Далеко от яблони - Робин Бенуэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Боже, Грейс, – в конце концов не выдержала она, – никто за тобой не охотится.
Та мрачно фыркнула, отчего Майя заподозрила ее в связях с мафией.
Хоакин просто угрюмо молчал. Конечно, особой разговорчивостью он и раньше не отличался, однако Майя привыкла слышать от него хоть что-нибудь, особенно после прошлого уик-энда, когда они обсуждали действительно важные вещи.
– В общем, – начала она после целой минуты гробовой тишины, – моя мама легла в реабилитационную клинику.
– Отличная новость, – сказала Грейс.
– Да, замечательная, – поддержал Хоакин.
– А папа снова переехал к нам, – продолжала Майя.
– Здорово, – произнес Хоакин.
– Хорошо, что он у вас есть, – добавила Грейс. – Очень хорошо.
Майя слегка прищурилась.
– А Лорен, моя сестра, получила разрешение на операцию по спиливанию рожек со лба.
– Прекрасно, – обронила Грейс, глядя за спину брата.
– Постой, что? – встрепенулся Хоакин. – Твоей сестре будут делать операцию?
– Надо же, прочухались, – вздохнула Майя. – Сами-то хоть понимаете, что вы оба – зомби? Чего стремные такие?
– Простите, – пробормотала Грейс. – Я… я ненавижу этот торговый центр.
– А я и есть зомби, – сказал Хоакин, – вы меня раскусили. Господи, как полегчало-то сразу. – Он набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул. Майя и Грейс невольно рассмеялись.
– Ты до ужаса странный, – отметила Майя.
Хоакин ткнул себя в грудь пальцем.
– Говорю же, зомби.
– Вот почему воняет разложившейся плотью, – фыркнула Майя, уворачиваясь от полетевшей в нее салфетки.
Грейс вдруг замерла.
– Зомби точно слопает тебя первой. – Майя дружелюбно пихнула сестру в бок.
– Заткнись, – шепотом отозвалась Грейс, неотрывно глядя за плечо Хоакину.
Желая узнать, что привлекло ее внимание, Хоакин обернулся. В кофейню вошли двое ребят, судя по выражению лиц, знакомых Грейс. Они пересмеивались между собой, а потом один что-то сказал другому, и оба разразились хохотом, одобрительно стукнувшись кулаками.
– Знаешь этих недоделанных уродов? – спросила Майя, на дух не выносившая придурков, которые носят бейсболки козырьком назад и постоянно треплются о том, как «снять девок», хотя за всю жизнь ни до одной не дотронулись.
– Пожалуй, нам лучше уйти, – сказала Грейс.
– Постой, Грейс, – Хоакин слегка выпрямился, – ты что, дрожишь?
– Привет, Грейс. – Парни выросли перед их столиком. На террасе почти никого не было, только в дальнем углу пили чай двое взрослых. Голоса в тишине звучали очень отчетливо.
– О, у тебя новый парень? – осведомился один из подошедших, высокий и тощий. Глядя на него, Майя порадовалась, что не интересуется мужским полом.
– Адам, просто уйди, ладно?
– Что делаешь? Зависаешь с дружком? – Адам всем своим видом походил на кота, сцапавшего канарейку.
– А ты шустрая, – подал голос его приятель. – Вы с Максом только-только расстались, так ведь?
Хоакин сидел прямо как струна. Майя впервые видела его таким напряженным, и от этого происходящее нравилось ей еще меньше.
– Ты уже рассказала новому другу, как провела прошлый год? – Ухмылка Адама напомнила Майе улыбку Чеширского кота – слишком широкую и фальшивую, похожую на полумесяц с чересчур острыми краями. – Рассказала о своем большом… достижении?
Грейс встала, оттолкнув стул с такой силой, что он врезался в соседний столик. Это, однако, вызвало у ребят очередной приступ смеха, и, прежде чем Майя или Хоакин успели открыть рот, Адам наклонился к Грейс и гаденько произнес:
– Он знает, какая ты шлюшка? Или как раз это ему в тебе нравится?
Майя уже была готова что-то сказать или сделать – что угодно, лишь бы не взорваться, – но в этот момент вскочил Хоакин. Двигаясь с быстротой молнии, он локтем прижал Адама к стене. Перепуганный Адам выпучил глаза, точно рыба, оказавшаяся на суше.
– Слушай сюда, кусок дерьма, – зашипел Хоакин. Майя тем временем встала рядом с Грейс и взяла ее за руку. – Это моя сестра, понял? Думаешь, с ней можно так разговаривать? Можно, я тебя спрашиваю?! – Адам молчал. Напряжение в груди Майи перетекло прямо в сердце и разлилось волной острой, яростной любви к брату.
– Хоакин… – залепетала Грейс, но голос ее оборвался.
– Нет! – взвыл Адам. Его бейсболка слетела на пол, и теперь он выглядел совсем ребенком. – Нет, нет! Ладно, чувак, извини! Я же не знал, что у нее есть брат!
– Только посмей еще раз заговорить с ней или хотя бы посмотреть в ее сторону, – Хоакин сильнее прижал локоть к груди Адама, – и будешь иметь дело со мной, врубился?
Адам нервно кивнул. Зрачки его расширились от страха. Второй парень молча стоял рядом, молчала и Грейс.
– Валите на хрен отсюда, – прорычал Хоакин. В этот момент он показался Майе разъяренным медведем. – И не попадайтесь мне на глаза, не то пожалеете.
Адам снова кивнул. Придавив его напоследок к стене и просверлив угрюмым взглядом, Хоакин убрал руку. Оба приятеля поспешно убрались, а Хоакин как-то сразу сгорбился и обмяк. Весь его запал улетучился, оставив Хоакина полностью опустошенным.
– Хоакин… – промолвила Грейс. И она, и он тяжело дышали.
– Хоакин, – позвала Майя.
– Я… я… простите. – Он задышал еще чаще, а потом внезапно сорвался с места и побежал прочь – от сестер, от себя.
Хоакин
Сейчас стошнит, думал Хоакин. Он сам толком не понял, что произошло. Только что он сидел в компании сестер и думал про Марка с Линдой, и тут вдруг этот гребаный хорек, при виде которого Грейс затряслась с головы до ног, обозвал ее шлюхой, и тогда Хоакин снова оказался в том раскаленном добела пространстве, где, благодаря неимоверным усилиям, не был уже несколько лет.
Он солгал бы, если бы стал отрицать, что колотящееся под его рукой сердчишко, прерывистое дыхание и выпученные глаза этого типа не доставили ему удовольствия. Это очень сильная штука, когда в буквальном смысле держишь чью-то судьбу в кулаке, и Хоакин не испытывал подобного уже долгое время.
Проблема с этой силой в том, что она не всегда делает тебя хорошим человеком и порой, наоборот, превращает в злодея.
Хоакин мчался до самого парка, примыкающего к торговому центру, – там обычно гуляли только малыши со своими заботливыми родителями, – и, только затормозив, понял, что сестры преследуют его по пятам. «Хоакин! – кричали они на бегу. – Хоакин, постой!»
Тяжело дыша, он обернулся. Конечно, от таких нагрузок он отвык и все же чувствовал, что готов бежать дальше, бежать без конца.
– Уйдите, а? – Он выставил перед собой руки, словно барьер. – Простите, я испортил вам день…
– Ты весь дрожишь, – сказала Грейс, тоже продолжая трястись. Из
