Боги, гробницы, ученые - Курт Церам

class="p1">Когда же мы говорим «мумия», то имеем в виду сохраненный от разложения забальзамированный труп. Как известно, мумифицирование было особенно распространено у древних египтян.

Прежде различали искусственное и естественное мумифицирование. Естественными считались мумии, избежавшие разложения не благодаря постороннему вмешательству, а чисто случайно, в силу тех или иных обстоятельств, как те, например, что были обнаружены в капуцинском монастыре в Палермо, в обители бернардинцев на перевале Большой Сен-Бернар, в свинцовом погребе церкви в Бремене или Кведлинбургском замке.

Данное разделение сохраняется и ныне, хотя и с некоторыми оговорками, поскольку многие исследования, в особенности труды Эллиота Смита и анализ мумии Тутанхамона, произведенный Дугласом Дерри, показали, что своей чудесной сохранностью мумии в гораздо большей степени обязаны сухому египетскому климату, стерильности воздуха и песка, нежели древнеегипетскому искусству бальзамирования.

Так, найдено немало великолепно сохранившихся мумий, похороненных не в саркофагах, а просто в песке, причем внутренности у них не вынуты. Состояние этих мумий ничуть не хуже, чем забальзамированных, которые нередко разлагались или становились бесформенной массой под воздействием смолы, асфальта, бальзамических масел и, как сказано в папирусе Ринда, «воды из Элефантины, соды из Эйлетиасполиса и молока из города Кимы».

В прошлом столетии было распространено мнение, будто египтяне при бальзамировании пользовались какими-то особыми химикатами. Аутентичное, по-настоящему точное и полное описание мумифицирования не найдено и по сей день.

Вероятно, искусство мумифицирования претерпевало неоднократные изменения на протяжении столетий. Так, еще Мариет обратил внимание на то, что мемфисские мумии, самые древние, высохшие чуть ли не до черноты, очень хрупки, а более новые, фиванские, желтоватого цвета, с матовым блеском, нередко эластичны. Разумеется, все это не может быть объяснено одним лишь различием во времени.

Геродот сообщает о трех способах мумифицирования, из коих первый обходился в три раза дороже, чем второй. Третий, наиболее дешевый, был по средствам любому чиновнику (но отнюдь не простолюдину, которому не оставалось ничего другого, как возложить заботы о своем мертвом теле на благоприятный климат).

В древнейшие времена удавалось сохранить только внешние формы тела. Позднее было найдено средство, которое предохраняло кожу от сморщивания. И встречаются мумии с вполне сохранившимися во всей своей индивидуальности чертами лица.

Как правило, мумифицирование производилось следующим образом. Вначале с помощью металлического крючка удаляли через ноздри мозг. После этого каменным ножом вскрывали брюшину и удаляли внутренности (иногда, вероятно, и через задний проход), которые укладывали в специальные сосуды – так называемые канопы. Вынимали также и сердце – на его место клали каменного скарабея24. Затем труп тщательнейшим образом обмывали и выдерживали в соляном растворе больше месяца, после чего высушивали в течение 70 дней.

Священный жук-скарабей был символом созидающей силы Солнца и возрождения в новой жизни.

Захоронение производилось в деревянных гробах, которые вкладывали один в другой (в большинстве случаев им придавали форму тела), или же в каменных саркофагах. Иногда несколько вложенных друг в друга деревянных гробов помещали в каменный саркофаг.

Труп клали на спину, руки скрещивали на груди или животе, а иногда оставляли вытянутыми вдоль туловища. Волосы в большинстве случаев коротко остригали, но у женщин нередко оставляли. На лобке и под мышками волосы выбривали. Внутренние полости набивали глиной, песком, смолой, опилками, мотками шерсти, добавляя к ним ароматические смолы и, как ни странно, лук.

Затем начинался длительный – в этом можно не сомневаться – процесс обматывания мумии полотняными бинтами и платками, которые с течением времени так пропитывались смолами, что впоследствии ученым редко удавалось их аккуратно размотать. Что же касается воров, которых прежде всего интересовали драгоценности, то они, разумеется, и не думали себя утруждать разматыванием бинтов, а просто разрезали их вдоль и поперек.

В 1898 году Лоре, тогдашний главный директор Управления раскопками и древностями, открыл, помимо целого ряда других, гробницу Аменхотепа II. Он тоже нашел «странствующие мумии» 13 царей, которые во времена XXI династии были перенесены сюда жрецами, но, в отличие от Бругша, не обнаружил никаких драгоценностей. Нетронутыми остались только сами мумии (Аменхотеп так и лежал в своем саркофаге), в остальном гробницу ограбили дочиста.

Тем не менее год или два спустя в эту гробницу, которая по предложению Уильяма Гарстена была снова замурована, чтобы ничто не тревожило сон мертвых царей, опять проникли воры. (Вероятно, они, так же как почти все их близкие и далекие предшественники, сговорились со сторожами.) Расхитители выбросили из саркофага мумию Аменхотепа, сильно повредив ее при этом.

Данный случай подтвердил, что Бругш, который вывез из гробницы все, что сумел, поступил правильно. Всякие колебания и сомнения в этом вопросе, порожденные пиететом, при тогдашних условиях были явно неуместны.

Выбравшись на поверхность из узкой шахты и расставшись с 40 мертвыми царями, Эмиль Бругш-бей принялся размышлять, как сохранить найденное. Оставить содержимое гробницы на месте означало обречь его на разграбление. Следовало вывезти все в Каир. Однако для этого требовалось много рабочих, а набрать их удалось бы только в Курне, родной деревушке Абд аль-Расула, прародине грабителей.

Тем не менее, несмотря на возможные тяжкие последствия подобного шага, Бругш решился и попросил у мудира новой аудиенции.

Следующее утро застало его вместе с тремя сотнями феллахов у входа в гробницу. Он приказал оцепить прилегающий район и вместе со своими помощниками отобрал из общей массы небольшую группу рабочих, внушавших ему больше доверия, чем остальные.

Рабочие (им приходилось нелегко: ведь для подъема тяжелых саркофагов требовались дружные усилия 16 человек) подавали наверх найденные драгоценности. Бругш и его помощники принимали находки, регистрировали и раскладывали у подножия холма. Вся работа была произведена за 48 часов.

Говард Картер лаконично отметил: «Нынче мы уже не работаем с такой поспешностью». Спешка была излишней не только с точки зрения археологии: каирский пароход все равно опаздывал на несколько дней.

Бругш-бей приказал запаковать мумии, обшить тканью гробы и отправить их в Луксор. Погрузка состоялась только 14 июля.

Вот тогда-то и произошло нечто такое, что произвело на видавшего виды исследователя гораздо большее впечатление, чем сами сокровища. Случилось это во время медленного продвижения парохода вниз по течению и потрясло уже не ученого, а просто человека, не чуждого чувства уважения и благоговения.

С быстротой ветра по всем деревушкам и далеко вглубь страны распространилась весть о том, какой груз скрыт в трюмах парохода. И тогда все убедились, что Древний Египет, видевший в своих властителях богов, еще не исчез окончательно.

С верхней палубы Бругш наблюдал за тем, как на протяжении всего пути следования парохода от Луксора до Кены сотни феллахов