Европад - Любовь Зиновьевна Аксенова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут-то и началось. Говорить — только слезы лить. Выжать деньги из Тифа профессору не удалось. Найденная квартира растаяла в Атлантике. Зайдели впали в отчаяние. Сначала попытались обратиться к адвокатам. Те быстро разъяснили профессору двусмысленность его положения в Германии и недвусмысленность обвинений, которые может предъявить ему социальное ведомство. Затем профессор бросился к друзьям. Те смотрели на него как на сумасшедшего, втайне восхищаясь собой: «Надо же, профессор, а такой дурак! Мы диссертаций не защищали, зато пальцы в чужой рот не кладем!» Дело дошло до инфаркта. В общем, Тойфель, имея дело с такими клиентами, мог спать спокойно.
С Михаилом он, кажется, просчитался. Это Тиф понял тотчас, как увидел Филиппа.
Ростовщик сразу сообразил, что перед ним не иммигрантского поля ягода. «Если взялся за дело, найдет как раскрутить меня, бедного Тифа, как вытрусить деньги, которые уже приросли к сердцу, которые стали дороже собственных». Филипп не выглядел новичком в этих делах.
«Может, отдать Михаилу бабки, и все?» — промелькнуло в мозгу у Тойфеля и тут же погасло. Денег у Тифа не было. Что-то он проиграл, что-то отдал Земанам на строительство ипподрома. Надо было выкручиваться.
Тиф запричитал:
— Что вы вчера не пришли, как договаривались? Я ваши деньги принес, наличными, бар-гельд, все целиком, в этом напузнике. На меня напали. Прямо здесь. Вчера у нас ограбление было. Кого хотите, спросите. В кассе нуль, хозяин не пострадал, ограбили только меня. Все, гады, забрали. До центика, до последнего. Вы мне верите?
Михаил отупело молчал.
— Я хотел было полицию вызвать, но Бог меня остановил. «Что я скажу им? Чьи деньги?» Я не хотел быть предателем, я не мог выдать вас, я не знал, что мне делать…
— Платить из своего кармана, — тихо обронил Филипп. Даже не Тифу адресовал эту фразу, просто вслух произнес. Но Тифу показалось, что прозвучала она громом небесным.
— Откуда? Где я возьму? У меня нет… — выдавил из себя Тиф, испуганно озираясь по сторонам, будто ища защиты. У Филиппа не дрогнул на лице ни один мускул.
— Герр Димке у себя?
Это был хозяин аукциона. Тиф заплакал. Филипп задел самое больное.
— Его нет. Никогда не будет. Можете им не интересоваться. Я распоряжаюсь здесь сам. Он полностью мне доверяет, — зачастил Тиф.
— Не сомневаюсь. Только мне бы хотелось побеседовать с ним лично.
— Конечно, это ваше право, но зачем это вам?
— Он с вами в доле?
— В доле? Какой доле? Вы о чем?
— Ни о чем. Вы позовете его сюда, или мы пройдем к нему?
— Я же сказал, его нет.
— Я ему звонил и знаю: он нас ждет.
— Вы… Вы… На каком языке? По-русски он не понимает… — В этот миг Тифа осенило. Он понял, что Филипп говорит по-русски с каким-то акцентом. Очень легким, но все-таки акцентом. «Кто же он? Если не из нашей мафии, то кто? О, Господи, не из Израиля же его занесло? Если оттуда, дело плохо — переломает ребра, не побоится, паспортов у него колода. Да, нашел этот Мишка-бандит вышибалу! Может, отдать ему деньги?» Тифу стало так жаль себя, что он осел на стул, — очень заболело сердце. «Нет. Теперь не отдам ни за что! Умирать — так с музыкой!» И он застонал:
— Пожалуйста, вызовите «скорую».
Филипп пожал плечами, протянул трубку Тойфелю:
— Я не знаю номер. Только это вас не спасет. После вашего отъезда делом займется полиция. За ваши истории все равно придется кому-то отвечать. Либо вам, либо вашему хозяину.
— У меня нет никаких историй.
Филипп достал записную книжку, начал называть фамилии, суммы, телефоны. Тиф нервно перебил:
— Кто вы?
Михаил сорвался:
— Твоя смерть, мерзавец!
Тифу сразу полегчало. Страшна только неопределенность. Если это простые вышибалы, ему плевать. Были в его жизни и ушли. Ничего они с ним не сделают. Вызовет полицию за дебоширство — получат штраф, но зачем пришли, не скажут. Он улыбнулся и сказал:
— Вы мешаете мне работать. Придется звонить в полицию.
— Прекрасно. — Филипп достал из внутреннего кармана одно из многочисленных удостоверений, показал разворот Тифу. Тот засопел, замычал. Вдруг очень спокойно спросил:
— По какому поводу?
— Вы не догадываетесь? — отозвался Филипп. — Может…
— Нет. Не надо. Не может… Догадываюсь. Все в порядке, господа. Так сколько я вам должен?
Филипп проигнорировал вопрос. Переадресовал Михаилу.
— Двенадцать тысяч долларов.
— Евро.
— Нет, долларов, — сказал Филипп. — Именно эта сумма стоит в договоре.
Филипп раскрыл перед глазами Тифа расписку.
— Я же сказал, у меня нет сейчас этих денег. Я не отказываюсь вам их отдать, но сейчас нет.
— Возьмите у хозяина.
— У него тоже нет. Мы не держим таких денег наличными.
— Нас
