Маскировкой седину не скроешь - Сергей Алтынов

Сергей Алтынов

Маскировкой седину не скроешь

На излете века

взял и ниспроверг

злого человека

добрый человек.

Из гранатомета

шлеп его, козла!

Стало быть, добро-то

посильнее зла!

…Если жизнь припрет, хорошие люди станут плохими, и это может случиться в самый неподходящий момент.

Чтобы не быть застигнутым врасплох такой переменой, лучше с хорошими не водиться. Лучше иметь дело с теми, кто сейчас плохой. По крайней мере, знаешь, чего от него ждать…

Пролог

– Не так страшна боевая машина десанта, как ее пьяный экипаж.

– Похвальное высказывание… – отозвался комроты, повернув голову в сторону худощавого брюнета, лежавшего чуть поодаль от командира. – Кто автор?

– Гвардии прапорщик Касаткин, – ответил худощавый брюнет. – То есть я.

– Колонна пошла, – сообщил третий боец, лежавший в засаде и ведущий наблюдение за вечерним шоссе с помощью специальной оптики.

В самом деле, через пару секунд комроты и прапорщик Касаткин также увидели вереницу машин. Впереди милицейский «Форд», он же «сникерс», с мигалкой. Следом за ним фура, нагруженная, что называется, под завязку, за ней другая фура, между ними джип с тонированными стеклами, за ним третья фура, и замыкал автоколонну милицейский «уазик». Машины двигались неспешно и торжественно, точно дело происходило в кино.

– Красиво движутся, – только и произнес ротный, глядя на едущую в свете заходящего лилово-оранжевого солнца автоколонну.

Давать команду «минутная готовность» не было смысла. Боевая тройка работала не первый год, и на ее счету был уже не один десяток боевых операций. Поэтому действия в режиме «засада на движущуюся автоколонну» были отработаны до автоматизма. Правая рука прапорщика Касаткина уже лежала на пульте взрывных устройств. Наблюдатель точно окаменел, оптика снайперской винтовки, казалось, вросла в его глаз.

– Морали нет, есть красота… – произнес словоохотливый прапорщик.

– Где-то я это слышал, Касаткин, – откликнулся командир, хотя сейчас прапору следовало бы заткнуться. – Или опять твое авторство?

– Никак нет, товарищ майор. Это Савинков Борис Викторович.

– Помню такого, – проговорил майор, любивший, чтобы последнее слово оставалось за ним, а не за прапорщиком.

Между тем автоколонна поравнялась с засадой. Их разделял какой-то десяток метров.

– Один! – начал отсчет майор.

– Два! – тут же отозвался Касаткин.

«Три» вслух не произносилось. Вместо того чтобы назвать ему цифру, прапорщик Касаткин нажал на кнопку пульта дистанционного управления. Взрывы грохнули одновременно, подорвав первую и третью фуры, майор точно рассчитал расстояние, лично устанавливая радиоуправляемый фугас. В то же самое мгновение снайпер-наблюдатель выстрелил по головной милицейской машине, чей бензобак тут же взорвался, объяв «сникерс» пламенем. Майор же, в свою очередь, выстрелил из гранатомета по второй фуре, разворотив водительскую кабину. Касаткин вскинул укороченный десантный «калашников» и дал длинную очередь по замыкающему «уазику»…

Утром следующего дня майор спал дольше обычного, его разбудил прапорщик Касаткин, когда настенные часы показывали без трех минут десять.

– Послушаем новости? – спросил Касаткин и тут же щелкнул телевизионным пультом.

Снайпер-наблюдатель, светловолосый, северно-скандинавского типа высокий парень с аккуратно подстриженной бородой, занял свое традиционное место в кресле. Майор скинул одеяло, уселся на кровати.

– Срочное сообщение из Р-ской области, – произнес диктор. – Крупнейшая мафиозная разборка, в результате которой была уничтожена автоколонна, в которой под видом бытовой техники перевозились сразу несколько тонн наркотиков. Расстреляны также коррумпированные сотрудники милиции, которые сопровождали наркокараван, давая возможность избежать досмотра.

– Возбуждено уголовное дело, – с ударением на «у» в слове «возбуждено» прокомментировал Касаткин.

