Возвращение мастера и Маргариты - Мила Бояджиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Пардон, Гуманитарный фонд научных открытий, который я представляю, более всего пострадал от случившегося. - Амперс с достоинством закурил. Мы разорены, дорогие товарищи.
- А если мне заплатили за соучастие, так где же деньги?! - вскипел Максим. Он стал выворачивать карманы, извлекая оставшиеся от покупок смятые купюры и мелочь.
- Не надо демонстраций, Максим Михайлович. Подумайте лучше, как выйти из трудного, можно сказать, скандального положения. Подозрения в вашей причастности к сговору весьма серьезны.
Постарайтесь всемерно помочь следствию, припомнить детали, не искажать пусть даже нелицеприятные факты...
- Чистосердечное признание смягчит приговор, - улыбнулся Максим. - Что ж, этого следовало ожидать...
- Хроническая НЕСРЕЛ... - вымолвила бабушка и спохватлась: - Простите, это наш семейный жаргон. Дело в том, что мой внук с рождения страдал несовместимостью с реальностью. Диагноз, увы, подтверждается.
Глава 27
- На следующий день меня увезли в Матросскую тишину. Это, знаешь ли, отдельный рассказ... А через неделю выпустили! Нашелся господин Пальцев! Явился на экраны телевзоров и сделал смелое заявление. Оказывается, его держали в плену те, кто ограбил марафон и вынуждали отдать все деньги "Музы". Ему удалось бежать, утаив от злодеев, кое-какие заначки банка. Виновник, разумеется, до сих пор не найден... А бабушка не выдержала... Варюша умерла от кровоизлияния в мозг, не приходя в сознание. Как рухнула, узнав о моем аресте, так больше и не встала. Три дня в больнице - и на Ваганьковское, к деду под бок... Там у меня теперь целый мемориал.
Я остался совсем один и желание одно: бежать, бежать! Невмоготу было сидеть в комнате среди оставшихся бабушкиных вещей. Даже ее собачью кофту со спинки стула не стал снимать. От всех этих событий подфартило некому господину Штамповскому - он давно на арбатскую квартиру глаз положил и все расселение жильцам предлагал. Главным тормозом были Горчаковы, уж очень не хотели насиженное гнездо покидать. Вот я и дал ему добро. Получил деньги и сбежал. Вспомнил про Козлищи, сел в электричку и...
- А я ведь поверил твоей причастности к афере с марафоном... Охотно даже поверил. Твое превращение в матерого ворюгу оправдывало мою вражду к тебе. Ведь я тебе завидовал! Думал: вот ведь как ловко и своевременно слинял Горчаков с нивы научно-технического прогресса! "Ящик" наш развалился. Галка меня бросила. Тему списали, как бесперспективную, спецов отпустили за ненадобностью. Страшное, знаешь дело... Вынашивал в себе с пеленок зерно гениальности, сотворил почти что нечто запредельное! И вдруг - никому не нужен...
- То же самое произошло и со мной. Злость жуткая, страх, хочется зарыться, исчезнуть, умчаться на край света... "Струсиная политика, говорила мне Варюша. - Чуть что - голову в песок". Она хотела вырастить меня сильным и бодрым, как паровоз... - Максим подошел к окну, за которым стояла непроницаемая чернота ночи. - Край света... Деньги-то я за продажу комнат в коммуналке получил приличные. Вот в собственность вкладываю.Теперь частный собственник и владелец двадцати соток.
Поселился в этом доме в апреле и чуть не сбрендил от тоски. "Нет, не смогу. Не смогу остаться здесь, - решил я, едва переступив порог чужого, разоренного жилья. - Не выдюжу, кишка тонка..." Но пересилил себя остался. Может, чем-то приманила смена боли - то ныли свои раны, мучила своя головная боль. А здесь - чужая. Боль разоренного жилья, покинутых деревенек. Да такая, словно обидели ребенка, наказали и предали неразумного...
Через месяц зацвели на бугре яблони - белым и розовым, а холмы сплошь покрыло лилово-сиреневое море люпинов. Не представляешь, какая здесь благодать весной! Вон там, прямо за окном, по овсяному полю волшебной бархатистости перекатывает волны ароматный ветерок, за ним опрокинулись зеркала озер. А над ними и в них - , высоченное, невероятной голубизны небо. Глянул я как-то окрест утрецом и аж дух захватило! Причем, никого один под небом вместе с травами, озерами, комарами, лягушками, цветами этими...
Потом появились шабашники с фермы с пилами и необходимым инструментом. Разобрали хлев и подновили домик. Во всех строительных делах я участвовал на равных. С охоткой, с душой, с тайным желанием задавить в себе слабака Горчакова. И верно, падал на топчан после трудовых свершений, как убитый, и спал до утра.
Мебель кой-какую привез из Торопца. Книжные полки, письменный стол, кухонные шкафчики. Душ с обогревателем соорудил - словом, окопался солидно.
