История военного искусства - Ганс Дельбрюк

 Взятая в плен пехота Тилли непосредственно перешла на службу к шведам, так что армия последних после сражения оказалась сильнее, чем до него.

СРАЖЕНИЕ ПРИ ЛЮЦЕНЕ 133 16 ноября 1632 г.

 Валленштейн вторгся в Саксонию и занял Лейпциг. Густав Адольф пришел из Южной Германии, чтобы прогнать его оттуда. Силы Валленштейна настолько увеличились вследствие присоединения к нему Паппенгейма, прибывшего издалека, из Маастрихта, что Густав Адольф не мог отважиться сразу на него напасть; а подкрепление, на которое шведский король еще мог рассчитывать, люнебург-саксонский корпус под начальством герцога Георга, стоял по ту сторону Эльбы близ Торгау, так что Валленштейн находился между обеими неприятельскими армиями. Густав Адольф занял к северу от Наумбурга на реке Заале сильную позицию, которую он так укрепил, что Валленштейн, несмотря на свое численное превосходство, не решался его атаковать. Несколько дней обе армии стояли друг против друга и очень страдали от плохой ноябрьской погоды. Наконец Валленштейн решил разместить свои войска на зимние квартиры в саксонских городах; но как только об этом узнал Густав Адольф, он перешел в наступление, в надежде или соединиться с герцогом Георгом, или разбить имперцев раньше, чем они снова успеют собраться вместе. Валленштейн велел легким войскам задерживать продвижение шведов и весьма искусно занял позицию, при которой он мог рассчитывать дать успешное оборонительное сражение. Она расположена была не прямо поперек пути наступления шведов, а подставляла последним свой правый фланг; но фланг этот, опиравшийся на городок Люцен и окруженный сырыми, труднопроходимыми лугами, был неприступен. Поэтому шведам, чтобы приблизиться к имперцам, приходилось описывать большую дугу и терять много времени, что не только дало возможность производить дальнейший сбор войск, но и усилить укрепление позиции усердным производством окопных работ; а позиция и без того была прикрыта с фронта сильными естественными препятствиями. Когда Густав Адольф уже в первый день своего наступления (15 ноября) узнал, что неприятель стоит неподалеку от него, он свернул в его направлении, чтобы атаковать его на следующее утро как можно раньше. Сам он располагал на месте 16 300 человек, из коих 5 100 - рейтаров при 60 орудиях, в том числе и легких полковых пушках; Валленштейн мог пока противопоставить этим силам лишь 12 000 человек; из них 4 000 - рейтаров при 21 тяжелом и неустановленном числе легких орудий134. Однако туман, застилавший всякий обзор, задержал атаку шведов до 10 часов утра, а в полдень к имперцам присоединились еще 1 400 рейтаров и между 2 и 3 часами дня - 1 500 человек пехоты, так что в общем в сражении участвовало 14 000 человек против 16 300.

 По старейшим описаниям Люценского сражения, имперцы сражались еще приблизительно в тех же тяжеловесных строях, как и войска Тили при Брейтенфельде. Это, однако, неверно. Валленштейн уже отказался от квадратной формы и строил пехоту 10 шеренгами в глубину. Он также ввел легкие полковые орудия и придал кавалерии стрелковые части. Тем не менее шведская армия все еще качественно превосходила армию противника; она была вооружена более легкими мушкетами, без сошек, строилась в глубину лишь шестью шеренгами и имела преимущества всякой старой армии над вновь сформированной.

 Численное и качественное превосходство шведов в конечном счете одержало верх над имперцами, несмотря на их сильную позицию. Правда, центр Валленштейна, состоявший из пехоты, не был разбит, но кавалерия была настолько расстроена, что Валленштейн не решился возобновить бой на следующий день, хотя прибытие 4 000 пехоты Паппенгейма, появившейся еще к вечеру в день сражения, когда уже стемнело, давало ему существенное численное превосходство. Приди эта пехота несколькими часами раньше, она легко могла бы обратить исход сражения в пользу имперцев; и не представляется невозможным, с чисто тактической точки зрения, что если бы Валленштейн возобновил бой на следующий день, он мог бы, по крайней мере, удержаться на своей позиции. За ночь и шведы несколько отошли назад. Но ведь шведы поджидали еще подхода со стороны Торгау люнебург-саксонского корпуса135; это-то и повлияло на решение Валленштейна признать игру проигранною и уступить Саксонию.

 Многие находят необъяснимым, как мог Валленштейн, находясь поблизости от шведской армии, распустить свои войска на зимние квартиры. Но держать их в ноябре, в очень плохую погоду в лагере под открытым небом было невозможно; его наемники разбежались бы.

