Маскировкой седину не скроешь - Сергей Алтынов

При этих словах Ганс поднялся, и Калистратов увидел в его правой руке пистолет с глушителем.

– Глупо, знаешь ли, служить тому, кто так скуп, как наш уважаемый Директор. В последнюю минуту меня перекупил Рыжий, – при последних словах Ганс в одно мгновение приставил глушитель к затылку заметно трясущегося Директора и выстрелил.

Звук был негромким, Директор вскрикнул, точно громко икнул, и упал на стол, чуть запачкав его поверхность бурыми каплями.

– Что будем делать, майор? – спросил вконец оторопевшего Калистратова Ганс. – Как ты со мной, так и я теперь с тобой! Застрелю и вложу в руки пистолет. Дескать, убил майоришка Директора… Вот так я поступаю с людьми, которые мне сильно надоедают.

Ответных слов Блондин не произнес. Майор прекрасно понимал, что Ганс непременно сделает именно это.

– Правда, у тебя есть выход. Мне нужен компромат, который ты состряпал на меня. Ведь дом в элитном жилом комплексе взорвал не я, а ты, так ведь? – задал вопрос Ганс, держа Калистратова на прицеле своего оружия.

– Да какая теперь разница?! – только и выдавил из себя майор.

– Лично для меня – большая, – проговорил Ганс. – Ну, кто заложил взрывчатку и подготовил взрыв?

– Я, – произнес Калистратов, поскольку дальнейшее препирательство было бессмысленным.

– Дом ты взорвал по его приказу? – Ганс кивнул в сторону мертвого Директора.

Калистратов кивнул.

– Стало быть, по приказу… – Ганс назвал полное имя-отчество-фамилию Директора.

– Да, именно, – как ни в чем не бывало отозвался Калистратов, шестым чувством чуя, что опасность для его жизни начала отодвигаться.

– И еще ты «крышевал» поставку наркотиков в подмосковный регион под видом гуманитарной помощи. Громкая акция прошлого года. Переработанный опий-сырец шел из-за границы под видом этой самой «гуманитарки». Ты обеспечивал проход через таможню, а я, как ты помнишь, был за рулем одной из этих фур. Рядовым водителем-охранником.

– Было, Ганс, было. Чего теперь вспоминать…

– Где компромат?

Тяжело вздохнув, Калистратов назвал адрес.

– Я у тебя покупаю компромат. Вот… – Ганс положил на неиспачканную кровью поверхность стола две пачки купюр. – И не дай бог, если ты меня обманул.

Вдруг Ганс заметно изменился в лице. И тут же зашатался, выронил пистолет, обеими руками схватился за грудь…

Калистратов отказывался верить своим глазам! Ганс упал на ковер и хватал побелевшими губами воздух, точно рыба, брошенная на песок. Налицо был сильный сердечный приступ, с медициной Блондин имел некоторое знакомство, как всякий уважающий себя оперативник… Или Ганс затеял какую-то очередную каверзу?! Пистолет с глушителем лежал всего в каком-то шаге от Калистратова. Нет, это была не игра…

Это фортуна вновь улыбнулась майору Калистратову!

– Плохо, Ганс? – участливо спросил Калистратов, подняв пистолет и чуть наклонившись над бывшим агентом.

– Не сошлось… – только и произнес побледневший Ганс, даже не делая попыток подняться.

– Бывает, – кивнул Калистратов. – Что тебе еще сказать, Ганс? Жаль, конечно, Директора… Да и тебя! Ты дал мне хорошую подсказку насчет Рыжего. Сейчас я отправлюсь к нему и скажу, что выполнил вместо тебя его работу. Буду рвать подметки на ходу. – Блондин мило улыбнулся и развел руками над бьющимся в конвульсиях телом Ганса. – Всего наилучшего, Ганс! Лечиться нужно было в свое время.

Выйдя из кабинета, Калистратов плотно прикрыл за собой дверь. Все сложилось как нельзя лучше! Ганс убивает из пистолета Директора, но, не выдержав нервного перенапряга, сам падает с сердечным приступом… Будучи живым, Директор терпеть не мог, чтобы охрана лишний раз беспокоила его, вот и теперь она «побеспокоит» его кабинет не раньше, чем через час, ибо нажать кнопку тревожного вызова Директору не позволил осмотрительный Ганс. Уходя из кабинета, Калистратов не взял ни денег, ни оружия. Конечно, гибель такого работодателя, как Директор, с одной стороны, ослабляла позиции засидевшегося в майорах Блондина, но с другой…

Рыжий должен был взять под крыло того, кто уничтожил его злейшего и опаснейшего врага! Ни о чем другом Калистратов сейчас не думал!

Подходя к воротам, Калистратов замедлил шаг. Только сейчас он вспомнил про собровцев, которых наметил себе в союзники. Однако нужны ли они ему теперь?

