. Я не привыкла жить в роскоши и могу позаботиться о себе сама.

— Даже с ребенком на руках и без денег? — скептически поинтересовался он. Элинор усмехнулась:

— У меня есть деньги — я следовала твоему примеру и никогда не тратила много из твоего щедрого содержания. Кроме того, ты просил посылать тебе мои счета, помнишь? Так я и делала. Как ты думаешь, на что мы все жили, когда ты исчез?

Неожиданно подхватив жену на руки, Николас закружил ее по комнате.

— Ты чудо, и я обожаю тебя.

Ахнув, Элинор припала к его груди.

— И я обожаю тебя. — Она снова стала серьезной и не сводила с него глаз. — Пожалуйста, пожалуйста, не отсылай меня вниз, Николас. Я больше этого не выдержу.

Он зарылся лицом в ее пушистые волосы.

— Ты пугаешь меня, дорогая. Я никогда не отличался такой ответственностью и могу только поклясться, что сделаю все ради твоего счастья. Кстати, это напомнило мне кое о чем, — сказал он, серьезно глядя на нее. — Ты хочешь, чтобы я выследил Терезу и наказал ее? У меня есть идея, где ее искать.

— О Боже, нет! Я надеюсь, ты больше никогда не увидишь ее!

Он улыбнулся:

— Поверь, мы расстались очень холодно.

— А что Лайонел? Ты знаешь, где он?

— Твой брат уехал в Италию. Честно говоря, я надеялся, что кто-то воткнет в него нож, прежде чем он промотает деньги, полученные за жемчуг.

Элинор вздрогнула.

— Прости меня за это ожерелье.

Он покачал головой.

— Не важно. — Пропуская пряди ее роскошных волос сквозь свои пальцы, Николас постепенно высвобождал их из искусно сделанной прически. — Если Арабел повезет, у нее будут твои волосы.

— Мне кажется, у нее твои глаза.

— Или Кита, — осторожно заметил он.

— Я предпочитаю забыть, что другой человек может иметь к ней какое-то отношение.

— Как хочешь. Это вопрос честности и целесообразности, я полагаю.

— Людям свойственно мириться с ложью — разве это не твои слова?

— Да, но ты изменила меня с тех пор.

Элинор предпочла закрыть опасную тему. К тому же во время всего этого диалога пальцы Николаса словно притупляли ее разум, а его глаза не отпускали ее глаз, говоря о любви, нежности и страсти. Ее кровь бурлила, пробуждая желание и заставляя меркнуть сознание.

Ей хотелось, чтобы он отнес ее в постель, и не зная, как этого добиться, она сказала наугад:

— Николас, почему твой брат не женился на мне?

Он отвел глаза.

— Одна мысль о женитьбе претит ему. К тому же Кита никогда особенно не интересовали женщины. — Его рука скользнула между бархатом и шелком, отчего головокружение Элинор усилилось.

— Зачем же тогда он сделал это со мной? Какой в этом смысл? Он никогда бы не пошел на такое ради кусочка жадеита.

Рука Николаса замерла. Их взгляды встретились, и она со странном удивлением заметила в его глазах выражение беспомощности.

— Лучше забыть о том, что больше не имеет к нам никакого отношения.

Элинор хотела, чтобы волшебство, возникшее между ними, продолжалось и дальше.

— Возможно, если я пойму, то это поможет мне установить с ним добрые отношения.

— Сомневаюсь, — сухо отрезал он.

Она подозрительно посмотрела на него.

— Это звучит так же загадочно, как разговор об эротике. Похоже, никто уже не объяснит мне, что это такое?

Глаза Николаса мгновенно вспыхнули, он сжал ее лицо в своих ладонях.

— Данная тема куда интереснее… — Он, улыбаясь, смотрел на ее пылающее лицо и растрепавшуюся прическу.

— Тем более расскажи, — настаивала Элинор.

— Мне кажется, моя дорогая, тебе будет куда понятнее, если я не расскажу, а продемонстрирую…

Николас крепко обнял жену и повел ее в спальню.