МЕМНОХ-ДЬЯВОЛ - Энн Райс

Я промолчал.

Дора в задумчивости ходила по комнате. Черные волосы локонами падали на щеки, стройные ноги в черных колготках казались чересчур тонкими и хрупкими. Она давно уже сбросила с себя черное пальто, но только сейчас я обратил внимание, что на ней лишь черное платье из тонкого шелка Я вновь остро ощутил запах ее крови - таинственный аромат женщины.

Я отвел глаза.

- В отличие от вас мне есть что терять в подобных обстоятельствах, - заговорила она. - Если я верую в Бога, а Бога нет, это может стоить мне жизни. И на смертном одре я вдруг пойму, что упустила предоставленную мне возможность познать нечто единственно стоящее и реальное во всей вселенной и что другого шанса у меня уже никогда не будет.

- Да, вы правы, примерно такие мысли посещали и меня в те времена, когда я еще был человеком. Я не желал впустую тратить свою жизнь, веруя в то, что не подлежит доказательству и должно приниматься как само собой разумеющееся, - хотелось увидеть, ощутить и попробовать на вкус все, что мне дозволено будет самому познать в этом мире.

- Именно так. Однако, видите ли, сейчас ваше положение отличается от моего. Вы вампир. С точки зрения теологии - демон. Вы не можете умереть естественной смертью и обладаете собственной силой и возможностями. Следовательно, у вас есть преимущество.

Ее слова заставили меня задуматься - мне и самому приходили в голову подобные мысли.

- Вам известно, что произошло в мире сегодня, в течение одних только суток? - спросила Дора. - Мы всегда начинаем свою программу с краткой сводки новостей. Знаете ли вы, сколько людей умерло сегодня в Боснии? А в России? А в Африке? Сколько произошло перестрелок и совершено убийств?

- Я понимаю, что вы имеете в виду.

- Я имею в виду, что это существо едва ли обладает достаточной силой, чтобы обманом увлечь вас куда-либо. А потому идите с ним. Позвольте ему показать вам то, что было обещано. И если я не права… если вас действительно обманным путем заманят в ад… Что ж, значит, я допускаю страшную ошибку…

- Нет, это не ошибка, это будет вашей местью за смерть отца, и не более. Однако я согласен с вами, уловки в таком деле неуместны. Я живу и действую согласно собственной интуиции и, если хотите, инстинктам. К тому же… Хочу сказать еще кое-что о Мемнохе-дьяволе - возможно, мои слова вас удивят…

- Что он вам нравится? Знаю. Я поняла это с самого начала.

Но как такое могло случиться? Ведь я не люблю даже себя самого. Естественно, я принимаю себя таким, каков я есть, и останусь преданным себе до последнего своего часа. Но я себя не люблю.

- Прошлой ночью вы говорили, что, если возникнет нужда, мне достаточно только позвать вас, хотя бы мысленно, достаточно обратиться к вам в душе…

- Да, правильно.

- Вы можете сделать то же самое. Если вы последуете за этим существом и я вам понадоблюсь - только позовите. Позвольте я выражусь иначе: если вам недостанет силы воли или не будет возможности самостоятельно выйти из трудного положения, если потребуется мое вмешательство - пошлите мне свой призыв. И я его непременно услышу. Я буду молить небеса - не о справедливости, нет, о милосердии к вам. Вы мне обещаете?

- Конечно.

- Что вы намерены делать сейчас?

- Провести с вами оставшееся время и позаботиться о решении ваших проблем. Я намерен обратиться к своим многочисленным смертным союзникам и помощникам, чтобы быть совершенно уверенным в том, что у вас не возникнет ни малейших затруднений с наследством, прежде всего со всеми этими сокровищами.

- Но отец уже позаботился обо всем, поверьте. Он очень искусно скрыл все следы.

- Вы убеждены?

- Отец, как обычно, проделал это великолепно. Он сделал так, что его враги получат гораздо больше, чем я, и им не будет никакой необходимости искать еще кого-либо. Как только станет известно о смерти Роджера, они со всех сторон налетят на оставшийся после него капитал и примутся рвать на части все движимое и недвижимое имущество.

- Вы не сомневаетесь, что все произойдет именно так?

- Ничуть. Будет лучше, если нынешней ночью вы уладите собственные дела. Не стоит беспокоиться обо мне. Позаботьтесь о себе и как следует подготовьтесь, если вы решились пуститься в это путешествие.

По- прежнему сидя возле стола, я долго не отрываясь смотрел на Дору, которая стояла спиной к стеклянной стене, и мне вдруг показалась, что передо мной картина, нарисованная черной тушью. Единственным белым пятном оставалось ее лицо.