Остановившись, Блондин набрал на мобильнике номер мастера Феди, который, возможно, еще не успел покинуть пределы столицы.

– Федор, разрешаю тебе сдать сессию, – произнес Калистратов, услышав голос мастера ушу-саньда. – Правда, с небольшим условием. Берешь сейчас не менее троих ребят и немедленно едешь по следующему адресу.

Майор назвал одну из железнодорожных станций, мимо которой его машина будет проезжать минут через двадцать, совершая обратный путь.

– Моя машина остановится, я выйду, далее – салют из всех орудий.

Данная фраза означала, что машину Калистратова нужно изрешетить автоматным огнем.

– За нами еще одна машина, – майор вспомнил про проституток, которые потащатся вслед за ними обратно в столицу, и назвал ее марку и номер. – Им тоже отсалютуете!

Пришло время зачистить всех и вся. Разбираться, кто есть кто, было сейчас некогда. Тем более что Калистратову предстояло найти и уничтожить Композитора с Румыном. Но это уже было делом техники. Рыжий бросит на это все свои силы и средства, ведь эти двое – последняя реальная опасность для Груздева.

Про «недоделанную Балерину» Ольгу Ларионову Калистратов даже не вспомнил.

– Ну вот, видите, как все сложилось. У вас хорошие актерские данные, Директор. И с кетчупом все так славно получилось!

Директор молча вытирал бумажной салфеткой густую бурую жидкость со своего затылка.

– Если этот мерзавец и в самом деле отправится к Рыжему, то Толик непременно снимет дополнительную охрану и прочие лишние средства собственной безопасности. Румын же без моей команды действовать не будет, Калистратов в этом уверен, а я, как, впрочем и вы, для Блондина уже труп. Что и требовалось получить. Теперь… Ну вы сами понимаете, что теперь.

И Директор понял! Только сейчас он понял, как виртуозно и в то же время просто обвел его вокруг пальца этот Ганс! Зачем только он, Директор, согласился, чтобы Ганс спрятал под одеждой портативную цифровую камеру?! Ради некоего разоблачения Блондина? Ганс говорил так убедительно, что Директор и в самом деле решил действовать так, как тот предлагал! Чертов провокатор сумел его в этом убедить, по части убеждения он великий мастер! Талант! Что нового узнал о Калистратове Директор? То, что Блондин гнида и перебежчик? Можно подумать, он этого не знал раньше. Ганс же заставил Калистратова признаться в том, что взрыв (а также поставки наркотиков под видом «гуманитарки») был организован по велению Директора! Куда теперь пойдет с этой видеозаписью Ганс? Конечно, кроме признаний, там ничего нет, но… Если генпрокуратура прихватит Калистратова, тот молчать не будет…

– Отдай видеозапись, – упавшим голосом произнес Директор.

– Увы, – только и развел руками Ганс. – Да вы не волнуйтесь, видеозапись для меня всего лишь гарантия безопасности. Кстати, мой гонорар придется умножить на два. Это не так много, не будьте скупым.

– Стой!!! – окликнул Директор направившегося к выходу Ганса. – Ты… Ты… Ты что вытворяешь?

– То же самое, что и вы, только на более высоком художественном уровне. А теперь последнее – можете мне не верить, но сейчас я скажу вам правду, – убивать вас я не буду, шантажировать – тоже… Более того, уничтожу вашего заклятого врага – Рыжего. И денег за это с вас не возьму. Ну а самый последний мой вам добрый совет – бегите из эрэфии. Немедленно бегите и спрячьтесь хорошенько. Из верных людей возьмите с собой Ташу.

Ганс слышал, как Директор называл свою наложницу уменьшительным именем.

– Благодарю, – кивнул Директор, сумев наконец взять себя в руки.

– Все будет в порядке, Директор, извините, нервы чуть сдали, вот и шучу по-дурацки, – уже у самой двери Ганс обернулся и подмигнул своему нынешнему работодателю. – У вас ведь есть чувство юмора? Вот и отнеситесь к сложившемуся с юмором.

До своей машины Ганс дошел без всяких препятствий. Охранники и привратники вежливо открыли перед ним ворота, и Ганс выехал на шоссе. Гансу вдруг стало нестерпимо весело, и он даже стал напевать песенку «Прекрасное далеко». Когда-то очень давно, можно сказать в другой жизни, Ганс, как и миллионы других мальчишек Советского Союза, был влюблен в девочку Алису Селезневу из сериала советских времен «Гостья из будущего». И перед глазами Ганса периодически, совершенно непроизвольно появлялось лицо Ольги Ларионовой. Может, потому что у нее прическа почти как у «девочки из будущего»? Представить – вот так они с Ольгой сидят у реки… Или на крыше. Им по восемнадцать (нет, даже шестнадцать!) лет, и они встречают рассвет. Лишние мысли и образы Ганс старался выдворить из своего сознания, но получалось это не всегда.