Соучастница - Наталья Стеркина

"Да, - подумала Ирина, - похоже, у всех у нас "на душе осень". Надо бы и его пригласить как товарища по несчастью".

- Знаете, что, - обратилась она к психиатру, - и вы приходите ко мне через часок, поужинаем вместе.

Непонятно было, обрадовало ли его Иринино предложение, но кивнул он благосклонно. Ирина поднялась к себе и сразу же кинулась к Шуриной записке. "Так. Номер телефона... Нужно с ним сговориться на ближайшие дни, почему-то нет сил откладывать. Прошлое - мое и Сашино - давит, хотя абсолютно непонятно как это все же связано с появляющимися каждый день все новыми и новыми обстоятельствами, ситуациями. С чем, например, связана увиденная случайно сейчас у метро сценка - Идут, взявшись за руки, мать и дочь - кореянки, и старшая учит младшую (девочку лет пяти) петь: "Я вам не скажу за всю Одессу..." Они разучивают первый куплет, малышка старательно повторяет за матерью. На ломаном русском это звучит странно. Они прошли мимо, на меня внимания не обратили, обратила я и принесла сюда. Для меня это - обрывок, фрагментик. Но как из касающихся меня фрагментов (этот не касается) сшить целое? Ирина вздохнула и набрала Шурин номер.

- О, Тонечка, я тебя поджидаю. Молодец что так оперативно.

Шура напорист и самоуверен, это и к лучшему, мне проще подчиняться сейчас.

- Когда тебе угодно.

Шура засмеялся.

- Угодно... Угодно завтра. Приглашаю тебя на обед.

Сговорились на три часа на "Лубянке", и Ирина кинулась быстро готовить ужин. У нее жарилась картошка, на другой сковородке тушились шампиньоны. Она собирала на стол. Вася с повеселевшим психиатром пришли точно в назначенное время. Психиатр, чуть смущаясь, достал из кармана легкой куртки бутылку. У Ирины посреди стола красовался графинчик с настойкой. Разговор за столом крутился вокруг местных новостей. К "сумасшедшей вдове" сегодня зачем-то заглядывал участковый, недавно (неужели Ирина не знает?) алкашей двух зарезали - они бутылки возле палатки принимали. Он и она. Сожители.

- Вот как судьба настигла, - горько проговорил Вася.

- Кому они помешали? - с недоумением подхватил психиатр.

Ирина их вспомнила - женщина худая неопределенных лет и он явно моложе кудрявый, разбитной.

- Вот, Ирина Викентьевна, я и говорю, не доводит она, проклятая, Вася щелкнул по бутылке, - до добра, тех кто, от нее должен бы держаться подальше (так на роду написано), а он к ней липнет.

Психиатр задумчиво прибавил:

- Вот и с женщинами так же, - вот не для тебя она, не судьба с ней, а тянет, тянет к ней...

- Ты же специалист, Евгенич, неужели и с тобой бывает так? - с любопытством спросил Вася.

- Было - коротко отрезал психиатр и опрокинул в рот рюмку.

- Помянем убитых - торжественно сказал Вася.

Все молча подняли рюмки. Ирина слегка отхлебнула, гости ее выпили до дна. Ирина поднялась, от нее, к счастью, не требовали активного участия в разговоре, их вполне устраивало просто ее присутствие, созданная ей обстановка. Ирина подрезала колбасы, сыра, поставила на стол, присела возле психиатра, вслушалась в их беседу.

- А участковый ко всем пенсионерам заходил, ну к тем, кто дома постоянно. А к тебе вот не догадался зайти - ты бы побольше рассказал, и как на Юлькину квартиру тут претенденты находились и как ее родительских прав лишали, как Сеня ей жизнь на свой лад скрасил...

- Не догадались, да я бы и не рассказал. А тех, кто их порешил, Бог накажет.

Ирина опять поднялась, вышла на кухню варить кофе. "Скоро они уйдут, можно будет приняться за разбор Сашкиных бумаг, очень хочется. Как дико кончилась еще чья-то жизнь, о ней вот Вася теперь с психиатром толкуют. А у психиатра своя какая-то личная драма. Одинок он, только вот собака, но добр - Васю вон тоже приемлет". Ирина варила кофе и смотрела в окно внимание привлекла кучка народа, столпившаяся перед подъездом, что-то они обсуждали, показывали наверх, кто-то наоборот склонялся к... Ну да, там кто-то лежал...

- Вася! Подойди сюда, пожалуйста. Там... - Вася мгновенно очутился рядом с ней.

- Я так и думал! Напугал "мент" старушку!

- Вася, неужели это вдова?

- Ирина Викентьевна! - с досадой сказал слегка нетрезвый Вася, - Вы ж сами уже увидели, что ж спрашивать...

Психиатр сдержанно поблагодарил за угощение и вышел вслед за сорвавшимся с места Васей. "А мне надо туда идти?" - сама себя спросила Ирина, стоя перед оставленным столом. Опять потянуло к окну - там уже стояла "Скорая ", рядом суетился милиционер. "Бросилась со страха или от отчаянья со своего второго этажа. Бедная - в конце жизни ревновала, мучилась от непроработанных обид. Зависима была - вот от таких, как эта, утренняя, неряха. "Скорая" отъехала. Милиционер что-то расспрашивал толпящихся старушек. В дверь позвонили, вернулся Вася.