- Вот и вижу, что человек прочно осел. Кастрюльки эти, книги, то да се... Слушай, Макс, а если я здесь тоже обоснуюсь. А что? Две хаты - почти улица. - Лион поднял палец и хитро посмотрел: - возникает в такой связи некая идейка. Мы подадим прошение о переименовании населенного пункта! Сейчас все переименовывают.
- Меньше Лозанны я не согласен.
- Ай, старик, да не отрывайся ты от корней. И взгляни на нас - две особи столь разного физического статуса, оба в бородах и в полном ... Смекаешь? Деревня "Большие Козлы" - звучит, по моему, внушительно.
Глава 28
Анюта Илене - пятнадцатилетняя черноглазая акселератка фотомодельного роста и звездных амбиций, сидела на полу среди разбросанных журналов с яркими глянцевыми иллюстрациями. От матери - уроженки солнечного Кишинева, она унаследовала горячий, взрывчатый темперамент и яркую южную красоту. От отца - упорную латышскую целеустремленность и конфигурацию узкокостной, вытянутой фигуры. У Анны было все, что бы ждать от жизни самого лучшего: смекалка, хорошая память, выносливость, доброжелательность и полная очарования внешность. Блестящие ореховые глаза затеняли пушистые ресницы, напоминая о Бэмби, нос и губы не хуже, чем у Джулии Робертс и даже точно такая грива, как у звезды в фильме "Красотка". Каштановые волосы Анюты живописно вились и проявляли отзывчивость ко всем рекламным средствам хороши были от шампуней разных характеристик, лаков известных и неведомых фирм, гелей супермягких и фиксирующих.
Анечке вообще шло абсолютно все: мальчишеский спортивный прикид, строгие деловые костюмы и романтические платья. Правда, разгуляться особо было не на что. Но Мара старалась наряжать сестру - это доставляло ей удовольствие. Работа в салоне "Шик" открыла совсем другие материальные возможности - заботы о пропитании сменились более женственными - сестры совершали регулярные набеги на вещевые рынки. В результате чего Анечка окончательно убедилась в собственной неотразимости. Напольные весы, стоящие под диваном, являлись главным арбитром в ее постоянной борьбе с подростковым аппетитом. Аня обожала вишню в шоколаде, взбитые сливки, мучительно-привлекательное импортное мороженое, чтение лежа. Но регулярно завтракала овсяной кашей и бешено занималась айробикой. У нее была цель, ради которой стоило претерпеть все.
"Льет за окошком дождь осенний, дома сижу одна. Верю в тебя, мое спасенье, маленькая страна..." - пела в магнитофоне Наташа Королева. Весенняя страна с синим морем, неувядающим цветением и поклонником на золотом коне символизировали Анину мечту. Она без конца могла слушать эту песню и в дождь, и в снег, и в любое другое время, поскольку двенадцатиметровая комната, поделенная с сестрой в скромной квартире панельного дома, не имела ничего общего с роскошью, в которой предполагала обитать Аня. Нет, она вовсе не собиралась бездельничать и не ждала манны небесной - только везения, полагавшегося ей по праву.
Покачивая в такт песне хвостом, стянутым на затылке пестрыми жгутами, Аня вырезала из журнала фотографии актрис и топ-моделей, на которых следовало равняться. За ее действиями внимательно наблюдал желтыми глазами полосатый кот Тихон, стараясь не упустить из виду шуршащие листы, прицелиться и напасть, захватив журнал передними лапами, а задними ритмично отбивать жертву. Маленькая кошачья радость.
- Пшел! Я тебя! - шуранула Аня кота, наткнувшись на ошеломляющую информацию. Тихон нехотя удалился за дверь и занял там наблюдательный пост. Держа перед глазами развернутые листы, Анюта быстро пробежала текст и уставилась на фотографии. Навернувшиеся слезы тяжело скатились по щекам. В сердцах ткнув клавишу, она прервала вокальный рассказ о маленькой стране и ждущих там счастливицу радостях. Уткнулась лицом в покрытый старым ковриком диван и разрыдалась.
Господи! Ну от чего такая несправедливость! Ксения Агафонова, пятнадцатилетняя школьница из Тюмени (рост 177, 89-59-90) и ее ровесница Маша Невская из Москвы (рост 177, 87-57-87) выезжают в Ниццу на финальный международный конкурс "Elite Model Look". Четырнадцатилетняя Наташа Семенова с параметрами, сильно превышающими допустимые (рост 179, плюс объем бедер 96 см) на Неделе моды в Париже произвела сенсацию и была завалена предложениями от модельеров. А еще до конкурса сам Джанфранко Ферре, руководивший тогда Домом Кристиана Диора, прямо закричал: "Я буду работать только с ней! Когда она окончит школу, я буду работать с ней в Париже!" Вот пруха, Господи!