Легион «Идель-Урал» - Искандер Гилязов

Национальные комитеты, в том числе и татарский, не только были созданы при посредничествах, но и находились под их контролем.[482] Фактически работа в комитетах считалась работой на общественных началах — национальные представительства не являлись юридически признанными учреждениями и потому не могли иметь официального персонала, сотрудники комитетов не получали заработной платы, а числились за теми инстанциями, из которых они и приходили в комитеты: вермахт, Восточное министерство, СС и пр. Функции комитетов были довольно широкими, но главной их задачей считалось осуществление как можно более тесного контакта представителей советских восточных народов с немецкими военными и гражданскими учреждениями (недаром они на первой стадии их создания получили наименование «связующих штабов»). По данным П. фон цур Мюлена, исходя из этой задачи комитеты состояли как минимум из трех отделов: политического (в ведении их были политические контакты, организационные вопросы и финансы), военного (контакты с вермахтом и с соответствующими Восточными легионами, подготовка офицерских кадров, военная переподготовка) и отдела пропаганды, прессы и общественной работы. Судя по составу татарского представительства, очевидно, его подразделение на отделы было несколько более разветвленным, но в принципе подходило под указанную схему.

К сожалению, не сохранилось многих документов, связанных с деятельностью татарского комитета. Некоторые показатели его активности в военной области уже упоминались, когда речь шла о Восточных легионах. Представители комитета принимали участие в комиссиях по работе в лагерях военнопленных, выступали с лекциями, призывая своих соплеменников вступать в легион, составляли списки для Татарского посредничества, делали предложения по военной реорганизации легионов (вспомним хотя бы фантастический проект создания идель-уральской дивизии, высказанный как раз от имени татарского представительства). Объемную работу проводили члены комитета в сфере социальной, а также в деле пропаганды, издания газет и журналов, о чем еще пойдет речь ниже.

Во всей работе татарского представительства Волго-татарскому легиону уделялось, понятно, особое внимание. Одним из красноречивых свидетельств такого внимания является открытое письмо Шафи Алмаса легионерам, опубликованное в газете «Идель-Урал» от 29 августа 1943 г., которое вполне можно считать одним из важных программных политических документов «Союза борьбы». Момент для такого обращения был выбран не случайно, так как внутренняя обстановка в легионе, вероятно, в то время сложилась довольно напряженная — в середине августа 1943 г. были проведены аресты участников подпольной группы Мусы Джалиля. Шафи Алмас по-своему стремился внести ясность в ситуацию и поднять дух своих соплеменников. При этом в своем обращении он отвечал на три вопроса, которые, по его мнению, представляли особую актуальность:

1. Почему мы боремся не вместе с русскими, а отдельно, своим легионом, хотя у нас и есть общая цель — уничтожение большевизма?

2. Почему мы говорим не Татарстан, а Идель-Урал?

3. Какой должна быть форма государственности Идель-Урала?

Ответы Шафи Алмаса на поставленные вопросы очень ясно представляют его политические позиции. Он заявил: «Мы боремся не только за уничтожение большевизма, а и за уничтожение основ русского империализма. Понятие „Великороссия“ исторически не так уж старо — оно появилось после подчинения русской монархии многочисленных народов Востока». Шафи Алмас привел в своем письме различные исторические факты для подтверждения своей основной мысли: татарское крестьянство в России искусственно отрывалось от земли, намеренно вытеснялось на неплодородные земли, татарские деревни отдалялись от городов, культура сдерживалась, татарское население было территориально раздроблено, подвергалось насильственной христианизации и русификации. Хотя «татарские парни и гибли за русскую монархию», народ оставался подавленным и униженным. По мнению Шафи Алмаса, «никогда никакое русское государство не скажет нам: имейте свою страну, свои богатства, живите свободно и используйте это по своему усмотрению». В его представлении, татары, которым «не нужно никаких красивых слов об автономии», должны были использовать сложившуюся ситуацию, так как Германия дала им оружие, чтобы «сражаться за свободу». В этих сражениях «легион как основное ядро борьбы» должен был бы сыграть особую роль.

