Маятник - Борис Игнатьев-Мурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нагрузку Рэналъф дал запредельную. К вечеру у Ники болело все тело, а голова была чугунная от обилия новой информации. Воин давно так не издевался над ней. И уже ночью, лежа на кровати, Ника еще и еще раз вспоминала слова Рэналъфа. Что-то ее смущало. Какая-то нестыковка была в его рассказе, но она никак не могла понять, в чем именно. Постепенно девушка заснула, но перед сном ускользающим сознанием поняла, что же ее тревожило. Оракул не оказал влияние на Шу. И он не должен был спасти от «промывки мозгов» Рэналъфа, так как понятно было, что Шу, Хиск и изменение памяти всего клана – результат воздействия одной силы. Но на утро девушка уже забыла об этом и не смогла вспомнить, как ни пыталась.
Юджеш Настоящее время. Наша реальность
Они сидели в большом просторном кабинете на минус третьем этаже. Отец и сын. Виктор всегда восхищался тем, как его отец – Юджеш – умел организовывать пространство. Максимальный комфорт всегда сочетался с поразительной функциональностью и эстетикой. И при всем этом – идеальный порядок! Кабинет отец организовал здесь, рядом с иллюзионом, всего несколько месяцев назад.
– Борис был с нами с самого начала, – продолжил начатый ранее разговор Юджеш. – Я вспомнил все это вблизи иллюзиона. Только здесь, совсем рядом с ним, вспоминать прошлое легче. Я думаю, наша память была заблокирована Борисом или им подобными. Подожди! – быстро сказал Юджешь, когда Виктор вскинулся что-то спросить. – Я объясню позже. Прибор создает какое-то поле. Мы до сих пор не разобрались в его природе. И мне кажется, что это поле ослабляет блок на нашей памяти. Последнее время я постоянно был рядом с иллюзионом. И вспомнил почти все. Слушай. Юджеш кивнул на свой пустой стакан, и Виктор наполнил их с отцом бокалы небольшим количеством янтарной жидкости. Юджеш поднял свой бокал, посмотрел сквозь него на люстру, хмыкнул.
– Помнишь, мы с тобой и Наташей стали исследовать проблему происхождения сознания? И в какой-то момент сформулировали несколько вопросов, на которые пытались найти ответы. Юджеш замолчал, видя, как хмурится его сын.
– Витя. Не пытайся сейчас вспомнить все подробности. Я знаю, что тебе очень тяжело. Подожди.
– Нет, папа, – голос Виктора был напряженным, он полностью погрузился в себя. – Я начинаю вспоминать. Такое ощущение, что я нахожусь в какой-то стеклянной банке с темными стеклами. А вокруг – мои воспоминания. Но сейчас как будто стекло становится все прозрачнее, и я начинаю видеть отдельные картины. Но опять начинает болеть голова. Правда, в разы меньше, чем раньше.
– Да. Сейчас мы у иллюзиона. И воссоздать картину будет легче. Если ты продешь здесь пару-тройку месяцев, то вспомнишь все сам. Но я помогу тебе. И расскажу основные этапы того, что нас заставили забыть. Юджеш помолчал. – Итак, вернемся к тем вопросам, которые мы поставили перед собой. Одним из основных касался того, откуда в человеческой модели восприятия реальности появилась идея об единстве и борьбе противоположностей. Мы постоянно слышим, что надо держаться во всем «золотой середины». Но при этом мы никогда не достигаем ее. А всегда живем в крайностях. Точнее, нас раскачивает из крайности в крайность. Мы в каждую минуту можем осознать, что находимся в одной из крайностей, и тут же стремимся