За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году - Андрей Пржездомский

— На метро доберусь.

— Ну смотри. Там скажи нашим… Я не хочу по телефону… Главное — не допустить, чтобы органы КГБ на местах ввязались в эту авантюру. Если ввяжутся — все! Будет кровь. Надо звонить на территорию, разъяснять всем, что к чему. Пощупайте там обстановку. Если что — звони, а часам к восьми подъезжай.

— Но, Виктор Валентинович, может, я здесь…

— Я тебе сказал. Мне нужно, чтобы вы там не просто так сидели… Действовать надо! Ты мне нужнее сейчас для связи, понял?

— Да!

— Давай, Андрей. Только осторожно! — Иваненко ободряюще посмотрел на Орлова, пожал ему руку и пошел к столу Госсекретаря, около которого сгрудились участники «Комитета обороны Белого дома». Андрей, с сожалением бросив взгляд на большой поднос с бутербродами, покинул кабинет.

Когда Андрей оказался на улице, дождь почти закончился. На лицо попадали лишь мелкие моросящие холодные капельки. Повсюду были большие лужи, на которые то и дело наступали толпящиеся перед Домом Советов люди. Энтузиазм «защитников Белого дома» под воздействием стихии, казалось, немного спал, но все равно человеческий муравейник бурлил, шум голосов сливался в какой-то монотонный протяжный гул, напоминающий атмосферу большого стадиона, где толпа то ревела от восторга или негодования, то затихала или даже замирала в ожидании нового поворота в игре, разворачивающейся на футбольном поле. Теперь футбольным полем становилась вся огромная страна.

Сравнение с полем стадиона Орлову пришло в голову, когда он не только услышал этот шум толпы, но и увидел группу мальчишек, перебрасывающих друг другу футбольный мяч. Они пришли, видно, сюда с одного из расположенных поблизости дворов, где играли себе преспокойненько в футбол. Но потом, услышав о событиях, разворачивающихся у Белого дома, они, конечно, не удержались и прибежали сюда, где было шумно, где стояли танки, что было совершенно необычно для Москвы, где можно было кричать, дурачиться и вообще делать то, что всегда категорически запрещалось, например выворотить детскую песочницу во дворе близлежащего дома, приволочь ее сюда и под одобрительные возгласы толпы установить на самом видном месте, как надежное средство защиты от возможного нападения «гэкачепистов».

Неподалеку от Горбатого моста, где было особенно много людей, Орлов увидел, как панки с характерными хохолками на голове громко кричали что-то нечленораздельное. Потом они внезапно угомонились и стали напевать на английском языке под гитару, протяжно завывая и срываясь на крики.

Какая-то женщина пенсионного возраста, в старой неряшливо сидящей на ней кофте через равные промежутки времени, ни к кому не обращаясь, громко повторяла одну и ту же фразу:

— Сынки! Защитите демократию!

Двое молодых парней в джинсовых костюмах, прервав разговор, с насмешкой смотрели на женщину. Один из них раздраженно бросил ей:

— Мать, не разоряйся! Защитим! Иди лучше домой, справимся без тебя!

Но женщина, не обращая на них никакого внимания, продолжала призывать к защите демократии. По всему было видно, что она явно не в себе.

— …Они привезли пять чемоданов денег! — услышал Орлов обрывок фразы, сказанной молодым бородачом в темных очках. Рядом с ним стояли еще двое или трое людей, которых Андрей сразу окрестил «научными сотрудниками». Все они были очкариками, бородачами и выглядели вполне прилично. Тот, который был в солнцезащитных очках, продолжал:

— Это не благотворительность, а ростки того нового, что обязательно даст свои всходы. Подумайте, это же здорово: российские предприниматели дают деньги, чтобы отстоять демократию! Они инвестируют свои средства в свободу! Они создают новое…

Голос бородача утонул в каких-то криках. Орлов повернул голову в ту сторону, откуда доносился шум. Было видно, как несколько человек, окружив кого-то, размахивали руками, похоже даже били его.

— Сволочь! Провокатор! — орали одни.

— Да отпустите же его! — кричали другие.

— Он, гад, тут все вынюхивает!

— И призывает расходится!

— Смотри, у него что-то в кармане есть! Наверное, оружие? Может, это кагэбэшник?

«Опять КГБ! — горько подумал Андрей. — Как что, все — КГБ! Как будто это исчадие ада!»

Тем временем настроения в толпе изменились и человек, которого только что обвиняли во всех смертных грехах, смог выбраться наружу. Это был низкорослый мужичок в потрепанном пиджачке, совсем не смахивающий на коварного «кагэбэшника». Один рукав у него был разорван. Видно, ретивые «защитники Белого дома» перестарались в своем желании разоблачить провокатора.