Ему приходилось либо располагаться на зимних квартирах, либо отдать Саксонию без боя и взвалить на плечи имперской земле, Богемии, содержание армии. Опасность внезапного нападения можно было предотвратить внимательным наблюдением; ведь неприятель тоже не был сосредоточен в одном месте. Наконец, сам Густав Адольф далеко не был уверен в успехе, и результат сражения все время находился под сомнением. Валленштейн проявил бы малодушие, если бы, избегая риска возможного сражения, сразу отдал бы противнику Саксонию и начал отступать в Богемию.

 Весьма своеобразной представляется фланговая позиция, которую он избрал; правда, она, как мы видели, дала ему значительные тактические преимущества; однако в случае действительного поражения она отрезала ему путь отступления в Богемию, оставляя лишь свободными пути в северо-западную Германию. Крупный риск, на который он пошел, должен рассматриваться как акт великой стратегической смелости.

 Еще более, чем о других сражениях, можно сказать о Люценском, что в нем в значительной мере господствовал случай. Ведь Густав Адольф намеревался атаковать имперцев еще на заре. Если бы это удалось, то блестящая победа была ему обеспечена. Но туман задержал наступление шведов, а тем временем имперцы не только укрепили свою позицию, усердно работая, но к ним подошли и подкрепления, создавшие приблизительно численное равновесие. С другой стороны, 4 000 паппенгеймовской пехоты, которые дали бы Валленштейну перевес, настолько задержались, совершая переход из Галле (добрых 4 мили), что хотя они и были подняты по тревоге еще в предшествующую ночь, подоспели лишь с наступлением темноты, когда бой уже был окончен. Наконец, если победа и осталась за шведами, то триумф их был куплен дорогою ценой - смертью короля.

 Главные силы саксонцев во время сражения находились под начальством Арнима в Силезии; против них оперировали два корпуса - Марадаса и Галласа. Другие значительные силы католиков находились в распоряжении баварского курфюрста. Хотя Люценское сражение и является генеральным сражением, однако в нем принимала участие лишь часть войск, и притом - весьма небольшая.

СРАЖЕНИЕ ПРИ НЕРДЛИНГЕНЕ 136 27 августа (6 сентября) 1634 г.

 В 1634 г. после убийства Валленштейна имперско-баварская армия под командованием наследника престола короля Фердинанда, руководимая генералом графом Галласом, направилась в Баварию и осадила Регенсбург. Чтобы выручить город, Бернгард, продвигаясь из Верхнего Пфальца, соединился к югу от Дуная с Горном, приближавшимся со стороны Боденского озера; но, как это ни странно, первый оставил отряд для осады Форххайма, а второй - у Боденского озера и в Брайсгау; поэтому шедшая на выручку Регенсбурга армия оказалась слишком слабою для непосредственной атаки осаждающих и занялась осадой и взятием Фрайзинга, Мосбурга, Ландсхута; тем временем Регенсбург наконец пал.

 После этого успеха имперская армия разделилась, и Фердинанд ушел в Богемию, которой угрожал шведский корпус и саксонцы; а баварско-лигистская армия, хотела выждать под Ингольштадтом прибытия большой испанской вспомогательной армии, шедшей через Тироль.

 Бернгард и Горн, вместо того чтобы, как следовало ожидать, тут-то и ударить на баварцев, дабы их разбить до прибытия испанцев, тоже разделились и расположили свои войска на отдых.

 Когда саксонцы отступили из Богемии, Фердинанд получил возможность возвратиться обратно и, соединившись вновь с баварцами, взять Донаувёрт и обратить свои силы на осаду Нёрдлингена. Могли ли шведы дать католикам овладеть и этим важным протестантским городом?

 Бернгард, который уже раньше настаивал на движении на выручку Регенсбурга, настаивал и теперь на том, чтобы дано было сражение, хотя он и не отрицал превосходства неприятельских сил; Горн противился этому, и дело так и не дошло до решения непосредственно атаковать осаждавших Нёрдлинген. Выждав подхода подкреплений в лагере под Бопфингеном, не далее как в 10 км от Нёрдлингена, было решено вплотную подойти к осаждавшим и занять позицию на дороге Ульм-Нёрдлинген, которая, с одной стороны, давала возможность шведам получать продовольствие из Вюртемберга, а с другой - отрезала имперцам путь такой доставки по дороге из Донаувёрта.

 Предстоял марш длиною в добрых 2 мили по дуге от бопфингенской позиции, находившейся прямо на запад от Нёрдлингена на гребень возвышенности Арнсберг, к юго-западу от этого города.