- Действительно ли Бог существует, Дора? - прошептал я. Как часто задавал я тот же вопрос! Сколько раз я спрашивал об этом Гретхен, когда во плоти и крови лежал в ее объятиях!

- Да, Лестат, Бог существует, - твердо ответила Дора. - Не сомневайся. Возможно, ты молился Ему так долго и так громко, что Он наконец обратил на тебя внимание. Иногда я думаю, не промысел ли это Господень, не по своей ли воле затыкает Он уши, дабы не слышать наши жалобы.

- Вы останетесь здесь или хотите, чтобы я отнес вас обратно домой?

- Оставьте меня здесь. У меня нет никакого желания совершить еще одно такое же путешествие. До конца дней своих я буду пытаться вспомнить его во всех деталях и полагаю, что мне едва ли удастся когда-нибудь полностью восстановить его в своей памяти. Я хочу остаться здесь, в Нью-Йорке, рядом с вещами отца. Что же касается денег… Вы выполнили свою миссию.

- Так вы согласны принять эти сокровища? И деньги?

- Да, конечно. Я принимаю наследство. И сохраню столь дорогие сердцу Роджера книги - сохраню, чтобы когда-нибудь, когда наступит подходящий момент, продемонстрировать их всем Книги горячо любимого им еретика Винкена де Вайльда.

- Быть может, вам еще что-нибудь от меня нужно?

- Как вы… Как вам кажется, любите ли вы Господа?

- Ни капельки.

- Как вы можете так говорить?

- А за что? - спросил я. - Как может вообще кто-то Его любить? Вспомните, что вы сами только что рассказывали мне о событиях в мире! Разве вы не понимаете, что в наши дни Его ненавидят все? Суть не в том, что Господь мертв. Суть в том, что в двадцатом столетии Его ненавидит все человечество. Я, во всяком случае, думаю так. Вполне вероятно, что Мемнох старался сказать мне именно это.

Мои слова потрясли Дору и привели ее в замешательство. Она нахмурилась, и я почувствовал, до какой степени она разочарована и как в то же время переполнено сочувствием ее сердец. Она хотела было сказать что-то, но вместо этого взмахнула руками, словно пытаясь поймать из воздуха невидимые глазу цветы и продемонстрировать мне их красоту. Не знаю, правильно ли я понял этот жест.

- Да, ненавижу Его, - повторил я.

Дора перекрестилась и молитвенно сомкнула ладони.

- Вы молитесь обо мне? - спросил я.

- Да. Если я никогда больше не увижу вас, если впредь не получу ни малейшего свидетельства вашего существования и того факта, что вы были здесь, рядом со мной, если ничто не подтвердит сказанного вами сегодня, я все равно не буду прежней. И это благодаря вам. Вы стали для меня своего рода чудом - лучшим доказательством из всех, какие когда-либо получали смертные. Доказательством не только наличия в нашей жизни сверхъестественного, таинственного и чудесного, но и, что самое главное, доказательством справедливости того, во что я верю.

- Понимаю, - с улыбкой откликнулся я. В ее словах было столько логики и… правды, что мне действительно оставалось только искренне улыбнуться и покачать головой. - Мне так не хочется покидать вас, Дора.

- Идите же! - воскликнула она. Пальцы ее вдруг сжались в кулаки, и в голосе прозвучала неожиданная ярость: - Спросите у Бога, чего Он хочет от нас! Вы правы - мы действительно Его ненавидим!

Глаза ее гневно сверкнули, но лишь на мгновение, и когда они обратились на меня, в них не было ничего, кроме соленых слез, от которых эти прекрасные глаза казались еще больше и ярче, чем прежде.

- Прощайте, моя дорогая, - прошептал я, чувствуя, как все внутри буквально разрывается от невероятной боли.

На улице по-прежнему валил снег.

Двери собора Святого Патрика были наглухо заперты. Я остановился перед ведущими в него каменными ступенями и, задрав голову, смотрел на Олимпийскую башню, гадая, видит ли сейчас Дора, как я мерзну здесь, под окнами, и как медленно и красиво ложится на мое лицо снег, не способный причинить мне ни малейшего вреда

- Ну ладно, Мемнох, - произнес я вслух, - нет смысла тянуть время. Если ты не изменил своего решения, приходи, сейчас, немедленно.

И в то же мгновение я услышал шаги. Они эхом отзывались на пустынной Пятой авеню, отдавались от стен ужасных Вавилонских башен. Я вытянул свой жребий.» Вокруг не было ни единой живой души.

- Мемнох-дьявол! Я готов! - во весь голос крикнул я.

Я буквально умирал от ужаса.

- Докажи мне истинность своих целей и намерений! - вновь прокричал я. - Ты обязан это сделать!

Шаги слышались все громче и громче. О, этот дьявол проделывал лучший из своих фокусов!