Строитель - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Случилось то, чего Емеля и опасался, бросившись на рухнувший правый фланг своей обороны. Туда пробилось из-за нерасторопности возчиков чуть не десяток дружинников князя Дмитрия Александровича Брянского. И не подоспей Емеля, серьёзной бедой бы всё кончилось. Повезло… Али умение это… А только тремя стрелами он за десять ударов сердца сумел троих воев супротивника убить. Именно убить, а не подранить. С раной в глазу или в кадыке долго не протянешь. Туда и метил. Туда и попал. Все трое передних завалились с коней и преградили дорогу следующим. Слава Господу, возчики сумели дружно отойти и упереть всё же концы копий в землю. Жаль мало их осталось. Не получилось стены. Обогнули ещё два брянца эту преграду и зашли его стрельцам совсем уж в тыл. Беда настоящая.
Емеля отбежал к повозке и вскочил на неё, чтобы сверху сподручнее было стрелять в ворогов.
Выпущенная стрела на этот раз пошла неудачно. Она попала не в шею вою, куда он целился, а в плечо. Дёрнулся супостат. Хотя, тоже не так и плохо. Рука подраненного брянца выронила меч, и он попытался поворотить коня, отступая. Шалишь. Вторая стрела, пушенная сотником, вошла в горло, куда и послал её Емеля. С такого-то расстояния плёвого да не попасть — умудриться нужно. На этот раз рука не дрогнула.
В это время два дружинника Дмитрия Александровича зашли сбоку от крайнего возчика, и один из них грудью коня развернул конец копья, а второй изловчившись заколол мужика — возчика мечом.
— Держи, ответку, — как любит говорить их князь, прошипел сотник и всадил следующую стрелу в плечо дружиннику. Четырёхгранный булатный наконечник легко раздвинул звенья кольчуги и глубоко вошёл в руку брянца. И этот меч отпустил. Емеля натянул лук в очередной раз, но бить некуда было, дружинник к нему вполоборота сидел на жеребце, лица не видно, а шея бармицей прикрыта.
А второй брянец? Тоже всё плохо. Тоже боком повернулся. Ну, у этого в руке копьё. В неё сотник и отправил очередную стрелу. И в это время его в грудь с боку так шибануло, что он не только с телеги слетел, но и кубарем под колёса следующей закатился. Даже померкло всё перед глазами. Пришлось помотать головой, чтобы осознать, где он и что с ним. А с ним плохо всё было. На груди кольчуга наконечником копья прорвана и поддоспешник тоже, и там уже кровь видно.
— Некогда себя жалеть, — сплюнул слюну со вкусом железа Емеля и полез из-под телеги, — Нужно лук найти! — дал он себе команду… и тут сразу и увидел его, — Погано, — лук был сломан, не выдержал падения с такой высоты. Видимо на него Емеля и упал.
Сотник огляделся. Рядом лежало копьё, то самое должно быть, которым его и ранили. Емеля попытался нагнуться, чтобы поднять его, но ноги подвели, и он плюхнулся на колени. Рука же уже сама сжала древко, скользкое от его крови. Опираясь на копьё, как на палку, Осипов поднялся и огляделся. Из-за спин стрельцов и щиты ничего видно с той стороны не было. А вот рядом с ним два возчика сдерживали копьями атаку трёх оставшихся воев Дмитрия Брянского. Дружинники увлеклись игрой с крестьянами обычными и не обращали внимание на Емелю. Зря. Он поудобнее перехватил копье, сделал два шага, сокращая расстояние и, сколько уж оставалось сил, вложил все в удар. Хватило. Хватило сил. Лепесток наконечника пробил тонкое плетение кольчуги воя и вошёл с треском в живот ему. Не ожидавший удара брянец округлившимися от боли глазами глянул на Емелю и повалился с коня.
А копьё при этом древком сбило шелом с Осипова и, вырвавшись из раны брянца, упало вновь к ногам Емели. Куда-то боль и усталость отступили, сотник смог нагнуться, поднял оружие и наметил очередную цель. Но и дружинники теперь его заметили. Один из них метнул в Емелю копьё, но промахнулся, лишь скользнуло оно вдоль руки, прошло мимо.
— Держи и ты ответку, — скривил губы в усмешке сотник и, разбежавшись, всей силой налёг на копьё, погружая его в ногу брянца. Выше-то поднять не получилось. Второй дружинник по копью мечом сверху ударил.
Бамс. Удар мечом прошёл вскользь. Рука правая при этом всё одно отдалась болью и её преизрядно отсушило. Ноги не слушаются, грудь болит, а теперь и руки лишился. Сотник затравленно оглянулся. Того всадника он копьём всё же ссадил с коня и теперь брянец, что его мечом приголубил один остался. Но и Емеля один. Все возчики убитыми или ранеными на земле валяются. Вот и ему край пришёл.
В руке у ворога меч в чьей-то крови. И он, подталкивая коня ногами в бока, приближается этим мечом кровавым в руке поигрывая. Видит гадёныш, что Емеля безоружен и ранен. Сотник потянулся за засапожником. А брянец не спешит, приближается, продолжая играть мечом, приноравливаясь, как бы удар сподручней нанести. Засопожник надёжно лёг в ладонь сотнику. И вдруг остановился ворог, и обмяк, а потом и сполз коню своему под ноги. Из глаза стрела торчит.
— Батя, ты как? Живой⁈ — подскочил к нему Данило.
— Всё в порядке сынок, вернись на место… — и сотник рухнул в траву.
Событие шестидесятое
Ну вот, поели, теперь можно и поспать!.. Ну вот, поспали, теперь можно и поесть!..
Всё точно, как в мультике про Дюймовочку. Разве с одним исключение. Поели — это в восемь, а то и в девять вечера, а второй раз поели после того, как поспали — это семь часов утра. А вот остальные четырнадцать часов профессор Виноградов занимался изготовлением башенных часов. Колёса зубчатые уже давно отлили. Они чуть не месяц лежали на складе. Искусственное старение. Ну, и что, что оно вынужденное. Токарный станок то шлифовкой линз для подзорной трубы был занят, то изготовлением стволов для пушек из морёного дуба, то потом обработкой мортир. Всё никак руки не доходили до обработки колёс. Тем более не очень и понятно было, как это делать.
Ну, с пушками справились почти, но теперь это уже не имело значения. Рядом с
