Ларец Зла - Мартин Лэнгфилд

— Кажется, я начинаю понимать… Скажи, ведь есть люди, которые противостоят Йуну и Оку и всегда противостояли? Во все времена? Хорас — один из них? Сколько лет он уже держит нас в поле своего зрения и строит в отношении нас свои планы?

— Помнишь кембриджскую Круглую церковь? Это была твоя единственная встреча с ним в Англии. Он тогда наставлял на Путь Адама.

— О Боже!

Роберту вдруг представилась вся его жизнь, все ее события, и вызванные ими последствия стали восприниматься иначе. Его всегда защищали, всегда берегли, с самого детства: родители, Адам, Кэт, Хорас…

— Теперь, выходит, настало мое время пройти этот Путь? — пробормотал он.

Кэт промолчала.

— Господи, как я был слеп…

Она улыбнулась:

— Да нет, просто ты был не готов. А сейчас… Знаешь, Роберт, мне кажется, что Адам все еще на нашей стороне и желает нам добра. Он защищает нас, и ему можно верить. Лично я верю.

— А я вот не знаю. Вполне допускаю, что он желает нам добра. Но его поступки…

Зазвонил телефон — это был Хорас. Извинившись перед Кэтрин, он ушел на кухню.

— Ты в порядке, Роберт?

— Ты спас мне жизнь.

— Я просто вовремя предупредил тебя об опасности. Честно скажу, не ожидал, что Адама так крепко прихватили.

— Но он все еще сопротивляется чужой воле? Я чувствовал это.

— Сопротивляется, но сдает свои позиции быстрее, чем я предполагал. Будь очень осторожен, Роберт. Ничего не упускай из виду, будь начеку и смотри в оба. Времени почти не осталось…

Роберта вдруг охватило раздражение.

— Я и так делаю что могу! Меня трижды за последние три дня хотели лишить жизни! Трижды! Господи, Хорас, меня никто и никогда в моей жизни не хотел убить, а теперь я только с этим и имею дело!

— Ты не один в таком положении, друг мой. Мне тоже сейчас приходится несладко. Скажем, я не могу появиться у себя дома и не могу сомкнуть глаза ни на секунду, потому что знаю, что больше уже никогда их не открою.

— Что?

— Настали лихие времена, Роберт.

— Я не думал, что…

— Я не могу долго разговаривать, иначе Йуну меня найдут, а Адам убьет.

— Адам?!

— Да. Точно так, как он убил Лоуренса. Точнее, принудил его к самоубийству. Но меня не пугает перспектива гибели. Если мне потребуется умереть ради того, чтобы защитить тебя, я приму смерть.

— Хорас, что ты говоришь!

— Я говорю, что думаю. Ставки слишком высоки, Роберт.

— Кто они? Кто все эти люди?

— Йуну — пожиратели человеческих душ. Они живут сразу в двух мирах — нашем и своем. Они паразиты на теле человечества. А Минотавр — ключ, которым они открыли себе дверь в душу Адама. Теперь расскажи, что с тобой сегодня случилось.

Роберт подробно пересказал события дня.

— Не останавливайся на достигнутом и не теряй связи с Адамом.

— Но ты же сказал, что он может тебя убить!

— Он сражается, и сражается храбро. Адам для нас еще не потерян. На него оказывается очень сильное давление, и он не может противостоять ему двадцать четыре часа в сутки. Когда он устает, то перестает себя контролировать.

— Мы его спасем?

— Ты его спасешь, Роберт. И не только его, а всех нас. Но лишь в случае, если пойдешь ва-банк.

— То есть?

— Если ринешься в битву, рискуя потерять все.

Роберт долго молчал, обдумывая услышанное, а потом спросил:

— Хорас, скажи, я прошел третье испытание?

— Погоди минуту.

На этот раз продолжительную паузу взял Хорас, а Роберт изо всех сил прижимал трубку к уху, с нетерпением ожидая ответа. Он понял, в эту минуту он окончательно понял, что уже не свернет с избранного Пути и будет стараться пройти его до конца. Всю свою жизнь он прожил ради вот этого момента.

— Третье испытание эксплуатирует философскую концепцию свободы, — наконец сказал Хорас. — Тебя погружают в обстоятельства, в которых твоя личная независимость и способность крепко стоять на ногах и принимать самостоятельные решения подвергаются суровейшему испытанию. Такова энергия огня — она управляет в человеке всем, что связано с его честолюбием, самоуважением, страстью лидировать, побеждать и испытывать гордость за себя самого. Для того чтобы пройти испытание огня, ты должен осознать, что есть для тебя свобода и какие жертвы придется принести ради ее обретения. Говоря проще, ты должен сделать ответственный выбор и либо поддаться шантажу, либо лишиться жены. И, сделав этот выбор, ты не должен допустить ошибки.

