Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942-1943 - Хейнц Шрётер

Но, кроме этого, необходимо было принять еще сотни других мер: уничтожить лишнюю аппаратуру, договориться относительно орудий и машин для пехотных дивизий, а также о зенитных батареях 9-й зенитной артиллерийской дивизии, необходимых для защиты различных частей и охраны аэродрома, площадку для которого намечено было оборудовать в степи.

Были и другие заботы, связанные с поставкой груза по воздуху. Так, в котел были доставлены абсолютно ненужные к тому времени вещи, например: в один день были доставлены пять тонн леденцов, несколько дюжин ящиков презервативов; затем прилетели еще два самолета, нагруженные не чем иным, как майораном и перцем, – всего четыре тонны. Была доставлена также громоздкая и абсолютно бесполезная инженерная техника, громадное количество документов отдела пропаганды вермахта, одна тонна целлофановых защитных пакетов для хранения ручных гранат, шнурки, приправы и т. п. Леденцы можно было в случае необходимости раздать в войска, но остальные вещи какого-либо применения найти не могли, а что касается перца, то, как полагали, вероятно, он был предназначен для использования его в ближнем бою.

Разумеется, было довольно сложно найти того, кто нес ответственность за все эти ненужные грузы, так как, несмотря на то что с квартирмейстером группы армий существовала постоянная связь, он, естественно, не мог проверять груз каждого самолета.

Первоначально в Сталинграде не было лагеря для военнопленных: все пленные сразу же кратчайшим путем отправлялись в тыл, так как выяснилось, что большинство частей нуждались в рабочей силе.

Осенью временный лагерь № 205 из тыла переместили в Вороново с тем, чтобы после взятия Сталинграда пропускать через него ожидавшийся поток военнопленных. Когда кольцо окружения сомкнулось, в лагере находился строительный батальон, занимавшийся прокладкой дорог. Для сборки и разборки четырех лагерных бункеров в нем с сентября до дня окружения постоянно оставалось около ста—ста двадцати пленных. При относительно тесном размещении все четыре бункера вмещали максимум от ста пятидесяти до ста восьмидесяти человек, и лишь в январе, когда нормы продовольствия сокращались с каждым днем и все части отослали своих советских «работников» во временный лагерь в Воронове, в бункерах размещалось около семисот человек.

Запасы продовольствия у военнопленных, естественно, заканчивались так же, как и в войсках, и с каждым днем становилось все труднее и труднее. Если в частях еще были какие-то резервы продовольствия, то пленные не получали дополнительных пайков и вынуждены были обходиться одной и той же нормой.

Ответственным за продовольствие был начальник финансовой части армии Реберг, который в силу своих обязанностей должен был позаботиться о дополнительном продовольствии, но где армия могла взять дополнительные продукты питания? Каждый день в лагере умирало двадцать человек – организмы были ослаблены, и людей косил сыпной тиф.

После долгих мытарств лагерю удалось заполучить пятьдесят лошадей, но за последние недели животные питались только степной травой и соломой, поэтому толку от них было мало. Люди постоянно умирали, но их количество оставалось приблизительно на одном и том же уровне за счет новых пополнений, под конец даже сами дивизии отправляли в лагерь своих добровольных русских помощников, поскольку кормить их уже было нечем.

Когда стало известно о намерении передать военнопленных Красной армии, многие в лагере были против этого, однако, когда положение стало просто бедственным, командование армии отдало распоряжение о передаче пленных наступавшим русским войскам. Проведение данного мероприятия было поручено русскому военнопленному Сюракину, исполнявшему в лагере обязанности интенданта.

После прорыва советских войск русскими было проведено расследование относительно обращения с военнопленными и злостного невыполнения обязанностей по снабжению военнопленных продовольствием; в этой связи неоднократным допросам подвергался бывший снабженец лагеря, начальник финансовой части Реберг. В ходе допросов, однако, выяснилось, что повода для претензий к немецкой администрации лагеря не было. В 1947 году начальник финчасти Реберг был освобожден из советского плена.

Год приближался к концу. Проходили дни и ночи, каждый последующий день и последующая ночь были не менее трудными и мало чем отличались от предыдущих, возникали и прекращались снежные бури. В последний день года облака низко висели над землей, было сумрачно.

В 24-й танковой дивизии, располагавшейся на восточном фланге фронта, кому-то пришла в голову мысль сделать несколько выстрелов осветительными снарядами, без каких-либо на то причин, просто так, в воздух. Находившийся в четырехстах метрах пост принял данный сигнал и передал его дальше. Вся эта сверкающая полоса фейерверка, переходя от одного поста к другому, от одной дивизии к другой, протянулась по всему переднему краю обороны вплоть до самого Сталинграда.

6-я армия провожала стрельбой последний год своего существования.

31 декабря Верховное командование вермахта направило Сталинградской армии радиограмму, в которой было всего несколько строк:

«Транспортные подразделения люфтваффе обеспечивают снабжение продвинувшимся к Сталинграду частям».

Вечером все подразделения армии были ознакомлены с текстом радиограммы Гитлера:

«Я даю 6-й армии слово, что делается все, чтобы вырвать ее из окружения.

«…что делается все, чтобы вырвать ее из окружения».

Генерал-полковнику Цейтцлеру Гитлер послал новогодний привет следующего содержания:

«6-я армия должна выдержать. Мы деблокируем ее, и это будет славной победой немецкого вермахта».

Какова же была ситуация на фронтах к концу года?

Группа армий «А» удерживала свои позиции, отражая все более жесткие атаки противника. Все приготовления, связанные с уходом с Кавказа, были пока запрещены вышестоящим командованием, но, несмотря на это, командиры на местах тайком начинали проводить меры по отходу с занимаемых позиций. Так, из района дислокации был отправлен весь ненужный инвентарь, а вместе с ним около девятнадцати тысяч раненых, находившихся в декабре на курортах Кавказа.

На участке группы армий «Дон» 6-я армия в отчаянии вела безнадежные бои.

Армейская группа Гота была сильно ослаблена тем, что передала часть своих подразделений на левый фланг группы армий и сумела избежать уничтожения только за счет отступления на юго-запад. Входившие в состав армейской группы румынские части необходимо было как можно быстрее снять с фронта, так как они оказались абсолютно небоеспособными и были лишь опасной обузой для немецких войск.