Гадалка. Карта Смерти - Алина Жигулина

Леди Амия стояла у лотка с пирогами и грустно взирала на веселье. На душе было горько, и эту горечь не могли подсластить ни сласти, ни веселые песни, ни свежие сплетни о новом фаворите королевы. Подружки-аристократки перешептывались у нее за спиной. И ладно бы шептались только за спиной. Почти все признали своим долгом сказать ей все в глаза.

— Ах, Амия! Соболезную, леди, сильно соболезную. Итиль, такая милая тихая девочка, кто бы мог подумать…

— Амия, мне только вчера сказала Айшен, я так удивилась!..

— Говорят, она тоже некромантка?

— Госпожа Квинсет шепнула мне, что твоя дочь и есть та загадочная некромантка, которая в той деревне у Плона…

— Соболезную, Амия!..

— Соболезную…

«Не нужны мне ваши соболезнования!», хотелось крикнуть Амии и, разрыдавшись, уехать домой. Но она держалась. Мило отшучивалась, говорила что-то о недоразумениях и о том, что ее дочь на самом деле в Тардонии, работает в посольстве. Все кивали, льстиво улыбались и отходили, чтобы начать новую волну разговоров.

— Ах, как жаль Амию — вся эта болтовня про посольства… А ведь Итиль сбежала!..

— Да ее мать поди за некромантию из дома и выгнала!..

— Ты же знаешь Амию, она и родную дочь из дома выгонит, чтобы сохранить репутацию!..

— Ах, бедняжка леди!..

— Вырастила некромантку…

Амия грела руки в песцовой муфте и пыталась скрыть дурное настроение, но это получалось все хуже и хуже. Если бы не невестка, Нарделя, леди давно бы уехала домой. В конце концов, время послеобеденное, праздник завершится только к вечеру, когда маги дадут в небо фейерверк, пора бы уже и честь знать.

— Очень вкусно, — причмокивая, сказала Нарделя. — И почему я раньше не пробовала этот фруктовый снег?

— Не знаю, — дернула плечиком леди.

Невестка ее раздражала. Амия считала, что ее мальчик должен был выбрать себе в жены кого-нибудь познатнее, чем эта дочь купчихи и аристократишки из обнищавшего рода. Ах, что за мезальянс!

— Подойдем поближе? — спросила невестка и, не дождавшись ответа, схватила свекровь за локоть. — Так хорошо поет!

Леди скривила губы, но покорно пошла вслед за Нарделей. Вчера вечером, провожая сына в поездку на запад, в Тардонию, она пообещала ему не ссориться с невесткой и во всем ей потакать. Что Амия с успехом и делала весь день, идя туда, куда тащила ее Нарделя.

— Ой, да это же Виесса! — воскликнула невестка.

— Где, где? — встрепенулась Амия.

— Да вон идет!

Нарделя беззастенчиво тыкнула пальцем в нужном направлении. Леди скривилась от такой невоспитанности, но промолчала. Гораздо больше ее сейчас заботил приезд служанки. Виесса в этот день не поехала на праздник, так как вот уже три дня болела, простудившись на сквозняке. Что могло вытащить больную служанку из дома?

— И чего это она приехала? — недоумевала невестка.

Виесса шла ровным быстрым шагом, тревожно поглядывая в сторону леди. К груди она прижимала пухлый конверт с намокшими и разлохматившимися углами. Зеленая сургучная печать глянцево блестела на солнце. Амия не выдержала и пошла навстречу служанке, изо все сил стараясь не бежать — негоже леди скакать, как горной козе. Виесса кивнула и, все поняв, пошла обратно к карете. Открывать письмо на людях было небезопасно.

— Эй, вы куда все? — услышала Амия сзади голос Нардели.

— Пошли, — негромко сказала ей леди.

Невестка послушно пошла за свекровью. «И что это с ними?» недоуменно подумала она.

В карете было тесно и холодно. Леди в нетерпении держала открытой дверь, ожидая, пока невестка соблаговолит дойти до кареты. Виесса дрожала, красные щеки выдавали жар. Она глухо кашляла в кулак и куталась в шерстяную шаль. Длинная дубленка, пожалованная ей Амией в прошлом году, почти не грела.

Когда Нарделя наконец доковыляла до кареты, леди быстро закрыла дверь и облегченно вздохнула.

— Давай, — она выхватила конверт из ослабевших рук Виессы. — Что это? Я же уже получала такое письмо из королевской канцелярии!

— Это оно и есть, — объяснила служанка. — Просто я свиток в конверт положила, а то неудобно было нести… — она снова закашлялась.

В конверте лежал свиток голубого цвета, перевязанный шелковым шнурком. У Амии заколотилось сердце — на такой бумаге писала только Грейта. Итиль все еще не появлялась в Приогоне, и леди возобновила поиски дочери. Пока что не было никаких вестей… Может, в этом письме есть что-то хорошее?

«Уважаемая госпожа!

Мои люди рыщут по всему Приогонью, но пока никаких известий нет. Сама я нахожусь в Древесниках, но у меня снова возникла проблема. Денег, которые Вы прислали, не хватает…»

Сердце успокоилось. Ничего нового в письме не было, дальше шли жалобы на завышенные цены и катастрофическую нехватку денег. Леди все-таки приняла решение отослать Грейте еще денег, сумму, вполовину меньшую той, которую она просила. С этим странным исчезновением Итиль леди и так потратила на Грейту огромные деньги. Но вдруг, если она отменит приказ и снимет магичку из Приогона, дочь как раз там появится? Рисковать было нельзя.

Одно было хорошо: тайная служба тоже ничего не знала о том, где сейчас находится Итиль. И это успокаивало леди.

— Поехали домой, — устало сказала леди. — Виесса, ты в порядке?

Служанка вяло кивнула и закрыла глаза.

— А как же праздник? — огорчилась Нарделя. — Я хочу остаться!

— Оставайся, а я поеду, — сухо промолвила Амия. — Я прикажу, чтобы за тобой приехали через два часа.

— Через три, — поправила невестка и вылезла из кареты. — Ох, зря ты не хочешь остаться! Я привезу тебе фруктового снега.

— Спасибо, — благодарно кивнула леди. Это лакомство она любила, хотя во время праздника ей кусок в горло не лез.

Нарделя улыбнулась и, помахав рукой, побежала в сторону крытого кафе.

«А не такая уж она плохая», — подумала Амия. «Вот бы еще внучку мне родила…»

Карета тронулась, оставляя позади шумный, пахнущий сластями праздник.

Подгоняемые ураганным ветром тучи плыли так низко, что казалось, они вот-вот упадут на землю. Я придерживала рукой капюшон и молилась всем богам сразу, чтобы ненастье хотя бы чуть-чуть притихло. Тенла ехал впереди меня, припав корпусом к лошади. С того времени, как выехали, мы с ним не обмолвились и словом — погода не располагала к долгим разговорам.

Я смотрела на дорогу и предалась воспоминаниям. Целых два месяца скитаний по Лефии после побега из дома, показавшиеся мне вечностью. В первой же харчевне, в которую я зашла пообедать, меня зажал в углу и облапал какой-то наемник…

…Ноги, особенно ляжки, болели, усталое тело не хотелось слушаться. От Леввы я была уже так далеко, как не уезжала одна никогда раньше. Скоро должен был показаться паром, который позже перенесет меня на другую сторону Триньи — туда, где гордо высились шпили большого города с надменным названием Тырь.