Страсти по адмиралу Кетлинскому - Владимир Шигин

Глава четырнадцатая.

СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ — ЗА ИЛИ ПРОТИВ?

В конце октября в Петрограде в результате очередной, на этот раз уже социалистической революции в Петрограде, к власти в стране пришли большевики. В провинции и на окраинах России на это реагировали по-разному.

Из воспоминаний В.Л. Бжезинского: «В начале Октябрьской революции мне пришлось работать с адмиралом (имеется в виду Кетлинский. — В.Ш.) в Совещании, о чем я уже сообщал, там он боролся за развитие новых начал, но был весьма осторожен в политических выводах, он не знал или еще не решил, кто победит. Известно, что адмирал, получив в последних числах октября директиву Керенского, загнанного в Гатчину, арестовывать большевистских комиссаров, дал соответствующее распоряжение по всему Мурманскому краю. На флоте и в городе это распоряжение не вызвало ни вспышки активности приверженцев Временного правительства Керенского или каких-либо репрессий, ни должного отпора со стороны сторонников советской власти. Совет, Центромур и все судовые комитеты подшили телеграмму Кетлинского—Аверочкина (так в документе, правильно Аверченко. — В.Ш.) к делу, заняв, по существу, выжидательную позицию. По-видимому, то же произошло и по линии железной дороги. В Мурманске в то время, как и в 1918 г., не было партийной организации большевиков, а отдельные товарищи, разделявшие партийную программу, не почувствовали реальной опасности в этой директиве, до них, так сказать, не дошло ее политическое значение… Кетлинский в частной беседе объяснил свой поступок военной дисциплиной — выполнением распоряжения командирования. «Я ведь военный работник, а не политический деятель, который может вести политику за или против правительства — я всегда «за». Если говорить о моем личном убеждении, то оно заключается в сохранении во что бы то ни стало боеспособности флота для России, которую надо защищать от немцев до победного конца».

Последовавшее вскоре известие о большевистском перевороте в Петрограде в Мурманске восприняли в целом спокойно, так как к правительству Керенского отношение было негативное. Однако на всякий случай до прояснения ситуации в столице Кетлинский временно передал всю служебную документацию на хранение на английский броненосец «Глория».

Вопрос отношения Кетлинского с советской властью — один из самых темных в его биографии. Если верить исключительно фактам, то уже в дни октябрьского переворота Кетлинский сразу же без всяких оговорок объявляет о своем подчинении власти Второго Всероссийского съезда Советов и начинает налаживать взаимодействие с местными демократическими организациями, которые, в свою очередь, также сразу признали его авторитет и предложили свое сотрудничество.

Из воспоминаний члена Мурманского ревкома Совета рабочих и солдатских депутатов комиссара Т.Д. Аверченко:

«Уже 26 октября главнамур, контр-адмирал Кетлинский послал телеграммы всем Советам, комитетам и всем лицам администрации Мурманского района:

а) объявление о том, что он со всеми ему подчиненными лицами, учреждениями подчиняется той власти, которая установлена Всероссийским Съездом Советов рабочих и солдатских депутатов;

б) приказание всем исполнять свои служебные обязанности впредь до распоряжения нового правительства.

29 октября судовой комитет крейсера «Аскольд» заявил, что судовой комитет и команда стоят на стороне власти Советов, и что такое свое решение будет поддерживаться всеми имеющимися средствами».

Приведенные выше документы говорят совершенно четко и определенно, что установление власти Советов мурманские массовые организации не только одобрили и приветствовали, но и были готовы защищать, и что их поддерживает народ — рабочие и матросы.

27 октября при Мурманском Совете был создан Ревком, председатель — большевик А. Сковородин, секретарь — Федоров, но через несколько дней Ревком был создан на основе представительства от всех групп населения Мурманска: от военных моряков на кораблях выбирали в Ревком 3 представителей. 1 ноября 1917 года состоялись выборы Ревкома. От моряков был избран аскольдовец В.Ф. Полухина (заочно, он был в это время в Петрограде). Ревком полностью контролировал работу штаба гланамура, и контр-адмирал К. Кетлинский во всем сотрудничал с Ревкомом».

Думаю, что в столь быстром признании власти нового правительства сыграло и происхождение Кетлинского. Как бы то ни было, но он все равно оставался поляком, а значит, не был настолько привязан к институту русской монархии, как его коллеги великороссы.

Мурманский историк П.В. Федоров пишет «В этой должности (должности главнчамура. — В.Ш.) К.Ф. Кетлинский встретил известие о свержении Временного правительства. Возникший после признания центральной советской власти компромисс главначмура с местными демократическими организациями представляет собой довольно редкую для России того периода модель организации местной власти. Даже существует мнение, что в своем политическом развитии Мурманский Север пошел по так называемому «третьему пути», представлявшему собой мирную, бескровную альтернативу раздававшимся в России экстремистским призывам как справа, так и слева. Компромисс нашел оформление в совместном воззвании К.Ф. Кетлинского с Мурманским ревкомом от 4 ноября 1917 года, в котором выдвигались требования «немедленного прекращения братоубийственной борьбы за власть и образование сильной центральной всенародной власти», а также скорейшего заключения «демократического мира при обязательном условии тесного единения с союзниками».

Что и говорить, позиция Кетлинского была в той, далеко непростой обстановке весьма взвешенной и достаточно реалистичной. Впрочем, сразу же после революционных октябрьских событий Кетлинский на всякий случай передал всю служебную документацию на прибывший в Мурманск английский линейный корабль «Глория».

Первый председатель Мурманского центромура В.Л. Бжезинский писал, что Кетлинский, хотя и признал «под давлением народных настроений» советскую власть, «тем не менее проводил «свою» политику», «не препятствовал контрреволюционному шабашу эсеров и меньшевиков, которые проникли в Мурманский совет». Прямо противоположно оценивал Кетлинского преемник Бжезинского на должности председателя Центромура матрос Самохин, считавший, что «все общественные организации смотрели на него (Кетлинского. — В.Ш.) не как на адмирала, а как на единственного нашего общего сотрудника для блага России». Вот и попробуй разберись, как на самом деле относился к советской власти Кетлинский. Но обратимся к его реальным поступкам и делам. 23 ноября 1917 года в своем докладе «Состояние Мурманского укрепленного района и отряда судов в ноябре 1917 года» он официально сформулировал свои подходы к управлению Мурманским краем, полагая прежде всего необходимым сближение военного и гражданского аппарата власти и ее полную централизацию. Кетлинский считал: «Организация управления Мурманским краем… должна быть основана на единстве и полной мочи местной власти, что и достигнуто в настоящее время положением о Главном начальнике Мурмана. Эта организация, колониального типа, должна быть сохранена и после заключения мира до тех пор, пока край не колонизуется и не разовьется настолько, что сможет перейти к общегосударственному типу управления. В настоящее время для достижения ближайших задач я намечаю организацию полноценных управлений: 1) перегрузок, 2) военной охраны границы, дороги и грузов, 3) отряда судов и базирования его, 4) по гражданским делам, 5) отдела снабжения и продовольствия, 6) постройки города, 7) по санитарным вопросам и 8) по вопросам изучения естественных богатств и их использования… Выполнение этого плана требует привлечения хороших культурных работников, что достижимо только при создании подходящей обстановки существования и работы — условий денежных, жилищных, культурно-бытовых… Поэтому я всячески стараюсь привлечь в работе управления краем тех людей, которые намереваются обосноваться на Мурмане. Особенно мне представляется желательными люди семейные, которые осядут здесь на долгое время, может быть, на всю жизнь».

Супруга самого К.Ф. Кетлинского также активно включилась в общественную и просветительскую работу в городе.

Необходимо отметить, что Кетлинский мыслил действительно масштабно и жил не одним днем, а старался смотреть и в будущее. К примеру, его весьма интересовало экономическое будущее Кольского полуострова. Так по поручению Кетлинского, инженер Цинзерлинг произвел обследование пригодной для земледелия земли в районе Кольского залива, от реки Печенги до норвежских пределов, а кроме этого, по реке Туломе до Нотоозера. Помимо этого Кетлинский надеялся в недалеком будущем начать строительство в Мурманском крае различных промышленных предприятий, так как заселение края шло в то время весьма интенсивно. Главным достоинством Мурманска же он по праву считал его незамерзающий порт.