Полет мотылька - Алексей Калугин

– Ну, что? – спросил он, едва успев поднести трубку к уху. – Ах, у вас сбой!.. – Пятисекундная пауза. Затем: – К черту!

Ударом ладони загнав антенну в корпус, Анатолий Викторович спрятал телефон в карман.

– Ну? – посмотрел на него Алекс.

– А!.. – раздраженно махнул рукой Анатолий Викторович. – Вечно у них одно и то же!.. Придется самим выкручиваться.

– Как обычно? – спросил Юлий Никандрович. – По ролям?

– А как еще? – развел руками Анатолий Викторович.

– Все заново! – призывно хлопнул в ладоши Алекс. – Начали!

– Ну, довольно! – громко произнес Анатолий Викторович. – Под конец всегда одна риторика.

– Что? – удивленно глянул на него Геннадий Павлович.

– Это его фирменный стиль. – Алекс щелчком выбил из пачки сигарету, сунул ее в угол рта и прикурил от зажигалки. – Не люблю я его, – добавил он, проникновенно глянув в глаза Геннадию Павловичу.

– Почему? – в глазах Геннадия Павловича светилось искреннее непонимание, чистое и прозрачное, как вода в горном ручье.

Ведущий ему нравился и передача были интересная. Вот только в последнее время Геннадию Павловичу не часто удавалось ее посмотреть, – старик Сивкин, приглашавший его иногда посмотреть телевизор, отдавал предпочтение женским ток-шоу.

– Прежде у него передачи были другими, – мрачно заметил Анатолий Викторович.

– Ага, – прищурившись, вроде как от дыма, попавшего в глаза, усмехнулся Алекс. – Прежде он говорил то, что думал. А теперь – то, за что деньги платят.

– Ну-у, – обиженно протянул Геннадий Павлович, как будто замечание Петлина касалось его лично.

– А что, – выдохнув клуб дыма в лицо Калихину, спросил Алекс, – ты хочешь сказать, что поверил в историю о ликантропах?

– Ну, как же, – вконец растерялся Геннадий Павлович. – Мы ведь все вместе смотрели… И Толик, – кивнул он на Анатолия Викторовича, – сказал, что передача интересная.

– Не-е-ет! – Губы Анатолия Викторовича растянулись в тонкую, полупрезрительную улыбку. Подняв указательный палец, он медленно покачал им из стороны в сторону. – Я сказал только то, что видел эту передачу, и она показалась мне любопытной. С точки зрения того, до какого маразма можно дойти, пытаясь все свести к единому знаменателю.

Ребра обеих ладоней Юлия Никандровича одновременно ударили по столу.

– Ну сколько можно? Сколько еще будет продолжаться эта бесконечная фронда и юношеский скептицизм? Мы ничему и никому не верим! – пародийно взмахнул рукой Юлий Никандрович. – А если информация исходит из официального источника, следовательно, это ложь вдвойне! – Навалившись грудью на стол, Коптев подался вперед. – Хватит, – произнес он шипящим полушепотом. – Хватит, ребята. Время игр прошло.

Анатолий Викторович хмыкнул, – не то насмешливо, не то презрительно, – весьма неопределенно.

Алекс не спеша затянулся и выпустил тоненькую струйку дыма к потолку.

– Знаешь, что я тебе на это скажу, Юлик?

Алекс поставил на стол локоть руки, меж пальцев которой у него была зажата сигарета, и, сделав изящное движение кистью, нарисовал дымящимся кончиком нечто замысловатое, – не то вопросительный знак, не то скрипичный ключ.

– Догадываюсь. – Юлий Никандрович попытался усмехнуться, но вместо усмешки на лице у него появилось такое выражение, словно он готов был расплакаться.

Ничего не сказав, Алекс только махнул рукой и посмотрел на Анатолия Викторовича. Григоршин пожал плечами – опять-таки в высшей степени неопреде-ленно.

– Глупо все это, – ни на кого не глядя, удрученно произнес Юлий Никандрович. И головой покачал. – Ох как глупо.

– А мне передача понравилась, – сказал, не очень-то в тему, Геннадий Павлович. Взгляды всех присутствующих за столом тот час же сошлись на нем, после чего Калихин счел нужным добавить: – По-моему, было интересно.

– Что именно? – спросил Анатолий Викторович.

– Я не знал, что оборотни существуют на самом деле. И то, что они появляются на свет в результате заболевания, передающегося по наследству, для меня тоже стало открытием.

– Что и требовалось доказать, – отрешенно хмыкнул Алекс, как будто и не ожидал услышать ничего иного.

– Нет, – с сомнением покачал головой Анатолий Викторович.

Григоршин посмотрел на Геннадия Павловича так, словно ожидал от него объяснений.

– Что? – непонимающе развел руками Геннадий Павлович.

– Закажи пива, Юлик, – лениво произнес Петлин.

– Иди ты… – беззлобно огрызнулся Юлий Никандрович. – Сам заказывай, если хочешь.

– Мне не тяжело, – усмехнулся Алекс.

Он, точно фокусник, взмахнул рукой, и официант в красном жилете тотчас же подбежал к столу.

– Четыре пива, – сказал Алекс и окинул взглядом стол, на котором уже не осталось ничего съестного. – И какую-нибудь закуску попроще, – салатик или нарезку.

– Орешки? – спросил официант.

– Непременно, – согласился Алекс.

Официант сделал пометку в крошечном блокнотике, который он ловко прятал в ладони, и умчался выполнять заказ.

– Ну, что, Юлик, – грустно улыбнулся Анатолий Викторович. – Хочешь сказать, что тоже поверил в страшную сказку о ликантропах?

– Не в ликантропах дело, – недовольно поморщился Коптев. – Ты же сам прекрасно понимаешь, что ни один нормальный человек в это не поверит.

Геннадий Павлович озадаченно прикусил нижнюю губу. Сказать по чести, история о стае оборотней, или ликантропов – как их ни называй, суть-то одна и та же, – показалась ему заслуживающей доверия. Во всяком случае звучала она вполне правдоподобно. И даже то, что приглашенный на передачу консультант все время оспаривал выводы, которые делал ведущий, только придавало истории убедительности. И была же фотография! Нечеткая, но именно поэтому вполне достоверная. Ведь если кому-то, скажем, тому же ведущему, нужно было надуть Геннадия Павловича заодно с сотнями тысяч других телезрителей, то ничего не стоило сделать отменнейшую подделку с изображением безобразного монстра, от одного вида которого захватывало бы дыхание и скулы сводило от жути.

Подошедший официант поставил на стол четыре высоких стакана с пивом, пару тарелок с нарезками – рыбной и мясной – и две розетки с подсоленным арахисом.

– Теперь я понял, что имеет в виду Юлик. – Алекс щелкнул пальцами и указал на Коптева. – Ты хочешь сказать, что объяснить малообразованной публике подлинную опасность, которую таит в себе генетический мусор, – задача не из простых. Для обывателя в рисунке двухспиральной цепочки ДНК не больше смысла, чем в шумерской клинописи. И хотя он сотни раз слышал о том, что именно ДНК управляет всей жизнедеятельностью его организма, он считает это глупой придумкой ученых, которым больше заняться нечем, кроме как плести всякую чушь. Но если этому же типу сказать, что, не пройди он процедуру генетического картирования, и его сын или внук непременно превратится в оборотня, то это возымеет соответствующий эффект, и наш милейший обыватель тут же побежит делать, что сказано.