- Ирина Викентьевна! Можно я допью, тут у вас осталось маленько? Помянем бабушку. Хоть и сумасшедшая была и ведьма, может быть, а все же кошек любила. Да и просто так - жалко.

"Сплошные прощанья да поминки" - подумала Ирина. Выпили молча.

- Она, Ирина Викентьевна, из окна выбросилась. И не высоко вроде, а сразу. Но это и лучше. "Мент" вон прискакал, да, в общем, его тоже судить работа у него такая. Только еще больше себе огреб приключений на свою, прошу прощения, жопу.

- Да, - согласилась Ирина, - убийство да самоубийство - многовато...

Вася допил все до капельки, начал покачиваться, клевать носом, что-то пробормотал и практически на "автопилоте" убрался к себе. Ирина его не гнала, не торопила - знала, что так и будет. С облегчением заперла за хмельным, но мирным Васей дверь, послонялась по комнате. Надо бы убрать со стола, но вдруг навалилась смертельная, свинцовая усталость. Поздняя весна - темнеет уже не рано и времени еще не очень много, а Ирина едва доползла до постели, выдернула телефонный шнур: "Спать, скорее" и провалилась в небытие. Разбудил ее пронзительный звонок в дверь. Ничего еще не поняв, она подскочила к двери и распахнула ее - там мертвецки пьяный раскачивался Вася. Ирина, проснувшись, отступила к ванной, сдернула с крючка халат, накинула, вновь приблизилась к двери. Вася смотрел на нее бессмысленными глазами. Ирина впервые за все время общения с Васей почувствовала легкий укол: опасность.

- Что, Вася?

Как можно спокойнее спросила она. Он no-прежнему молча раскачивался, потом вдруг протянул руку к висевшему на стене светильнику, с силой дернул его, Свет погас. Позади темнота - в комнате, впереди тусклый свет подъездной лампочки. "Вот попала, - подумала, уже чуть паникуя, Ирина, главное, не угадаешь, что у него в голове, чего он сейчас хочет, что ему сейчас мерещится". Ирина решила стоять не двигаться. Вася со злобным хрипом - "Ах ты", - кулаком въехал, к счастью, в пустоту, потому что Ирина, мгновенно среагировав, присела. На ногах он не удержался и грохнулся на пол. Ирина же проскочив под его рукой, выскочила на площадку. Дверь в Васину квартиру была открыта, Ирина рефлекторно прикрыла ее и побежала на второй этаж к психиатру. Страха не было, но трясло, нервы были напряжены. "Эх, Вася. Все же догнала горячка". На ее настойчивый звонок открыл, кутаясь в одеяло, сонный, но практически трезвый психиатр.

- Что у вас стряслось?

- Там Вася. Он, по моему, не в себе. Позвонил ко мне в дверь, но меня не узнает, по моему, кого-то перед собой видел - ненавистного, хотел ударить. Теперь на полу у меня в коридоре.

Психиатр кивнул...

- Зайдите.

Ирина, осознавая всю дикость ситуации: ночь, она в халате, встрепанная, психиатр в одеяле, безумный Вася, робко вошла в переднюю. Квартирка, как у нее, как у Васи - маломерка, для одинокого человека.

- Подождите секунду, я оденусь.

Ирина стояла у входной двери, слева, как и у нее в квартире на стене светильник, только однорожковый старомодный, каких-нибудь шестидесятых годов, на правой стене овальное небольшое зеркало, такое, скорее, должно бы было принадлежать женщине. Мысли крутились вокруг Васи - что же он, бедный, видел, ведь уж - не в первый раз у него агрессия, "глюки". Болен он, конечно, болен, но ведь так мил, разумен был сегодня за столом. Сердце доброе, ум помрачен.

Вышел одетый, и даже причесанный психиатр. Ирина вдруг задала дурацкий вопрос:

- А где ваша собака?

- Собака в гостях. У моей бывшей жены.

Ирина про себя усмехнулась: ответ исчерпывающий. Вот и собаки в гости ездят, к бывшим, что ж про людей говорить. Они поднимались по лестнице молча. Ирина вдруг всполошилась.

- Может, его жене сообщить?

Психиатр тоже остановился.

- А какой смысл будить еще одного человека, да и заставлять нервничать. С Васей, я думаю, она уже свое все прошла. Сами разберемся, нам-то с вами он приятель - это проще, да и надежнее в данном случае: у нас ни амбиций, ни претензий. Разберемся.

Ирине стало чуть стыдно за свои дурацкие неуместные вопросы и предложения. "Он разумнее, чем я, адекватнее. Но с другой стороны, не ему же хотели по морде въехать. Ладно, действительно, сейчас разберемся". Они подошли к Ирининой квартире. Вася лежал, делал какие-то судорожные движения руками, будто от кого-то отмахивался, пытаясь слегка приподняться. Психиатр перевернул его на спину. Глаза полуприкрыты, губы шевелятся, будто он облизывается. Ирина шепотом спросила.