Соучастница - Наталья Стеркина

- Галочка, за тебя я рада, мои вроде бы тоже ничего, вот завтра Рита, Костина жена прилетает. Катюшка Витей увлечена, помнишь, Сашин сын, мама вроде ничего, в норме. У меня сейчас другое... Знаешь, у меня есть приятельница Таня, еще я тебе читала "Танины байки"?

- Да-да, помню и что с ней.

- Она, по-моему, больна. Есть такой Павел - пьющий гений, так она с ним столько уже всего прошла, казалось, освободилась, даже какой-то новый возлюбленный появился, ан нет! Опять звоню сегодня на мобильник - она у него и не в себе! Как ты думаешь, чем-нибудь можно помочь?

- Нет, - как-то сухо ответила Галя, - понимаешь, Ириш, тут и помогать не надо. Ей так угодно. И ныть по этому поводу тоже угодно - это правила ее игры. Это тоже "байка". Грубо скажу - нравится он ей, нравится как мужик -вот и весь сказ, а за это она готова как угодно расплачиваться... Это их сценарий - тут не для третьих лиц, то есть Тане твоей зрители нужны, конечно, так слаще, но тебе-то зачем на галерке сидеть? Это не твое. Таня и других зрителей найдет...

- Галка, на тебя не похоже - ты так строго говоришь... Сердито...

- Ириша, я определенно не люблю такое - для меня это слишком просто, что ли... Не вижу в этом ни красоты, ни полета. Никогда не ценила в отношениях с мужчиной только постель (с большой буквы они ее произносят, я думаю), никогда! Пусть себе катаются по ложу страстей - пьяные, трезвые тебе-то что. Как приестся, так и разбегутся. Мне про это говорить скучно. Лучше про тебя, мне это в сто раз важнее.

- Галка, извини что расстроила. У меня на душе пустовато, но как я сейчас думаю - это ничего, не погано, по крайней мере.

- Вот и хорошо. Ириш, у меня тут клиентка ждет. Давай завтра вечером созвонимся, ладно?

- Конечно. Желаю удачи. Привет юристу, если он меня помнит.

- Обязательно.

Ирина положила трубку в недоумении - никогда еще Галя не говорила так резко, никогда еще чужая история не вызывала у нее такого негодования. "Я внушаема, - подумала Ирина, - как-то легко попадаю под влияние чужих оценок. Галя, наверное, права. Тане так угодно... В конце концов могла не лететь по первому зову Павла... Или все же не могла? Захватывает же страсть... Да, но я ведь хочу, чтобы Таня пошла со мной к Милице... Это мой каприз, мне так угодно... Посмотрим. Во всяком случае, у нее с Павлом примерно то, что у меня было с Петром, а у Галки, к счастью, не было такого опыта - я просто не по адресу обратилась. Скорее, я сама ей помогу - ибо понимаю! Нога прибаливала. Ирина сделала йодную сетку и достала из шкафа легкие брюки, топик. Жарко! В дверь позвонили.

- Ирина Викентьевна, это я, Вася.

- Вась, не могу открыть. Я минут через десять тебе позвоню.

- Ага. Хорошо.

Ирина одевалась, крутилась перед зеркалом, время от времени поглядывала на коробку. Предстоит разбирать Сашины бумаги. Интересно? Откровенно сказать, уже не очень... В общем, тайна его ухода разгадана, а читать подряд все его дневниковые записи, наброски ненаписанного романа, тут можно понять Шуру, не хочется. Ирина не знала, как ей расценивать возникшее у нее вдруг почти равнодушие к Сашиному архиву, она с удивлением оглянулась на себя еще так недавно просто кипевшую, желающую соотнести себя прежнюю с теперешней, проверяющую Сашей свои взгляды и чувства, соотносящую себя с Тоней - соучастницей. Сейчас пусто! И опять Ирина решила, пусть пусто, но мусора нет. "Будем радоваться отсутствию страстей и идущих за ними разочарований", - решила про себя Ирина. По дороге в редакцию Ирина вздумала заехать к Косте - уже сегодня прибраться, поставить цветочки. Что у них там за новости? Рита разумная, все завтра выяснится. Ирина подходила к дому Кости с опаской - все же осталось неприятное чувство, что в этом дворе ее сыну угрожала опасность - пытались шантажировать бритоголовые мальчишки. Ей показалось, что кто-то похожий мелькнул у второго корпуса возле качелей, но она решила отмахнуться как от наваждения - нельзя бояться. В лифте ей тоже вдруг стало не по себе и она быстро вышла из него, захлопнула дверь и пошла пешком. "Нервы. Обстоятельства. Внушаемость. Незрелость. - все это у меня по-прежнему не изжито и это очень плохо! Я не могу ни сама себе помочь, ни другим стать помощницей - качаюсь как былинка на ветру, а ведь хочется окрепнуть, очень хочется! Вот Костя - сын добрый, и за меня как-то отвечает, понимает многое... Посмотрим завтра, какая стала Рита... Ирина открыла дверь - пахло пылью Она отдернула занавески, открыла окно. Включила кассету с любимым Костей джазом и закружилась по комнате с щетками и тряпками. Выходя из подъезда через час, она столкнулась с одним из тех парней. "Значит, не пригрезилось", - подумала она. Он нагло осклабился и прошел мимо, помахивая пачкой каких-то газет. Недавно в метро она слышала, как какая-то группка пела: "С интернационалом погибнет род людской". Всегда переделывали песни... Вот теперь и до этого дошли, это скорее позабавило, но лица у поющих были суровые, даже фанатичные. Идя к метро, Ирина подумала, что в Москве теперь столько точек зрения на политику, сколько никогда не появлялось на любой аспект личной жизни. А ее, Ирину, только личные судьбы и волнуют, но вот Костю ведь задели, тронули "общественные" страсти, значит, и ее коснулись. В метро опять стояли милиционеры, опять проверяли документы у подозрительных... Ирина постаралась проскользнуть мимо них поскорее - как-то все же неуютно, вдруг я им не понравлюсь "Это после Костиной квартиры у меня всегда страх и неуверенность. Нужно собраться - все же предъявляю работу серьезному человеку..." Тут только Ирина вспомнила, что не перезвонила Васе, как обещала, стало неудобно. Вася раним и обидчив, еще подумает чего доброго, что им пренебрегают. Ирина ехала, как всегда разглядывала пассажиров, но невнимательно - никто не занимал ее. Нужно позвонить Васе, даже из суеверия, все же он отвез материал (если отвез), вдруг испугалась Ирина, а вдруг что-то случилось, а я еду, безмятежная. Выйдя на нужной станции, Ирина бросилась к автомату.