Мужичок, отряхиваясь и прижимая руку к подбородку, старался быстро ретироваться с места возникшего конфликта. Когда он проходил мимо, Андрей услышал сказанную им сквозь зубы фразу:

— Погодите, еще умоетесь кровью, «дерьмократы»!

«Провокатор» зло сплюнул сквозь зубы прямо под ноги Андрея.

Рядом группа людей плотно обступила человека, сидящего на ящике.

Когда Орлов приблизился к ним, то услышал характерный голос диктора радиостанции «Свобода», который передавал какое-то сообщение: «…кирпичи из мостовой для отражения намеченного, по слухам, на шестнадцать ноль-ноль штурма. Как сообщил председатель госкомитета РСФСР по вопросам обороны, народный депутат республики генерал-полковник Константин Кобец, в Доме Советов России создан штаб по обороне этого здания…»

ДОКУМЕНТ: «…Оборона здания Дома Советов РСФСР снаружи осуществлялась силами отрядов добровольцев, организованных в сотни. Для удобства управления ими были созданы 4 зоны (сектора) — север, восток, юг и запад. В каждый сектор входило от 4 до 10 сотен, которые возглавлялись руководителями зон, подчиненных штабу обороны…

Учитывая незащищенность и отсутствие заграждений на подступах к зданию, отряды получили задачу на строительство баррикад, заграждений из подручных средств и техники. Баррикады создавались на двух рубежах: внешнем — на удалении 1–1,2 км (12 баррикад) и внутреннем — на удалении 700 м. (6 баррикад)… Офицерами штаба обороны и прибывшими специалистами проводился инструктаж по действиям в различных условиях ведения уличного боя, ограниченного пространства с применением химических средств и времени суток…[100]»

По напряженным лицам людей было ясно, что отсутствие информации заставляет их внимательно слушать все, что становится доступным им. Сидящий на ящике парень, догадавшийся принести из дома стереомагнитолу, находился в центре внимания. По его гордому виду было ясно, что он буквально упивается собственной значимостью, так как помогает людям узнать последние новости и тем самым вселить в них уверенность «в победе демократии».

На другом конце огромной площади вновь раздались крики, затем шум, похожий на овацию. Сначала Андрей не мог понять, что там происходит, но, чуть приблизившись к этому месту, увидел: к Дому Советов подходила большая группа казаков. Все как на подбор чубатые, с длинными усами, в форме, похожей больше на театральный реквизит, нежели на обмундирование, они с гордым видом «врезались» в пеструю толпу, смешиваясь с ней и придавая ей новый, несколько военизированный вид.

— Казаки с нами! Донским казакам — ура! — доносилось в толпе.

— Любо! Любо! — кричали в ответ казаки.

«Да, подкрепление что надо! — с иронией подумал Андрей. — Кого здесь только нет! Вот, теперь и казаки!»

Поручение Иваненко осмотреть все вокруг на предмет возможной подготовки к штурму казалось теперь странным. Действительно, атмосфера, царившая на подступах к Дому Советов, была напряженной, но не в силу того, что вокруг сжималось кольцо штурмовых отрядов, а из-за взвинченности самой толпы, из-за отсутствия достоверной информации, а также из-за того, что собралось здесь немало людей с неуравновешенной психикой, экзальтированных и быстро возбудимых.

Конечно, среди пришедших к Белому дому было немало искренних и честных людей, верящих в то, что своими действиями они поставят заслон на пути тоталитаризма, защитят молодую демократию, обеспечат движение к справедливому и гуманному обществу. Конечно, их было немало и они очень надеялись, что так оно и будет. Но жизнь и история расставляют свои акценты, спустя годы отвечая на вопросы, кто был прав, кто виноват и правильно ли поступали мы все и каждый из нас в отдельности.

Орлов еще долго бродил в окрестностях Белого дома, то приближаясь к нему, то удаляясь в сторону близлежащих домов и набережной, протискиваясь через толпу, обходя завалы и баррикады. Он подходил к танкам и слушал разговоры с солдатами, добрые и злые, ожесточенные и примирительные. Он видел, как из автомобиля с яркой стилизованной надписью «Макдоналдс» на борту, своего рода полевой кухни «защитников Белого дома», разгружали коробки с гамбургерами и банки с кока-колой. Он видел стихийно образовавшийся у двадцать третьего подъезда штаб «черного легиона», объединивший новых анархистов всех мастей. Он видел, как в толпе прогуливалась парочка молодых родителей с двумя маленькими детьми, легкомысленно считавших это место подходящим для подобных прогулок.