Возвращение чудес - Владимир Крышталев

— Что скажешь, Жерар?

Тот улыбнулся:

— А что я скажу? Разводите костер.

Кормак заметно повеселел:

— Тогда — айда за сухими ветками!

Он снова осмотрел кролика, на этот раз по-деловому.

— Вальгард, обдерешь его?

Высокий северянин поморщился:

— Нет, лучше ты.

— Ладно, — согласился Кормак. — Сегодня моя очередь, — он направился к своей лошади, достал нож, потом крикнул Вальгарду: — Поищи дров для костра.

Тот кивнул и зашагал к лесу.

— И ровную палку на вертел, — прокричал Кормак вдогонку. — И смотри, осторожно. Там могут быть другие грозные кролики.

— Этого, наверное, кто-то спугнул, — предположил граф де Льен. — Кстати, вы ничего подозрительного не замечали? Здесь бывают разбойники.

Кормак, уже занявшийся трофеем, откликнулся:

— Да лиса его спугнула. От разбойников кролики так не удирают.

Призыв северянина пойти за дровами компаньоны большей частью проигнорировали. Шарль возился с седельной сумкой, барон де Лири зачем-то начал проверять свое оружие (возможно, прислушался к замечанию графа насчет разбойников), князь Валлонский снял сапоги и с наслаждением ходил по траве босиком. Кормак, впрочем, успел привыкнуть к тому, что его именитые товарищи не очень охотно берутся что-то делать. Происхождение давало о себе знать, хотя статус при дворе у всех был примерно одинаковый. В иных обстоятельствах наемник не стеснялся и заставить их, однако для сбора сухих веток вовсе не требовалось привлекать много людей.

Единственным, кто еще откликнулся, был Жерар. Начальник королевской гвардии направился в лес следом за Вальгардом. Он наметил себе поискать также воду, поскольку Кормаку следовало как минимум помыть чем-нибудь руки, а в походных бурдюках совсем ничего не осталось.

Граф уже забрел достаточно глубоко в чащу, когда позади него раздался какой-то шум. Обернувшись, Жерар увидел де Лири. Молодой барон целенаправленно шагал к начальнику гвардии.

— А, Жорж, — граф бросил на землю то, что успел насобирать. — Ты кстати. Помоги мне, пожалуйста. Возьми эти ветки. Я хочу найти воду.

Де Лири, однако, повел себя странно. Вместо того, чтобы подойти и забрать ветки, он остановился на расстоянии нескольких больших шагов. Снял с плеча лук, наложил стрелу.

— Что произошло? — Жерар застыл, глядя, как кончик стрелы поворачивается в его сторону. — Погоди, Жорж! — добавил он быстро, поскольку стрела уже была готова сорваться с тетивы. — Я ничего не понимаю. Погибнуть от руки друга и не узнать почему — что может быть хуже для дворянина?

Это поколебало решительность молодого барона. Он чуть-чуть ослабил тетиву, но пока молчал.

Жерар всматривался в лицо парня, который пришел его убить, и думал сразу о многом. Парализующего волю страха не было. Неожиданный ход событий ошеломил графа, однако не более того. С рождения принадлежа к сословию воинов, Жерар успел свыкнуться с мыслью о насильственной смерти. Когда-то в юности он даже считал, что любой настоящий мужчина должен умереть от стрелы или меча, а не от старости в собственной постели.

Однако граф вовсе не стремился приблизить свою смерть. Напротив, он рассчитывал прожить настолько долго, насколько это будет возможно.

Именно поэтому он только что назвал человека перед собой другом.

— Я не знаю, в чем дело, — продолжил Жерар осторожно, не шевелясь, чтобы не спровоцировать парня. — Наверное, я когда-то был не прав по отношению к тебе и заслужил это. Хорошо, я ни на что не претендую. Ты поступаешь так, как велит тебе собственные долг и честь. Только выполни, пожалуйста, мое последнее желание. Позволь мне умереть с легкой душой, не терзаясь подозрениями и догадками. Открой, какую чудовищную несправедливость допустил я вольно или невольно по отношению к тебе или твоим близким.

Он говорил то, что приходило на ум. Говорить и не двигаться — вот единственный способ хоть немного продлить сейчас свою жизнь. Малейший жест означает спущенную тетиву, а на таком расстоянии стрела найдет цель раньше, чем Жерар успеет как-нибудь уклониться. Так что прыгать в кусты или за дерево не имеет смысла. Он в любом случае получит стрелу, и если рана не окажется смертельной, то де Лири потом просто добьет свою жертву.

Говорить. Вовлечь его в разговор.

Граф очень хорошо видел, как рука со стрелой начала подрагивать от напряжения. Но еще больше ослабить тетиву де Лири не решался. Он хотел быть наготове. А это значит, что времени осталось совсем немного. Потом парень устанет и в любом случае выстрелит, даже если это случится само по себе.

— Вы не подумайте, граф, — вдруг все-таки заговорил молодой барон. — Здесь ничего личного. Я только выполняю просьбу короля.

— Виктора? — удивился Жерар.

Парень кивнул, не сводя глаз со своего противника.

— Наверное, это какая-то ошибка, — пробормотал граф де Льен. — Король не мог…

Де Лири покачал головой:

— Никакой ошибки.

— Тогда почему?

— Не знаю. Меня это не касается, — добавил молодой барон с некоторым раздражением.

«Так вот в чем причина его взлета при дворе, — размышлял Жерар. — Он выполняет для короля грязную работу. Он! Наследственный дворянин! Сын гордого барона де Лири! Господи, до чего опускаются люди…»

— Значит, король вообще ничего не объяснял? — попробовал граф снова.

Раздражение парня заметно возросло, но он все-таки ответил:

— Король сказал, что не доверяет вам. Что узнал о вашей измене. Что вы представляете большую опасность.

Мельком взглянув на лук, де Лири продолжил более мягко, словно желая оправдаться:

— Предателей не вызывают на поединок. И я рад, что вы от меня его не требуете. Я закажу в храме молитву за упокой вашей души.

— Постой! — опять произнес Жерар. В его голове мелькнула догадка. — Тогда, ночью… Это был ты?

Молодой барон молча кивнул. Тетива натянулась.

«Всё», — подумал граф де Льен.

— А можно тебя кое о чем попросить, мальчик? — вдруг раздался чей-то голос из-за спины Жоржа де Лири.

Поняв, что на сцене появилось новое лицо, барон не стал больше терять времени. Тетива немедленно зазвенела, посылая оперенную стрелу в грудь Жерару, а де Лири тут же выхватил из колчана другую и, быстро развернувшись, выстрелил снова.

Он отлично владел луком, этот молодой амбициозный парень. Несмотря на спешку, оба выстрела были смертельными.

После «отъезда» Эвелин Алексей с головой ушел в тренировки. Во-первых, он хотел наверстать упущенное. Новые способности по-настоящему не были новыми. Они лежали где-то внутри, глубоко спрятанные и ждущие своего часа. Алексей вспоминал, как в течение всей его жизни друзья тут и там отмечали в нем что-то необычное. Некоторые вполне серьезно верили, что он владеет телепатией, а иные подозревали даже способность к ясновидению. Мне, как и моему двойнику, это всегда казалось изрядным преувеличением, поэтому я лишь посмеивался над подобными убеждениями. Но вот потом неожиданно стало известно, что ошибался-то я, а не они.