Маятник - Борис Игнатьев-Мурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ребята надулись и что-то недовольно ворча отошли к воде.
Ника же наоборот, подошла к Рэну.
– Скажи, где мы будем тут жить? Просто на берегу, или у тебя тут есть что-то типа хижины?
– Если будете меня доставать, то и будете жить тут под открытым небом, – сварливо проговорил Рэналъф. – А вообще у меня тут целый дом в скале. Смотри.
Рэналъф прошел чуть вперед, где у подножия горы росли причудливые кусты. Ветки были ярко розовыми, и их было очень много. Они переплетались под самыми разными углами. То их изгибы были плавными, а в других местах ветки искривлялись практически под прямым углом. А некоторые были закручены в спирали. Среди розовых попадались иногда насыщенно синие. Эти были толще и розовые закручивались вокруг них. Листья кустов были очень небольшие и разноцветные. Красные, синие, фиолетовые. Вытянутые, почти треугольной формы, они постоянно трепетали на ветру. «Наверное они очень тонкие», – подумала Ника. Ведь ветра почти не было.
Когда Рэналъф подошел к кустам, Ника вскрикнула от неожиданности. Ветви как будто ожили. Несколько самых тонких стремительно вытянулись и понеслись в сторону воина. Листья на них скрутились и стали похожи на небольшие многоцветные трубки. Рэналъф же, не обращая ни на что внимания, шел вперед.
– Ловушка! Заорала девушка и приготовилась сжечь ожившие листья. Но тут с удивлением поняла, что когда до тела воина оставались считанные сантиметры, ветки резко остановились и начали неторопливо покачиваться взад вперед, словно обнюхивая его.
Рэналъф повернулся. На его губах играла довольная улыбка.
– Ловушка? В чем-то ты пава, девочка. Это моя ловушка. Для незваных гостей. А для меня и моих друзей они безвредны. И он пошел дальше.
Когда он подошел вплотную к горе, весь куст пришел в движение. Ветви затрепетали и расступились перед ним, открывая проход внутрь.
От озера уже бежали Шу и Хиск. Шу немного запыхалась, а Хиск, как обычно, был свеж и полон сил.
– Ого! Воскликнул парень. Это что?
– Это ваш новый дом. Заходите, – поманил их рукой Рэналъф.
Ника посторонилась, пропуская Хиска вперед, втайне надеясь, что охранные кусты также кинутся обнюхивать идущего и напугают его.
– Стой! – резко проговорил воин. Его голос был сухой и жесткий. А глаза с недовольством смотрели на Нику.
– Хиск! На кусты наложено заклятие отторжения.
При этих словах расслабленную позу парня как сдуло. В его руках как будто из воздуха возникли клинки. Он стоял на слегка согнутых ногах и напряженно смотрел на воина.
– Не волнуйся! – быстро проговорил Рэналъф. – Вы трое уже просканированы и ваш энергетический рисунок встроен в заклинание, отключающее активную фазу обороны.
– Уффф! – Хиск расслабился и не торопясь убрал мечи в ножны за спиной. – А ты меня напугал.
– Что происходит?! – воскликнула Ника. – Чего вы так всполошились? Ну ветки заколдованные? Ну и что?
Хиск, Шу и Рэналъф удивленно смотрели на Нику. Потом воин устало вздохнул.
– Я все время забываю, как мало ты знаешь еще о магии нашего клана. Заклинание отторжения – одно из самых мощных защитных разработок. Оно накладывается на любое растение. Можно и на неодушевленный предмет, но для этого есть более специализированная форма. Заклинание отторжения – это часть магии смерти, причем в той ее области, которая, как ни странно, стоит очень близко к магии жизни. На животных его накладывать нельзя – они сходят с ума. Именно поэтому лучше всего использовать его для растений. А работает заклинание очень интересно. Во-первых, оно дает растению некие задатки интеллекта и учит «узнавать» своих. А также наделяет растение огромной способностью к регенерации, дает возможность очень быстро расти, придает гибкость и прочность. Но растение становится наполовину плотоядным.
Воин замолчал, но заговорил Хиск.
– Ты забыл сказать, что кроме всего этого растение начинает питаться жизненной силой чужака, высасывая ее за несколько секунд. Вот почему это заклинание столь опасно. Каким бы хорошим воином ты ни был, несколько «укусов» такого растения и ты – труп. Голос Хиска был очень тяжелый и серьезный. Совсем не тот, к которому привыкла Ника. Хиск как то резко поменялся.
– Зато его можно уничтожить магией, – весело сказала Шу.
– Ошибаешься, – Хиск стал еще мрачнее. Заклинания отторжения делает растение практически невосприимчивым к магии. Огонь, лед, воздушные клинки – все это бесполезно. Энергия всасывается в растение и придает ему еще больше сил.
Рэналъф задумчиво смотрел на Хиска.
– Не знал, что об этом рассказывают на младших курсах в нашей школе.
Лицо Хиска внезапно разгладилось, парень улыбнулся.
– Не рассказывали. Ты прав. Мне об этом еще в детстве говорил отец! Но ты изрядно напугал меня. Ты уверен, что твой домашний цветочек не набросится на нас?
– А ты проверь! – шутливо и в то же время с вызовом бросила Шу. – А то за нами подглядывать так ты герой, а как увидел какую-то полуживую колючку, так в штаны наложил от страха, да? Девушка выжидательно смотрела на Хиска.
Тот пошел красными пятнами, сжал рукоятки мечей, намереваясь опять выхватить их из ножен, но, увидев лучики смеха в глазах Шу, отдернул руки и с каменным выражением лица двинулся к входу в пещеру, где уже скрылся Рэналъф. Надо отдать должное парню – он только раз немного пошатнулся, когда ветви стремительно сократив расстояние замерли в сантиметрах от его тела. И вздохнул с видимым облегчением, когда они вернулись обратно закрутившись в привычные розово-синие клубки. Шу и Ника пошли за ним тихонько похикивая и только Шу слегка вскрикнула, а Ника вздрогнула, когда ветви дерева вновь дернулись, понеслись к ним, но, в отличии от того, как было с мужчинами, несколько веток слегка ткнулись листьями в щеки девушек. Нике почудилось, что это прикосновение чем-то напоминает шершавый язык здоровающейся собаки.
Войдя внутрь пещеры Ника несколько расстроилась простотой обстановки. После всего увиденного по пути сюда она ожидала найти какие-то магические светильника, заливающие скрытые в горе огромные залы с высоченными потолками мистическим светом, оживших каменных охранников и много всего еще. Действительность оказалась проще. Пещера, куда они вошли, совмещала в себе нечто вроде прихожей и гостиной. У входа была развешена какая то одежда,
стояло несколько пар обуви, среди которой Ника
