Легион «Идель-Урал» - Искандер Гилязов

Большинство тех лиц, которые входили в состав национальных комитетов, не могли не понимать сложившейся ситуации. Поскольку по своей политической природе они все же друг от друга отличались, иногда очень значительно, соответственно этому они и проводили свою деятельность. Определенная часть, придерживаясь антифашистских идей, встала на подпольный путь борьбы с гитлеровским режимом с целью разрушения национального движения в Германии изнутри, разложения национальных военных формирований восточных народов (самый яркий пример — деятельность группы Мусы Джалиля). Другие, прежде всего довоенные эмигранты, стремились к максимально возможному расширению своих полномочий, превратив политическую деятельность исключительно в борьбу за власть. Здесь уместен пример туркестанского лидера Вели Каюм-хана, который в среде среднеазиатских народов добился фактически настоящего культа личности и полновластия. Этого, собственно, явно желал и татарский «вождь» Шафи Алмас, но достичь поставленной цели не сумел. Третьи, представлявшие бывших военнопленных и перебежчиков, в какой-то степени общим положением дел были удовлетворены и хотели лишь сохранения своего статуса и благоприятного материального положения, не заглядывая слишком далеко в будущее. Четвертые, настроенные наиболее националистически, любыми средствами пытались усилить национальный, идеологический фактор в деятельности представительств, поднять их на более высокий уровень и, получив полную свободу действий, развернуть национально-освободительную, гражданскую войну, борьбу за восстановление или создание национальной государственности, что на поверку все-таки оказалось полной утопией.

Такая разность в представлениях и подходах приводила к серьезным внутренним конфликтам во всех национальных представительствах, причем масла в огонь добавляла и национальная неоднородность некоторых из них. Приведу данные документов. 12 сентября 1944 г. представитель чувашей в «Союзе борьбы тюрко-татар Идель-Урала» Ф. Паймук заявил в беседе в Главном управлении СС: «Отношения в комитете не очень хорошие, почти такие же как и у туркестанцев, где во главе встал представитель одного народа. Все это свидетельство политической глупости и тщеславия. А Шафи Алмас больше поддерживает своих соплеменников».[488] Очень ярким подтверждением сложной внутренней атмосферы в «Союзе борьбы» является и выше уже цитированное сообщение Р. Ольши от 15 сентября 1944 г., в котором он делился впечатлениями от встречи с Шафи Алмасом.[489] Вспомним, что Шафи Алмас во время беседы назвал своих сотрудников, привлеченных на службу в Главное управление СС, «непригодными болтунами, которые не смогут вести полезную работу», что он, по мнению Р. Ольши, «хотел бы сотрудничать с СС только через своих людей» и игнорировал «все более молодые и более активные силы в татарском движении». В другой своей справке, от 15 ноября 1944 г., Р. Ольша вновь убийственно охарактеризовал Шафи Алмаса и его «авторитет»: «Это запойный пьяница, которому резко противостоят все татары».[490]

Конфликты и противоречия всплывали и во взаимоотношениях между национальными представительствами. В одном из официальных сообщений гестапо по поводу состоявшегося 8–10 июня 1944 г. в Вене съезда Туркестанского национального комитета ясно было сказано, что немецкая сторона, как и прежде, стоит за объединение всех тюркских народов, чтобы «использовать этот этнический и религиозный блок для разрушения СССР». Но, как оказалось, Туркестанский комитет и его лидер Вели Каюм-хан выступил против подобных устремлений, рассматривая все тюркские народы по отдельности. Причем авторитет и резонанс Каюм-хана среди остальных тюркских народов, как отмечалось в документе, был очень невелик. Здесь же обращалось внимание и на то, что Туркестанский комитет изначально выступил против создания Восточнотюркского боевого соединения СС, «опасаясь в результате этого уменьшения своего влияния». В итоге делался такой вывод: «Каюм, как человек не очень умный и бесхарактерный, привел к противоречиям среди отдельных тюркских народов и подорвал наш авторитет в туранистских кругах. Неизвестно, почему Восточное министерство остановилось на его кандидатуре, он снижает наш вес среди мусульман».[491] Здесь же будет вполне уместно вспомнить конфликт между татарским и туркестанским представительствами середины 1943 г., который привел к уходу Ахмета Темира с места руководителя «Комитета Идель-Урал».