– Главный вопрос, который сейчас интересует следствие, кто мог уничтожить наркокараван? – продолжал тем временем телеведущий. – Две основные версии – конкурирующая бандитская группировка, имеющая собственный интерес в наркобизнесе, или ставшая уже легендарной таинственная организация «Белая стрела». Если кто-то не знает, сообщаю: «Белая стрела» – это объединение, созданное офицерами различных силовых структур, которые желают вершить правосудие собственными методами…

Майор зевнул, вяло махнул рукой прапорщику Касаткину и стал натягивать спортивный костюм. Дескать, ничего нового и тем более интересного, можешь выключать.

Вечером того же дня все трое, уже не в спортивных костюмах, а облаченные в форму с символикой воздушно-десантных войск, сидели в кабинете перед высоким, одетым в полковничью форму человеком, во внешности которого выделялись гусарские усы с легкой проседью и импортные темные очки, скрывающие почти всю верхнюю часть лица.

– Майор Шаинский, прапорщик Касаткин, прапорщик Тамм! Вам объявляется благодарность и десять суток отпуска, – произнес полковник. – Лихо сработали, ребята! Вся наркомафия на ушах, коррумпированные менты трясутся, рапорты об отставке пишут.

– Служим отечеству и спецназу, – отозвался за всех словоохотливый Касаткин.

– Расслабьтесь, мужики! – полковник окончательно перешел на не предусмотренный субординацией тон. – У вас есть повод немного нарушить боевой режим!

С этими словами полковник открыл потайной бар, находящийся прямо в несгораемом шкафу, достал оттуда бутылку дорогого коньяка и четыре рюмки.

– Вы окончательно приняты в штат нашего оперативного центра! – объявил полковник. – Вы, Леонид Григорьевич, – обратился начальник к майору, – назначаетесь командиром специального подразделения активных действий! Ребята, соответственно, старшие оперативные сотрудники. Постараемся аттестовать их на офицерские звания.

Кабинет полковника десантники покинули в приподнятом настроении.

– Оперативный центр создан для противостояния наркомафии и оргпреступности, – пояснил своим подчиненным майор Шаинский. – Собрали лучших сотрудников из всех ведомств, ФСБ, МВД, армии… Без нашего брата-десантника никак.

– Давно пора, – отозвался Касаткин.

– Без кого точно никак, так это без Валеры, – покосился на Касаткина обычно немногословный снайпер эстонец Тамм.

– Отморозки всякий страх потеряли, – продолжал Леонид. – Наркотой уже в открытую рядом со школами торгуют. А менты наркоторговцев прикрывают.

– Полковник мне понравился, – проговорил Валера, кивнув на начатую бутылку коньяка, которая в данный момент находилась у прапорщика за пазухой.

Майору Шаинскому тоже нравился полковник с гусарскими усами. Они познакомились в боевой обстановке, в самом начале первой чеченской. А спустя полгода после той успешной спецоперации между Леонидом и полковником состоялся следующий разговор.

– Наша главная задача – показать нашей доморощенной наркомафии, что она не столь всемогуща и неуязвима, сколь кажется.

– Одним словом – мафия смертна?

– Вот именно! – не заметил нарушения субординации полковник. – Поэтому мы обратились за помощью к вам, армейским офицерам ВДВ.

– Получается, все остальное…

– Наркомафия наладила связь с высокопоставленными сотрудниками МВД, ФСБ… и даже ГРУ. Служба в оперативном центре сугубо добровольная. Вы можете отказаться. Хотите – прямо сейчас, или можете некоторое время подумать.

Леонид позволил себе некоторые раздумья, но потом дал согласие. Он и сам прекрасно понимал важность создания такой вот структуры, которая могла бы оперативно и, главное, быстро реагировать на возрастающую активность разных ОПГ,[1] связанных с торговлей наркотиками. С тех пор в течение нескольких лет Леонид Шаинский и его подчиненные выполняли поручения полковника, связанные с силовыми акциями против оргпреступности. Однако так называемый Оперативный Центр не торопился становиться официальной госструктурой. Тем не менее все его акции были успешны. Шаинский и его подчиненные готовы были выполнить самые невероятные и рискованные задания. Едва они получали по рации или по мобильнику так называемую команду 88, немедленно приступали к действию. И вот наконец кто-то в верхах осмелился подписать нужный указ.

Отведенные полковником десять суток отпуска десантники не догуляли ровно на один день. Утром все трое были вызваны в штаб-квартиру созданного месяц назад Оперативного Центра. Вид у полковника был теперь отнюдь не гусарский: немногословный и неприветливый в сером штатском костюме.

– В общем, так, – поздоровавшись, начал полковник. – Еще трое суток дополнительного отпуска, и вы все трое отправляетесь в свою воинскую часть, на прежние должности.