Более краток был «вождь» в ответах на второй и третий вопросы: термин «Идель-Урал» применялся для того, чтобы подчеркнуть единство народов Поволжья и Приуралья, поскольку их всех постигла та же историческая участь, что и татар. Государство, которое они вместе будут строить, должно было быть «национальным, отвечающим интересам всех народов, проживающих на его территории». Открытое письмо Шафи Алмаса к легионерам, как и многие другие программные документы «Союза борьбы тюрко-татар», в годы войны представляет из себя своеобразную смесь реальных фактов из истории татарского народа и фальшивых, утопических представлений об его будущем, которое Шафи Алмасу рисовалось в союзе с национал-социалистической Германией.

Наиболее масштабным мероприятием, организованным татарским представительством в Германии в годы войны, следует признать курултай (съезд) представителей народов Идель-Урала, который состоялся в г. Грайфсвальде 3–5 марта 1944 г.[483] Материалы этого собрания, высказывания делегатов, оставшиеся во многом лишь декларацией, позволяют, однако, наиболее точно отразить политические представления лидеров татарского национального движения в Германии периода Второй мировой войны. На основании сохранившихся источников можно представить, как было организовано и проведено это мероприятие.

На курултай собралось около 200 делегатов, прежде всего от Волго-татарского легиона и посредничества. Для заседаний было выделено самое большое в Грайфсвальде помещение городского собрания. Понятно, что на курултай получили приглашение многие важные немецкие чиновники из Восточного министерства, офицеры Восточных легионов, представители «дружественных народов».

Именно немецким гостям съезда и было предоставлено право первыми выступать с речами. К делегатам обратился генерал Ральф фон Хайгендорф, который больше говорил об «углублении германо-татарского сотрудничества», о том, что создаваемое национальное представительство «должно пробудить в легионерах истинный дух борьбы», что только «германская победа может принести счастливое будущее для татарского народа», что лишь после того «наши товарищи из Идель-Урала смогут вернуться на освобожденную родину к своим семьям и в последующие мирные годы будут развивать истинные дружеские отношения между немецким и татарским народами». Обратим внимание — в выступлении генерала «счастливое будущее» татарского народа представлено в полном тумане — он не мог и не хотел ничего сказать о том, что более всего волновало представителей татар, — о будущей форме государственности.

Так же осторожен в своем приветственном выступлении был и профессор фон Менде, который, конечно, был гораздо более компетентен в национальной проблематике, чем генерал фон Хайгендорф. Представитель Восточного министерства коротко охарактеризовал восточную политику Третьего рейха, сделав основной упор на внимание, проявляемое немецкой стороной к проблемам нерусских народов. Фон Менде говорил также о значении создания Восточных легионов, о «многосторонней и плодотворной деятельности» Восточного министерства и Татарского посредничества.

На заседаниях курултая слово было дано и немецким командирам татарских соединений — подполковнику фон Зеккендорфу и полковнику Боллеру, которые в очень коротких выступлениях рассказали о задачах и деятельности своих подчиненных.

Только затем председательствовавший в первый день заседаний Айтуган (сведений о нем, равно как и о некоторых других выступавших под псевдонимами, у меня нет) представил слово «избранному делегатами и признанному германским правительством руководителю тюрко-татар» Шафи Алмасу, который выступил с объемным докладом под девизом «Сила единой нации — в единстве воли, в верности избранному пути». В этом докладе Ш. Алмас проследил «исторический путь борьбы за национальную идею», заметив, что в 1917 г. для народов Поволжья и Приуралья открылась было возможность свободного развития, но она была уничтожена большевиками. Курултай, подобный Грайфсвальдскому, по мнению президента, являлся не новым явлением в национальной жизни — как пример он назвал Милли меджлис 1917–1918 гг., созванный в Уфе. Именно «Союз борьбы тюрко-татар Идель-Урала» и являлся логическим возрождением и продолжением деятельности Милли меджлиса. Эту мысль Шафи Алмас подчеркивал практически во всех своих публичных выступлениях и статьях. Понятно, что президент не мог не рассыпаться в любезностях перед своими «хозяевами». В годы войны, по его выражению, на помощь угнетенным народам пришла Германия, которая с оружием в руках поддерживает борьбу их против большевизма (как это было на самом деле, было уже показано во второй главе этой книги). С особой благодарностью отметил он помощь в создании легиона, Татарского посредничества («ему стали придавать большое значение»), в издании периодических изданий на татарском языке фон Менде, Унглаубе и фон Зеккендорфа. Понятно, что в изложении Шафи Алмаса почти никаких проблем в национальной деятельности не было — он должен был подчеркнуть хорошую «результативность» своей работы.