Хотя такие противоречия в документах подтверждаются и встречаются не один раз, ни германские чиновники, ни сами национальные лидеры сора из избы выносить не желали: внешне отношения между всеми национальными представительствами оставались самыми теплыми и дружескими. На том же съезде в Вене тепло приветствовали своих среднеазиатских «братьев» Шафи Алмас и другие национальные лидеры, на пышных торжествах в Грайфсвальде, конечно же, присутствовали «вожди братских народов», по случаю любой даты все комитеты обменивались поздравлениями и уверениями в «единстве в борьбе против большевизма».

Конфликтные ситуации, возникавшие в реальной жизни, вызывали понятное беспокойство высших немецких инстанций, которые прекрасно понимали пагубные их последствия. Своеобразной попыткой умиротворения потенциальных соперников стала идея, высказанная Г. фон Менде в начале ноября 1944 г.: он предложил объединить национальные представительства в более крупные политические учреждения — так называемые «национальные советы». Грузинский, Азербайджанский и Армянский комитеты должны были объединиться в Кавказский совет. Как о принятом решении 3 ноября 1944 г. фон Менде писал об объединении Туркестанского, Щель-Уральского и Крымско-татарского комитетов в Восточнотюркский совет.[492] При этом предлагалось полностью расформировать и создать заново национальные представительства, которые все-таки должны были продолжать свое существование. Шафи Алмас в очередной раз был назван «неподходящей фигурой» в роли руководителя идель-уральцев. Сомнению подверглась и кандидатура майора Ямалиева. Лучшей фигурой на посту руководителя татарского комитета фон Менде видел Тарифа Султана, но и он считался слишком молодым для роли лидера. Поэтому, по мнению фон Менде, было целесообразным «принудить председателя Шафи к отставке и избрать новый состав Союза борьбы из активных членов президиума во главе с Ямалиевым. Если же впоследствии удастся найти более подходящую кандидатуру, то Ямалиев может быть заменен другим лицом». Восточнотюркский совет должен был быть составлен из председателей трех национальных комитетов, а председательствовать в нем должен был «представитель сильнейшей группы», значит, Вели Каюм-хан. Его заместитель — представитель «второй по силе группы Идель-Урал». Имеющиеся документальные источники, однако, не подтверждают того, что Восточнотюркский совет был создан. Вполне возможно, что обсуждение возможностей объединения в указанные советы должно было быть связано с появлением осенью 1944 г. при поддержке СС так называемого Комитета освобождения народов России (КОНР) под руководством бывшего советского генерала Андрея Андреевича Власова. В этой ситуации можно говорить о новых серьезных политических противоречиях как среди германского руководства, так и среди представителей разных народов.

Генерал Власов и национальные представительства

Германская сторона дала добро на создание Русской Освободительной армии только осенью 1944 г. — сказывалось особое недоверие гитлеровской верхушки к славянам. И все же 16 сентября 1944 г. в ставке Гитлера Власова принял Гиммлер и обещал ему свое полное содействие. Это событие и стало решающим толчком в создании власовской армии и антисоветского политического руководства, хотя уже почти два года сам бывший советский генерал проявлял значительную активность в этом направлении. 14 ноября 1944 г. на заседании в Праге было официально объявлено о создании «Комитета освобождения народов России» (КОНР) и был принят так называемый Пражский манифест, а зимой 1944–1945 гг. последовало формирование Русской Освободительной армии (РОА). Я не буду подробно останавливаться на истории генерала Власова и его армии, его военной и политической деятельности, об этом существует уже значительная литература, в том числе и на русском языке.[493] Ниже пойдет речь только о вопросах взаимоотношений русского движения и национальных представительств, которые складывались далеко не просто.

Обратим внимание на то, что власовский руководящий орган в Праге получил название «Комитет освобождения народов России», т.е. изначально претендовал на представительство именно всех народов России (СССР). Именно такое его представление находило понимание и поддержку со стороны Гиммлера и СС, но вызывало противодействие со стороны некоторых чиновников Восточного министерства, которые поддерживали устремления «своих» национальных комитетов к созданию собственных государств.