Антология российской фантастики - Стрела Аримана

– Антенны и прочее вынесено дальше. Так уютнее. Смотреть будем со второго этажа, давно уж под землю не лазим.

Они вошли в здание. Из удобных кресел, поставленных у широкого окна, видно было хорошо, хотя пока смотреть было не на что - пыльная равнина, как старое шинельное сукно, широко раскинулась влево и вправо. И лишь дорога, обсаженная тополями, оживляла пейзаж, да еще, километрах в трех впереди, перекрещивалось несколько бетонных полос. Одна из них начиналась под окнами.

– М-да, с эстетикой у вас здесь слабовато.

– Зато - ничего лишнего.

– В особенности - журналистов.

– Э, Измаил Алексеевич, отошли те времена!

– Вышли на видимость, - раздался голос над головой.

– Вижу, спасибо. Как вам, Измаил Алексеевич?

– Вижу пламя. Пылища поднялась - теперь ничего не вижу.

– Корабль стоит на опорах, - проплыл под потолком прежний голос.

– Пошли, встретим, - спокойно поднялся Борис Африканович. Для него это давно стало буднями. И только этот рейс был необычен.

– Борис Африканович! - догнал начальника предприятия у машины диспетчер. - Вам звонят из Министерства иностранных дел. Срочно!

– Как вы сказали? - опешил начальник.

– Из Министерства иностранных дел. Просят вас к аппарату, - повторил, переминаясь, диспетчер.

– Борис Африканович, да говорите вы с ними из машины, - подсказал Зерогов.

– Мне нужен начальник Звездного предприятия Парфенов, - уверенно зарокотала трубка.

– Слушаю вас.

– Здравствуйте, Борис Африканович, с вами говорит первый заместитель, меня зовут Иван Сергеевич Новиков. Так вот, Борис Африканович, - продолжала рокотать трубка, - нам необходимо знать, работает ли у вас астронавигатор Петров-Степной Исидор Сергеевич?

– Да, то есть - нет. Он пропал.

– Похоже, он отыскался. Не могли бы вы описать обстоятельства его исчезновения?

Зерогов, наплевав на приличия, прижался ухом с другой стороны трубки, чтобы не пропустить ни слова.

– Это довольно сложно, Иван Сергеевич. Мы сами не знаем всех обстоятельств. Если возможно, сообщите, что же известно вам.

– Охотно. Сегодня утром наш посол в одной из африканских стран прислал срочное сообщение, что к нему явился очень странно одетый человек и заявил, что он советский подданный Петров-Степной. С ним были другие люди - тоже в одеждах невероятных, говорившие на никому не ведомом языке. Всю эту компанию сопровождала местная полиция. Начальник полиции заявил, что эти люди вышли из абсолютно непроходимых болот. И все - не похожи на африканцев.

– Что с ними сделали?

– Накормили и дали вымыться. Потом они буквально рухнули и уснули.

– Когда он будет здесь?

– Если вы опознаете его по фотографии, то…

– Не только его - всех, всех, - выворачивая руку Борису Африкановичу, почти кричал Зерогов.

– Нам, кажется, мешают говорить.

– Это академик Зерогов.

– О-о-о, - первый заместитель несколько секунд помолчал.

– Хорошо, понял вас, попробуем - у нас с этой страной хорошие отношения.

– Уф, - упал на подушки сиденья Зерогов, когда Борис Африканович положил трубку, - а подопечный-то наш жив!

– Ничегошеньки не понимаю.

– Я тоже, но, кажется, начинаю. Едем, Борис Африканович, там уже лифт подали.

– Двигай, Вася! - и через три минуты Вася остановил машину у открытого лифта.

Командир подошел с рапортом, но Парфенов махнул рукою и похлопал его по плечу:

– На бумаге - подробно, а сейчас - отдыхай. И сбрей растительность. Обрадую - твой астронавигатор, кажется, отыскался.

От последнего известия командир остолбенел - даже то, что со времени старта прошел не год, а всего девять дней, не поразило его так.

20

– Где же Анна Ивановна? - огляделся в пустой приемной Зерогов, когда на следующий вечер Парфенов пропускал его в двери своего кабинета.

– Чту трудовое законодательство, Измаил Алексеевич, - с чувством ответил Парфенов, - рабочий день закончился, это мы с вами вправе сидеть хоть до утра! Придвигайтесь, сейчас кое-что покажу!

И он протянул академику фотографию.

– Узнаете?

– Разумеется! Знаете, без бороды у него был гораздо более легкомысленный вид. А так, да еще в этом облачении - Христос да и только! Хоть сейчас на икону.

– Я опознал, подтвердил. Обещают - через неделю, далеко все-таки. И формальностей много.

– И это вы говорите - далеко!

– Везде своя мера, Измаил Алексеевич, - Парфенов убрал фотографию и вынул из ящика стола папку. - Здесь рапорт командира, давайте посмотрим. Начинайте с сути, Измаил Алексеевич, вначале там подготовка, погрузка, список вещей.

– Хорошо, начинаю:

“…вышли на режим. Скорректировал курс. Все параметры в норме. Связь устойчивая. Перешли на вторую пространственную карту…”

– Это тоже пропустите, вот отсюда, - Борис Африканович отчеркнул ногтем.

– “…в 11.55 главный энергетик с моего разрешения опробовал поле высокой защиты. Первое включение - кривая расчетная. При второй пробе в 12.00 в течение нескольких секунд у экипажа наблюдалось необычное состояние - род легкого обморока. Прекратилась связь. При включении обзорных экранов обнаружили абсолютно новый рисунок созвездий. Попытка сориентироваться относительно центрального светила нашей системы к успеху не привела, по причине отсутствия такового…” Это он Солнце, что ли, так обзывает? Ну и слог у твоих покорителей пространства! - не удержался Зерогов, они незаметно перешли на “ты”.

– Переживем, читай дальше!

– “При наружном осмотре обнаружено утончение обшивки по всему активному поясу на 50%. Причина эффекта не установлена. Астронавигатор Петров-Степной высказал предположение о входе в одну из сопряженных пространственных точек. И о возможности обратного перехода при включении высокой защиты. Однако, если бы при переходе вновь произошло утончение активного пояса, гибель корабля была бы неизбежной. Подобный случай в литературе не упомянут и инструкцией не предусмотрен”.

– Еще бы!

– “…Сориентировались в пространстве - находимся внутри системы, подобной Солнечной. Четвертая планета с атмосферой земного типа и даже с естественным спутником. Принял решение - сделать посадку и произвести ремонт корабля. Первый облет показал - соотношение воды и суши подобно земному. В общем похоже расположение материков. Наклон оси вращения - около 25’’. Период обращения вокруг центрального светила - 360 дней. Длина суток подобна земным. Все вычисления производил Петров-Степной.

При повторном облете обнаружена большая долина, окруженная горами. Большая часть ее покрыта травой и кустарником, южная часть - лесом. В центре - небольшое озеро, питаемое ручьем. Рядом с озером - кольцевая воронка диаметром 150 метров с шириной вала около десяти метров. Посадку решил произвести в воронку - в случае обитаемости планеты вал мог бы послужить естественным укреплением на время ремонта корабля.