Сыграй на цитре - Джоан Хэ

– Я понимаю, что ты…

Хочешь восстать против своего отца? Сместить его ради Жэнь?

Он спросит меня, откуда я это знаю. Пока я колеблюсь, выражение лица Сыкоу Хая становится непроницаемым.

– Тебе лучше поговорить с моим братом, – говорит он ледяным голосом, его взгляд останавливается на ком-то за моим плечом.

– Да, это точно.

Я поворачиваюсь и вижу, что к нам неуклюже приближается рослый воин с ужина.

– Сыкоу Дунь, к вашим услугам. – Его руки внезапно оказываются на моих руках. – Что бы тебе ни понадобилось, я именно тот, кто тебе нужен.

Сыкоу Хай. Сыкоу Дунь. Братья, хотя поверить в это трудно. Сыкоу Дунь в два раза больше Сыкоу Хая, с киянкой[12] вместо подбородка и обрубками, которые служат зубами. Сплевывая застрявшие между ними волокна, он ухмыляется.

– Убери от меня свои лапы. – Я вырываюсь из его хватки и поворачиваюсь, но Сыкоу Хай уже ускользает.

– Пылкая, – говорит Сыкоу Дунь. – Тебе повезло, что мне нравятся мои девушки с… – Костяшки моих пальцев с хрустом встречаются с его носом.

Он отшатывается, а я смотрю на свой кулак. Удар кулаком всегда казался тем, что причинит больше боли мне, нежели моей цели. Но Лотос создана для этого. Мои костяшки хрустят, когда я их разжимаю, а нервы напрягаются, когда я смотрю на Сыкоу Дуня.

– Лотос, верно? – С ворчанием Сыкоу Дунь вправляет свой нос на место. – Я много слышал о тебе.

– А я вот о тебе ничего не слышала. – И мне все равно. – Верни ко мне своего брата, – приказываю я, перед лицом этого воина во мне выходит наружу стратег.

– Моего брата? – скептически повторяет Сыкоу Дунь.

– Кем он приходится губернатору Синь?

– Советником.

Бесполезно.

– А ты?

Сыкоу Дунь ударяет себя кулаком в грудь.

– Сыном.

Предсказуемо, что Синь Гун выбрал такого же бездарного наследника, как и он сам.

– Твоя фамилия не Синь.

– Я заслужил ее, в отличие от твоей леди.

– Жэнь заслуживает того, что имеет.

– Из-за ее благородства? – Сыкоу Дунь усмехается. – Удар в спину Премьер-министра кажется мне не очень благородным.

– Она мудрая правительница, которая прислушивается к советам своих стратегов.

– Знаешь, к чему еще хорошо бы прислушаться? Стерва.

– Возьми свои слова назад.

– Я бы сделал тебя своим заместителем или, может быть, своей женой. Но как относится к тебе Жэнь? Бьет кнутом. – Сыкоу Дунь наклоняется, замасливая мое лицо своим пристальным взглядом. – Бешеная стерва.

Мои руки каким-то образом оказываются у его воротника.

– Возьми. Их. Назад.

Он ухмыляется.

– Умоляй об этом.

Я убью его. Я вырву его кишки и скормлю их ему.

Но это… это не я.

Я отступаю назад.

Сначала проклятия, теперь это. Это, должно быть, исходит от Лотос. Тела, как и все в этом мире, также состоят из ци, а ци – это жидкость. Дух Лотос, возможно, и исчез, но ее физическая энергия смешивается с моей.

– Что, испугалась? – Я отступаю назад, в то время как Сыкоу Дунь наступает. – Я думал, тебе понравится грубость.

Отключись. Не отвечай…

– Я бросаю тебе вызов во имя Жэнь.

Сыкоу Дунь останавливается, а затем торжествующе ухмыляется.

– Предпочитаемое оружие?

– Кулаки.

– Когда?

– Да когда осмелишься.

Он кланяется – слишком низко, жест издевательский.

– Похоже, мы все-таки покувыркаемся.

Если я сломаю его в нужных местах, он больше никогда не сможет кувыркаться.

Но после того, как он уходит, я понимаю, на что только что согласилась. Не на игру в шахматы или дуэль цитр.

Кулачный бой.

Небеса, о небеса, что же я наделала?

16. Две леди в одной комнате

Что же я наделала?

– Вот ты где, – произносит Облако, когда я наконец нахожу дорогу обратно в казарму в темноте. – Я подумала на секунду, что ты свалилась в отхожее место.

Если бы. Тогда времени вполне хватило бы искупаться и сменить одежду.

– Ты оставила это. – Облако что-то вкладывает в мою руку, и я чуть не испускаю стон от досады. Это секира Лотос. Я забыла ее за столом. Слава Сыкоу Дуню. И позор мне. Я беру оружие. Сплю ли я с ним? Я могу порезаться. Но я никогда не видела Лотос без него, поэтому я кладу секиру – краем лезвия в противоположную от меня сторону – на спальный мешок, уже расстеленный рядом с Облако. Теперь нужно раздеться на глазах у всех.

Я думала, что навсегда оставила где-то в прошлом те дни в приюте.

Когда я раздеваюсь до нижних одежд Лотос, вокруг нас кипит бурная деятельность. Солдаты делают ставки на то, кто победит в завтрашних тренировочных поединках один на один. В задней части зала начинается матч по армрестлингу. Из-за спора рядом с нами кто-то падает на мой спальный мешок.

– У-ух, Лотос, извини, – говорит она, отталкивая своего противника от себя. Я заставляю себя оставить свое постельное белье как есть, смятым.

– Так что же Сыкоу Дунь хотел от тебя? – спрашивает Облако, когда я сажусь. Ее глефа мелькает на горизонте моего зрения, когда она полирует ее.

– Ты уже в курсе?

– Слухи разлетелись по всему лагерю.

Всегда знала, что воины – сплетники.

– Он оскорбил Жэнь.

– Эй, все сюда, – кричит кто-то, и внезапно я оказываюсь в центре толпы. Лица – молодые, старые, но немногие старше самой Жэнь – смотрят на меня с нетерпением и выжидают.

Я понятия не имею, кого Лотос считала другом, кроме Облако. Кто обязан ей своей жизнью на поле боя. И кому, в свою очередь, обязана она. Все, что я знаю, это то, что я никогда не приводила в такой восторг эту публику – из участников боевых действий. Мои губы сужаются в ниточку.

– А ты? – спрашивают они. – Что ты сделала?

– Я ударила его кулаком.

Судя по улюлюканью толпы, можно подумать, что я проломила ему череп. Мне бросают апельсин. Я ловлю его – руками, а не лицом, как сделала бы раньше. Затем входит Турмалин, и моя аудитория расходится, бормоча: «Генерал» воину в серебряных доспехах, хотя Турмалин по рангу не выше Лотос или Облако.

– Рада снова тебя видеть, Лотос, – говорит Турмалин, когда приближается. – Как ты себя чувствуешь?

Больший вопрос заключается в том, как мне ответить? Были ли Лотос и Турмалин близки? Я смотрю на Облако, которая очень сосредоточена на полировке своей глефы. Принимая это за «нет», я выбираю более безопасный ответ.

– Готова побить Сыкоу Дуня. – Я хрущу костяшками пальцев, как бы ставя точку в своем ответе, и взгляд Турмалин становится