— Понимаю. Я его уже сделал. Я все ей расскажу.

— Многие, кто шел до тебя, срезались на этом испытании. Они либо оказывались не способны обуздать энергию огня, либо потом были не в силах правильно употребить ее, чтобы обрести свободу. Ты вышел живым из пожара и выполнил половину того, что от тебя требуется. Теперь тебе нужно сделать последний шаг. Что для тебя свобода и насколько далеко ты готов зайти, чтобы обрести ее?

Роберт вновь вспомнил строчку из семистишия, которое прислал ему таинственный родственник:

Ищи свободы дальние границы.

— Абсолютная свобода — абсолютное одиночество. Это испытание будет стоить мне Кэтрин, но у меня нет, насколько я понимаю, выбора. Иначе мне не выжить.

— Хорошо. Ты нашел четыре ключа, которые сложил в пирамиду и получил один новый малый ключ. Ты обрел новый источник энергии и новый источник внутреннего света. Если бы ты не прошел это испытание и принял неправильное решение, то погиб бы. И даже я не смог бы помочь тебе. Скажи Кэтрин то, что должен сказать. И ты пройдешь испытание огня.

На глазах Роберта вдруг выступили слезы. Он был истощен морально и физически, но не сдавался и знал, что не сдастся. Он гордился собой.

— Роберт, ты слушаешь меня?

Он смахнул слезы.

— Да. Я хотел спросить напоследок… На стене церкви в Ист-Виллидже я видел странные барельефы — человеческие лица, искаженные. Что это?

— Это Зеленый Человек, — тут же ответил Хорас. — Молодец, что обратил внимание. Маска из листьев и трав, запечатленная в камне. О Зеленом Человеке говорят много всякой ерунды, но он олицетворение Жизни. Запомни это. Есть силы в этом мире, которые выступают на стороне Смерти. А есть те, кто выступает на стороне Жизни. Кстати, тебе что-нибудь говорит название — «Первый водный туннель»?

— Это тот, что сейчас строят? Про который говорят, что закончат его не раньше чем через тридцать лет?

— Нет, это третий туннель. Думаю, что с ним управятся гораздо быстрее. Но сейчас речь не о нем, а о первом. Ты должен пройти его, а теперь мне пора. Я больше не могу с тобой говорить.

— Что ты будешь делать?

— То, что следует. Я буду помогать тебе сражаться.

И в трубке послышались частые гудки.

Роберт собрался с духом и вернулся к жене.

— Это был Хорас? Как он?

— Кэтрин! Я изменил тебе. Вчера. С Терри.

Мой отец был не просто ученым, а мечтателем и великим мыслителем. Учитель, физик, химик и к тому же еще и мистик, пытавшийся познать пути Господни. В современном английском языке нет одного слова, которым можно было бы охватить все то, чем занимался мой отец. А в древних языках такие слова существовали.

Возьмите химию, алхимию и мистику и соедините вместе. Вот это будет точной характеристикой утраченного знания. И моему отцу оно открылось. А через него и мне.

Я молил Бога о том, чтобы урок 11 сентября оказался достаточным и Америка очнулась. Я надеялся, что та атмосфера всеобщего сопереживания и соболезнования, которая охватила всю страну, не истает со временем. Что она разбудит Америку и весь остальной мир. Увы, этого не случилось. И тогда я — скрепя сердце и со слезами на глазах — принял решение преподать новый, более серьезный урок.

Я люблю Нью-Йорк всем сердцем. Но я знаю, что одних чистых чувств, которые захлестнули этот город после 11 сентября, для него недостаточно. Нью-Йорк должен погибнуть. Это огромное сердце должно перестать биться. И только эта жертва сможет оказаться спасительной.

Год назад, когда мое устройство дало осечку, я умер для этого физического мира, но не прекратил своего существования и теперь принадлежу миру иному — миру, который не знает уз времени и пространства. Миру, где вся история — один нескончаемый миг. Миру, где вся Вселенная — одна точка. Миру, где царит свет и я стал человеком света. Я нигде, и я везде: новорожденный младенец и испускающий дух дряхлый старец; сотрудник ядерной лаборатории в Брукхейвене и подросток, который присутствует на похоронах своего детства; юноша, впервые познавший женщину, и зрелый мужчина, у которого на руках умирает мать.

Отсюда мне видно все. Я вижу всех вас и заново способен пережить любой миг своей и вашей жизни. События 14 августа 2003-го, которые сохранились лишь в вашей памяти, проходят перед моими глазами снова и снова. Я парю над страной, будто птица, и вижу, как стремительно, словно метастазы, ширится зона тьмы, вызванная Великим затмением. Как мечется в проводах и умирает изнасилованная электроэнергия. Я вижу испуганных людей и способен войти в их сердца, испытать их самые потаенные чувства.