- Как у тебя дела?

- Все хорошо, Ирина Викентьевна, я отдал рукопись редактору...

- Подожди, Вася, как это редактору?! Я же просила оставить на вахте...

- А я и хотел. А рядом остановился такой представительный мужчина, услышал, что я вахтерше говорю, улыбнулся и сказал: "Ну-ка, ну-ка, я посмотрю". И унес. Представительный такой...

- Спасибо, Вася, спасибо.

Ирина повесила трубку - и ругала себя за то, что Васе доверила свезти рукопись и хвалила за то, что все-таки вспомнила и позвонила, а, в общем, не знала, что ее ждет - к лучшему или худшему, что так случилось. В редакции ее встретила секретарша и сказала, что главный уже уехал и в ближайшие три дня его не будет, но Иринину рукопись он прочитал, им подходит, будут печатать в следующем номере. Получать гонорар через месяц, как выйдет материал, и просил звонить недели через две - хочет что-то еще заказать. Ирина вышла из редакции то ли на цыпочках, то ли на ватных ногах - сама, не поняла, - во всяком случае, опомнилась она уже, открывая дверь на улицу. Ослепило солнце. Витрины сверкали, шли люди. Ирина бросилась к автомату, вставила карточку:

- Ну, Вася, счастливая, легкая у тебя рука...

- А что, Ирина Викентьевна?

- Долго объяснять - тут так - если бы ты оставил, да я только что приехала забрала, да... В общем, все бы отложилась - а так все о'кей... С меня ужин. Вечером приходи, я позвоню.

Настроение поднялось. Ирина знала за собой эту зависимость от обстоятельств и сейчас вовсе не хотела с ней бороться - радовалась благоприятно сложившимся обстоятельствам и все. Домой не хотелось, к матери тоже. Галя сегодня изумила резкостью суждений, Таня не изумила, в общем-то, а вызвала... А что, собственно, вызвала Таня? Ирина брела по городу, вроде бы стильно одета, привлекательна, а все же пуста, грустна и не востребована. "Да-да, именно не востребована! Ведь на фоне удачи в делах четче выделяется личная неудача". Встретиться с Шурой - он связан с Сашей, а с Сашки ведь и началось это смятение, это "воспитание чувств". Вроде бы все, кто связан с ним, в последнее время появились на горизонте. Все кроме Гарика. Сам автор - Игорь Порев давно в Израиле. Ирина на секунду замедлила шаг - вот интересно, почему Игорь ни разу не пришел в голову. Ему-то можно позвонить, поболтать, рассказать о Саше... Ирина улыбнулась, вспомнив Игоря, каким видела его - лет 7 назад, когда ездила единственный раз в Израиль на юбилей тетки, даже не тетки, а вдовы отцовского брата Севы. Тетя Бетя -Берта Соломоновна Ирину всегда любила, баловала, потому и позволила себе каприз - персонально пригласить ее на свой пышный семидесятилетний юбилей. Тогда-то и встретились с Гариком. Хохмач - как и прежде, моторный. Пишет что-то для театра на иврит. Жена - красотка, четверо детей. Молодец! "Опять все стягивается к прошлому - встретиться с Шурой, позвонить Игорю. Неужели без этого мне не двинуться вперед?" - уныло размышляла Ирина, попивая кофе в уличной "обжорке". "Ехать домой или к маме? Домой вроде бы рано, не хочется. Катьку только раздразню джинсами ведь не захватила. Но все же надо к матери - на них посмотреть, а потом уж читать Сашкины бумажки, угощать Васю и звонить друзьям молодости. "У родителей" пахло не обыкновенной едой, но вкусными - пирогами. "Давно не было. Что за событие?" Мать встретила Ирину слегка смущенно: