Письма Уильяма Берроуза - Оливер Харрис

— Косто… что?

— Воспаление кости, инфекция такая. Видишь шрам? Однажды я подхватил эту дрянь, и врачам пришлось кость зачищать… Ну, вполне может быть, что у тебя совсем не то. Может, артрит или еще бог знает какая зараза.

— В жизни артритом не страдал. Вообще никогда костями не маялся.

— Ну, надо же когда-то начинать… Ладно, будет, ничего серьезного. Хотя, с другой стороны, все может оказаться серьезнее некуда.

Вот и лежу — больной, ни вздохнуть, ни пернуть.

Келлс утром смотался в Мадрид. Боже, не дай меня тут выебать. Пора мотать из Танжера и лучше всего — сразу в Данию [240]. Или же подыскать работенку в Мадриде. Танжер тянет на дно, словно якорь. Решил я проветриться, поискать кого-нибудь, кто не откажется побеседовать и подмогнуть. Двое типов сразу от меня отвернулись. Ну и пусть, оба — как один, дегенераты. Потом пересекся с Эриком [Гиффордом]. Вот уж поистине человек невезучий. Не стану сейчас пересказывать сагу об Эрике Доходяге. Ему полтинник; ни денег, ни работы, ни перспектив, только восьмидесятилетняя мать на попечении… Таких людей в Танжере полно.

После встречи с ним меня снова пригнуло. Врать себе бесполезно: боль с каждой минутой сильней и сильней. И Келлс умотал, именно когда нужен больше всего. Эрик, впрочем, пережил втрое больше. Однажды случился у него нарыв в животе, пошло заражение, и беднягу поместили в сирийскую больницу… Он уже бредил, и жить ему оставалось считанные часы, когда его перевели в военный госпиталь. Но тогда Эрик работал на госслужбе, помогли связи… Хирург ему попался — грек, который накачал пациента наркотиками и зашил в него живую макаку… Затем Эрика выебла куча арабов-санитаров… Надменный врач-англичанишка думал: сифак, и поставил Гиффорду горячую клизму серной кислоты… Немецкий хирург удалил бедняге аппендицит ржавым консервным ножом и ножницами по металлу, говоря при этом: «Инфекция? Нонсенс!» Разгоряченный успехом и зеленым змием немец стал кидаться с режущим инструментом на все подряд. «Человеческое тело, — вещал он, — это самая паршиффая машина. Оно наполнено множестфом ненужных деталей. Можно прожить без одной почки — так зачем иметь дфе? Йа-йа, дело — в почке. Негоже внутренним органам располягатся так близко друг к другу. Им нужно лейбенераум, каждому сфоя вотшина…» Херр Пидохтор практикует нечто, что сам называет технологической медициной.

Пока я писал письмо, стало еще хреновей. Двигаться почти не могу.

Со мной Кики. Если назавтра не полегчает, придется искать путевого врача. А врачи в Танжере паршивые. Кики… милый, милый мальчик. Действительно сладенький, страсть в нем постоянно растет. К тому же он помогает мне перед сексом раздеться.

С трудом удается перемешаться по комнате, так сильно ноют лодыжки. Надо найти врача. Иду искать завтра же. Собачья смерть — подохнуть в Танжере! У своего смертного одра видеть я хотел бы немногих, и тебя — среди них. Н-да, отмочил комплимент. Утром напишу еще — о самочувствии.

Утро. Ходить по-прежнему получается плохо, если получается вообще. Но врача найти все-таки постараюсь. Письмо отправляю через Капитана.

Люблю, Билл

P.S. Почему ты не сказал, что Нил ударился в спиритуализм [241]?

АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ

(Письмо закончено в среду, 22 июля)

[Танжер]

Четверг, 15 июля [1954 г.]

Дорогой Аллен!

Я по-прежнему не покидаю пределов своей комнаты и почти постоянно сплю.

Силы пропали, я не написал ни слова для книги. Во всем теле тяжесть и жуткая слабость. Чувство, будто эти несколько строчек я пишу уже пять минут. Пойду посплю. Письмо закончу попозже.

Приходил врач, сказал, что сердце в порядке, но в правой лодыжке вторичная инфекция. Будут откачивать из нее гной. Руки опускаются, а ведь надо приготовить для лодыжки горячую припарку. При одной мысли о движении силы уходят. Отложу-ка до завтра — придет Кики и все за меня сделает.

Утро пятницы, 16 июля

Приходил врач и откачал у меня из лодыжки стакан гноя. Из-за вторичной инфекции придется колоть пенициллин. Ревматизм, похоже, прошел. Повезло, неделю страдал им, никак не лечился, но осложнений на сердце болезнь не дала. Между тем она многих оставила инвалидами; я типа охуенный счастливчик по жизни.

Кики сгонял в посольство и принес длиннющее письмо от тебя. Оно-то и выдернуло меня из апатии. Значит, предлагаешь писать ответ сразу после прочтения письма? Недурная идея, поможет избавиться от смешения мыслей и приблизиться к идеалу эпистолярного диалога, то есть разговора на расстоянии. В будущем обязательно последую твоему совету на практике.

С твоим письмом пришло уведомление (обычной почтой! А раньше-то, раньше уведомления приходили авиапочтой; теперь я, наверное, такой роскоши не стою. Похоже, есть особый вид почтовой связи, при котором письмо доходит — если доходит вообще — с опозданием на год, вскрытое, прочитанное и прокомментированное каждым, кто его в руках держал; пересылка, предполагающая все возможные задержки и непотребства) от дебилки из Англии, она там «Джанки» в издательство пропихивает. Дура пишет мне: «Получили письмо […], из которого следует, что между вами и издательством «Эйс букс» существует контракт, согласно которому издательство получает исключительные полномочия распоряжаться правами на публикацию вашей книги за рубежом». Цитирую свой ответ: «Напоминаю, что я предлагал вам прислать копию моего контракта с издательством «Эйс букс». Если бы вы приняли мое предложение и ознакомились с условиями контракта, нам удалось бы избжать данного недоразумения».

Сдается мне, Аллен, что «практичные» люди — вроде литагентов, издателей, юристов — страдают некой клинической формой дурости. Той бабе перво-наперво надо было прочесть мой контракт с «Эйс букс», узнать, сохранило ли оно за собой какие-то права, списаться с «Эйс букс» и напрямую с ними перетереть. Так нет же, она отказалась читать контракт, типа не обязательно его присылать, потому как «положение дел достаточно ясное». На основании каких фактов она подобной ясности достигла, я даже не представляю. Есть, наверное, в мире бизнеса какие-то свои ухищрения, и понять их нам, мечтателям, нечего и надеяться. […]

А Филлис Джексон, дурища, потеряла рукопись романа Джека [242]. Да что у них с головой вообще?! Если когда-нибудь открою собственное дело, то на работу стану принимать исключительно тех, кто не имеет опыта в бизнесе, потому как не желаю бороться с кретинизмом персонала.

Дальше — твое письмо. Проведу эксперимент. Я только что курнул и буду писать как на духу. Трижды затянулся нефиговым косячком и вот меня вштырило, заколбасило…